Инволюция (СИ) - Кауф А. - Страница 37

Где бы Агата ни оказывалась, в какой бы научный комплекс, лабораторию или институт ни заводили её исследования, всюду с ней обращались одинаково. Проходя по коридорам, она взглядом скользила по перешёптывающимся группам людей. Они напоминали ей клубок шипящих, но трусливых, змей. Их бесцеремонность могла доходить до неприкрытых оскорблений. Не пытаясь дождаться, пока Агата покинет помещение, они начинали выдвигать одну за другой глупые, беспочвенные и отвратительные теории. Младший персонал с жадностью поглощал слухи, не забывая в них добавить красок и «перца». Чем дольше Агата находилась рядом, тем громче становились их голоса, словно нарочно пытаясь задеть её, вывести из себя, чтобы потом осуждающе качать головой.

Деливеренс, безусловно, причислялся к их группе. Пока лифт выбирался на поверхность, он успел раз двадцать семь (Агата фиксировала это в уме) облить девушку грязью. Что ещё хуже — не говоря напрямую. Деливеренс шёпотом переговаривался с котятами. Хвалил их за достойное поведение. Обещал вкусный обед по возвращении домой. Уверял, что факт непреклонения коленей перед ними Агатой не означает оскорбления их благородного происхождения. Нет, нет. Она просто глупая и необразованная. Простите её невежество. Эта скоросмертная не будет задерживаться дольше положенного.

— Что вообще значит «скоросмертная»? — не выдержав, спрашивает Агата.

— Вы забыли «сэр», — надменности у Деливеренса— хоть отбавляй. — Те, кто присягают на верность Кошачьим, обретают долголетие, сравнимое с вечностью. Вы же, Рабы Тьмы, обречены на короткую ничтожную жизнь и скорую смерть.

Агата не удерживается от короткого смешка. В её серых безучастных глазах на мгновение зажигается угрожающий огонёк. Деливеренс инстинктивно напрягается.

— Что смешного?

— Просто думаю, так будет не всегда. Одна моя недавняя знакомая сказала: «Придёт момент, когда закончится даже время».

— Не советую верить каждому слову Морги, — Деливеренс морщится, произнося её имя, — даже самым одарённым Детям Тьмы не под силу скрыться от неизбежности. Что уж говорить о скоросмертных.

— Новизна идеи определяется подходом к её реализации. Никогда не поздно взглянуть на проблему под иным углом.

Истерически заскрежетав шестернями, лифт останавливается. Первым изящной походкой выплывает Деливеренс. За ним Агата. Помещение, внутрь которого их доставила ржавая клетка на тросах, выглядит куда приличнее предыдущего. В треснутой вазе, заклеенной скотчем, стоят свежие полевые цветы. Пыли практически нигде нет. Сильный запах краски и побелки забивает ноздри. «И всё же капитальный ремонт был бы не лишним», — подводит про себя черту Агата. Пока она идёт по слабоосвещённым коридорам за Деливеренсом, её глаза постоянно натыкаются на кричащие признаки упадка и бедности. Обои, содранные до кирпичной кладки, свисают лохмотьями. Паутина разрослась до катастрофических масштабов. Ковры с вылезшими нитками впитали столько грязи, что их не отстирает ни один порошок. Плесневелые пятна в углах стен, болезненно-желтые потеки и нескончаемые жестяные ведра, в которые накапала вода после недавнего шторма.

Парадная лестница выводит к двустворчатой двери. Щедро смазанные петли, не проронив ни звука, открывают проход. Безжалостный луч вошедшего в зенит солнца жалом пронзает глаза. Капитулировавшие тучи попрятались в уголках горизонта. Поднявшаяся температура пытается хоть как-то согреть вечномёрзлые земли. Солёный ветер доносит шёпот волн, вой работающей на полную мощь фабрики и перекрикивание персонала. Навалившийся шум мира рождает понимание того, как девственно тихо было в торжественном зале под водой.

Агата нетерпеливо оглядывается. Неухоженная резиденция с чахлыми клумбами скромно подмигивает болтающимися на ветру ставнями заколоченных окон. Предназначалось ли это место для решения проблем документооборота завода или играло роль загородного дома, ныне оно походит на брошенное логово некогда состоятельной семьи. Залатанная наспех крыша, потёртости на резных фасадах, криво вставленные пластиковые окна и гора строительного мусора под окнами. Похоже, гремящая слава Ван дер Брумов осталась в прошлом. По крайне мере эта часть их жизни давно не встречала гостей для богатейших пиршеств.

