Хорошая девочка (СИ) - Резник Юлия - Страница 20

– Ты прелесть.

– Серьезно? – морщит нос.

– Конечно. А у тебя есть сомнения?

– Не знаю. Дава какой-то странный в последнее время. Может, потому что влюбился.

– В Леську?

– Он пока не говорит в кого. Но она уже мне не нравится, – Сара смешно поджимает губы.

– Почему? Ильина умница. Хороший боец…

– Была бы умницей, так оценила бы моего сына по достоинству.

Как тут не засмеяться?

– Сарка, ну ты просто классическая еврейская мама из анекдота.

– Серьёзно? – напрягается. – Так со стороны выглядит, да? Я перегибаю?

– Нет. Ты отличная мать. Только мнительная очень. – Помогаю ей устроиться на пассажирском сиденье. – Пристегнись.

– Ты ошибаешься. В свое время я здорово наломала дров.

– Тебе было всего шестнадцать. Ошибки совершают даже взрослые состоявшиеся тетки. Например, твоя мать.

– А что с ней? – невольно взвивается.

– Она тебя во сколько родила?

– В двадцать восемь.

– Вполне осознанный возраст, согласись! Для того времени – так точно. А теперь ответь себе на вопрос – госпожа прокурорша была тебе идеальной матерью?

– С некоторыми нюансами, – вызывающе вздергивает подбородок эта несносная женщина.

– Сара!

– Ладно, твоя взяла… – смеется. – Мама хорошая, но ее слишком много в моей жизни. Может, я неблагодарная, но меня очень радует, что ей пришлось вернуться домой.

– Ты так и не выяснила, что это была за спешка?

– Не-а.

– А что твой отец?

– Я его не знала. Мама родила меня для себя.

– И тебе никогда не было интересно, кто он? – перестраиваюсь в правый ряд. От нетерпения немного потряхивает. Я потому и завел этот разговор – надо как-то отвлечься.

– Даже не знаю. В детстве я, конечно, интересовалась, кто мой папа, а потом перестала.

– Почему?

– Не хотела расстраивать маму. Единственное, что мне известно – та связь была случайной. У нас даже контактов отца не сохранилось.

– Думаешь, это правда?

– Понятия не имею. Однако мне нравится думать, что отец тупо обо мне не знает. Гораздо хуже было бы, если бы он знал, и не захотел общаться. Ой, а где это мы?

– Сюрприз. Закрой глаза.

– Надеюсь, это не похищение.

– Надейся.

– Сережа! – смеется.

– Да не бойся. Верну я тебя домой. Осторожно! Ступенька. Эй! Не подглядывай.

Осторожно завожу Сару в парадную. Прикладываю палец к губам, знаком веля охране помалкивать. Вызываю лифт.

– Есть какие-нибудь идеи? – улыбаюсь, с удовольствием наблюдая за нетерпением, написанным на красивом личике моей женщины.

– Ресторан на крыше?

– Нет.

– Закрытое мероприятие для извращенцев?

– Нет! А что… – не могу скрыть заинтересованности, – ты бы хотела на нем побывать?

– А они что, правда проводятся?! О-о-о… Я так, наобум била, думая, что о таком только в книжках пишут.

– Интересные ты книжки читаешь.

– Эй! – смеясь, толкает меня в бок.

– Не дерись. – Целую Сару в макушку. Лифт с мягким толчком останавливается. Наши тела сильней вдавливаются друг в друга. Почти невыносимо для того, кто вот уже сколько дней не может получить вожделенного.

– Не буду! Только предупреди, когда мне можно открыть глаза.

Это так трогательно, что она ни разу не попыталась сжульничать и подсмотреть. Честная она, совершенно необыкновенная. Как хорошо, что мне в ленте однажды попалась та реклама. Кстати, недавно мне пришлось объяснить Саре, что рекламщики у нее весьма посредственные – вот как они настраивали таргет, если мне в Шри-Ланке ее рекламу показывали? Дерьмово – вот как. Сара очень расстроилась. Начала считать потенциальный убыток… Тут пришел мой черед оскорбиться. В конце концов, она встретила меня! Разве я не стою всех ее несостоявшихся гостей, вместе взятых?

– Пахнет как будто известкой, – ведет носом Сара.

– Если обанкротишься, можешь пойти работать в таможню. Нюх у тебя что надо.

– Чего это я обанкрочусь? – взвивается.

– Ну, мало ли. По команде открывай глаза.

Подхожу к кухонному острову, зажигаю быстренько свечи. Бабы такое любят. Но далеко не все из них стоят того, чтобы заморачиваться… Выключаю центральное освещение. Горят только подсветка на обшитой деревом стене, свечи и огни города. В окно монотонно стучит осенний дождь. Пожалуй, музыка будет лишней.

– Можешь смотреть!

– Ух ты! – глаза Сары потрясенно распахиваются. Ну, да. Я действительно постарался. Нанял флориста, который здесь все украсил цветами. Если честно, я даже сам не ожидал, что выйдет настолько красиво. – Это твоя квартира?!

– Угу. А ты первый человек, который ее увидел.

– Обалдеть, Сереж. Невероятно красиво. А как просторно!

– Да это потому что мебели нет, – отчего-то смущаюсь. – Видишь, вон, только кухонный гарнитур. И то его только сегодня собирать закончили.

Сара кивает и, закусив губу, проходится по мне странным взглядом, смысл которого я не могу понять, как ни пытаюсь.

– Тут шампанское. Тут… морские гады.

– Откуда ты знаешь, что я люблю морепродукты?

– У меня есть шпиён.

– Ясно-понятно. Ох уж эти шпиёны. Надеюсь, тебе дорого обошлась информация.

– Я обещал Давиду тебя отвлечь. У него, похоже, все-таки срослось с Леськой.

Разговор быстро надоедает. Даже такой – шутливый. Я несколько дней на Сару облизывался. Ждал, пока здесь хоть мало-мальски все приведут в порядок. Уж не знаю, что так на меня подействовало, но мне и самому стало казаться, что ее нельзя по гостиничным номерам таскать…

– Коварство – твое второе имя.

– Угу. Давай уж, что ли, поедим? Стульев нет. Только надувной матрас.

Тянусь за бутылкой, скручиваю мюзле. И тут слышу ее тихий смех.

– Что?

– Бросай уж свою бутылку.

– Зачем это?

– Вижу ведь, не терпится матрас испытать.

Чувствую, как у меня от стыда начинают гореть уши. Что мне – пятнадцать лет? Что я – не подожду?

– Вот еще! Ешь! – тычу вилкой в соте из морепродуктов и протягиваю Саре кусочек. Она склоняется над столом и послушно открывает рот. Арррр… – Тебе кто-нибудь говорил, что ты чересчур раскована как для почти девственницы?

– И в этом нет ничего удивительного, – заявляет Сара, активно жуя. – Я давно хочу расширить свои горизонты в этом отношении.

– А как же твои страхи? – стираю с ее шикарных и явно натуральных губ кисло-сладкий соус. Вообще не представляю, почему я решил, что она прибегала к каким-то процедурам. Наверное, я просто не мог поверить в то, что именно мне достался тот самый эталонный экземпляр, который взят всеми за основу прекрасного.

– Думаю, это ситуативная история, – глядя в глаза, Сара берет в рот мой палец. Ее щеки горят, в глазах – шальной блеск. – Просто не дави…

Ну, даже не знаю. В сексе обычно веду я, да, может, излишне грубо указывая женщине на ее место… подо мной. Но зная историю Сары, меня совершенно не обламывает ей уступать. Скорее напротив. Я нахожу в этом какой-то новый для себя кайф. Который вполне компенсирует такую сложную для меня штуку, как безучастие.

– Я оторвусь, когда ты привыкнешь.

Мое дыхание замедлилось и углубилось, а голос стал будто чужим. Глубоким, томным…

– И что же ты сделаешь?

– Нагну раком и оттрахаю до звезд перед глазами.

– Грубо.

– Что такое грубо, ты поймешь, когда мы перейдем к делу.

Да-да, понимаю. Звучит действительно на любителя. Но ведь я внимательно за ней слежу, а потому вижу, что Сару такие разговоры заводят. Она вся раскраснелась и невольно подхватила ритм моего дыхания – вдох, выдох… Тут уж не до еды. Решительно откладываю вилку. Демонстративно медленно вытираю руки салфеткой и начинаю пятиться.

– Ты куда?

– Догадайся.

– Сергей! Подожди. Нужно хотя бы затушить свечи, а то пожар начнется.

– Если пожар начнется, то, гарантирую, возгорание случится совсем в другом месте. Пойдем.

Сара, как завороженная, обходит остров и медленно шагает за мной.

– А как же душ?