Вдоль края Утёса Молний проходит ветхий забор. Осторожно вытянув голову, Агата вглядывается в раскинувшуюся песчаную косу. Беспокойство нарастает пропорционально пустоте пляжа. Маленькой знакомой фигурки нигде не видно. У Поющих Скал тоже пусто.

— Нет нужды волноваться о Терри. Хоть он и бестолковый, но за все рыбные консервы мира в воду не полезет.

Дрожь пробегает по телу. Агата разворачивается к безучастному голосу за спиной. Наигравшиеся котята дремлют на руках у Деливеренса. Его сухая ладонь с узловатыми пальцами поглаживает их шёрстку. На угрюмом лице не отражается ни малейшего переживания за своего сородича.

— У Терри храброе сердце. Что, если он поплыл за мной и утонул? — фраза, должная остаться в мыслях, срывается с губ.

— Судьба этого выродка вас касаться не должна.

Агата вспыхивает будто спичка.

— А кого должна, вас, что ли? Условия, в которых живёт Терри — бесчеловечны! Он всего лишь ребёнок, а уже вынужден самостоятельно добывать себе еду и ремонтировать лачугу, которую вы ему дали в качестве дома.

— В дрязги нашей семьи попрошу не влезать! — Деливеренс прищуривается, скаля зубы в мрачной улыбке. — Я ведь не выношу на всеобщий суд бардак, которую вы учинили в лаборатории.

Дрожь пробегает по телу. Отступив назад, девушка настороженно оглядывает мужчину взглядом.

— Мне… мне нужно знать, что он в порядке. Что он жив, — запинаясь, повторяет она.

— Уходите, — голос Деливеренса звучит угрожающе. Радужка окрашивается в жёлтый цвет. Зрачки уменьшаются, превращаясь в крохотные точки на лимонном фоне. — Я узнал этот шар в ваших руках. Полагаю, вы собирались навестить леди Мор? Её дом самый высокий в городе. Ни с чем не спутаете. Что касается Терри, то я лично позабочусь о нём. Мы не настолько монстры, чтобы бросать дорогих нам людей на произвол судьбы. Да, мисс МакГрегори?

Девушка снова устремляет взгляд на песчаный берег, который по-прежнему пуст. Может, Терри вернулся домой? Или сидит в кофейне. Внутри исполинской птицей бьётся тревога. Стоит ли доверять тому, кто, по рассказам ребёнка, кривится только при одном упоминании его имени?

— Если с ним что-то случится…

— То это не ваша забота. Ступайте. Мисс Мор вечно обедать не будет. У неё тоже есть свои дела.

Рука нервно комкает свёрнутую толстовку. Она бессильна в этой ситуации. Правое плечо неосознанно дёргается. Сколько ещё трудностей ей придется перенести в этом городе прежде, чем она сможет уехать отсюда? Нет. Нужно вернуть вторую руку. И чем скорее, тем лучше. «Надеюсь, Терри поймет меня».

Не говоря ни слова, Агата поворачивается в сторону города. С Утёса спускается широкая дорога с выбоинами, оставленными колёсами грузовиков. Рядом шаткая ржавая лестница. Пройдя несколько скрипучих ступенек, девушка оглядывается. Замерший в надменной позе, Деливеренс стоит на том же месте. Его глаза неотрывно сверлят Агату. Девушка набирает в лёгкие воздуха. Уходя, ей хочется высказать всё об отвращении к таким людям, как он. Но вместо потока разоблачающих фактов с губ слетает лишь нервный вздох. Не ей судить этого человека. Ведь всю свою жизнь она была именно такой.

— Не смотрите на меня так.

Большие милые глазки проснувшихся котят жалобно взирают на Деливеренса. Давление одного сорванца он бы смог ещё вынести, но не нескольких.

— Я ей не отец.

Мягкие лапки робко дотрагиваются до груди. Деливеренс не сдаётся.

— Уверен, в Тринити-Колледже ей рассказывали, что в мокрой одежде под порывистым ветром легко обзавестись бронхитом. Мисс МакГрегори прекрасно осведомлена о рисках.

Сердце сжимается под напором пяти умоляющих пар глаз. Робкое мяуканье трогает душу. Ну кто устоит перед таким напором?