Исцеление Вечностью (СИ) - Санин Евгений Георгиевич - Страница 22

Александр, думая, что так быстро решился вопрос с разрешением печатать книгу в газете, радостно подбежал к священнику, но услышал:

— Зайди к Галине Степановне! Кажется, у нее для тебя сюрприз.

Что ж… Это тоже было хоть что-то.

Он вошел в вагончик, где размещалась бухгалтерия, и увидел сидевшую за столом в углу Галину Степановну.

— А-а, вот и хорошо, что пришли! Легки на помине! — приветливо сказала она. — А то отец Лев быстро бы опустошил нашу казну на кирпичи и цемент!

И протянула два конверта:

— Вот — здесь ровно тысяча рублей!

— Так много?! — растерялся Александр.

— Пятьсот — подъемные. И пятьсот — оклад. В виде исключения выплачиваю за месяц вперед.

Галина Степановна показала Александру, где расписываться в ведомости и доверительно сказала:

— Вам повезло. Только что к нам приезжал очень состоятельный человек, владелец большого завода, давний благотворитель этого храма. Ну а так как отец Игорь благословил поскорей определиться с вами, и вы пришли первыми, то, как говорится, кто рано встает, тому Бог дает!

Она спрятала ведомость в сейф и перешла на заговорщицкий шепот:

— Ну как там у вас с Верой? Контакт состоялся?

— Кажется, да… — слегка растерявшись, ответил Александр, и Галина Степановна заторопила его:

— Тогда не теряйте времени! Отец Игорь мало что понимает в таких делах. А вопрос серьезный! И если Вера сама не заведет разговор о том, чтобы завещать нам свою квартиру, то вы как-то намеком подтолкните ее к этому!

— Да вы что? Как я могу делать такое при живом человеке?

— Вера обречена! А квартира храму нужна, как гостиница! В крайнем случае, можно будет поселить в ней священника. Ну что вам стоит? Вы же писатель! Вам раз плюнуть уговорить ее!

Кровь ударила в лицо Александру.

— Плюнуть — это еще не наплевать на свою совесть! — слегка теряя над собой контроль, жестко сказал он и еще резче добавил: — И вообще, почему это Вера обязательно должна умереть? Она будет жить!

Выпалив это, он неожиданно сам поверил в свои слова и выскочил из вагончика, успев прочитать в глазах Галины Степановны, что она уже жалеет, что определила ему такой большой оклад и выплатила деньги заранее.

На свежем воздухе, мало-помалу приходя в себя, он подошел к храму и увидел стоявшего на паперти Алешу.

Тот смотрел на него и смеялся.

— Что с тобой? — не понял Александр.

Вместо ответа юноша залился смехом еще громче.

— Да что такое? — незаметно оглядывая свою одежду, и не видя на ней следов известки или грязи, накинулся на него Александр.

— А помнишь… как ты… ты… ты… — давясь смехом, с трудом проговорил юноша, — вчера мне тысячу рублей дал?

— Что?!

Александр посмотрел на конверты, которые еще не успел спрятать в карман, на хохочущего Алешу и почувствовал, как подошвы его прирастают к земле…

Придя в себя, он первым делом захотел подать юноше еще денег — разумеется, не в целях зарабатывать таким способом. Но тот, не переставая смеяться, почему-то сразу убежал, и Александру не оставалось ничего иного, как только, качая от удивления головой, направиться в редакцию.

Здесь, на двери по-прежнему белела записка.

Но на этот раз на ней было написано:

Думая, что редакция закрыта, Александр на всякий случай толкнул рукой дверь, но она неожиданно открылась.

В помещении на диване сидел и, положив ногу на ногу, что-то писал в блокнот корреспондент.

— Доброе утро! — поздоровался с ним Александр и кивнул на два пустых стула перед выключенными компьютерами: — А где…

— Светка с Булатом? Сегодня зело рано уехали на гастроли! — учтиво поднявшись, понял его с полуслова корреспондент. — Что поделаешь, се — скоморохи…

— Та-ак… — протянул Александр. — Насовсем?

— Нет, понеже отец Игорь уговорил их остаться!

— И когда же они тогда вернутся?

Корреспондент задумчиво посмотрел на один стул, на другой и неопределенно пожал плечами:

— Обещали через седмицу. А приехать могут и через две. Они, паки и паки бывает, по месяцу разъезжают. Иногда настоящие концерты дают, но чаще просто корпоративные вечеринки, молодежные тусовки или саммиты обслуживают!

— Ладно! — решительно сказал Александр и, занимая место за третьим, как он понимал — редакторским столом, начальственным голосом спросил. — А где у вас тут редакционный портфель?

— Что? — не понял корреспондент. — Вельми не понял!

— Ну, папки с материалами, читательскими письмами и фотоснимками для очередных номеров нашей газеты!

— А портфолио! — понял корреспондент и принялся рыться в стоявшем в углу книжном шкафу, бормоча: — Насчет папок не знаю, но одна папка, кажется, где-то точно была…

Александр поморщился от этой чудовищной смеси святых церковнославянских слов с чуждыми и русскому уху, и русскому духу, но решил пока снова не перегибать палку.

«Успею еще отучить его от этих плевел в чистой пшенице русского языка!» — подумал он и услышал торжествующее:

— Вот!

— И это все?! — неприятно изумился Александр, видя перед собой тощую папку и убеждаясь, что в ней всего несколько полуисписанных страничек.

— Зело чудно… — заглядывая ему через плечо, подал голос корреспондент. — Совсем недавно в ней было намного больше. Всякие рассказы о чудесах, духовные стихи, выдержки из святоотеческих книг. Или какой-нибудь тать похозяйничал. Или прежний редактор их с собой в новую весь увез, — предположил он.

— Да все это можно и самим в библиотеке найти, — просмотрев написанное, махнул рукой Александр и вопросительно посмотрел на корреспондента. — А своих материалов: о новостях епархии, жизни церковных приходов, каких-нибудь православных концертов — не было?

— Увы! — картинно развел руками тот.

— И чем же вы думали заполнять очередные шестнадцать полос вашей газеты?

— Нашей газеты! — поправил корреспондент и уточнил: — И почему это шестнадцать? У нас до вашего приезда всего четыре было!

— А теперь будет шестнадцать, — непререкаемым тоном произнес Александр. — И значит, будем начинать все с начала!

— Шестнадцать так шестнадцать!

Корреспондент согласно кивнул и с готовностью поднял над блокнотом авторучку:

— Се, трость скорописца к вашим услугам!

— От вас, — почти не задумываясь — не забылся, оказывается, пятнадцатилетний стаж работы в газетах — сказал Александр, — требуется репортаж, несколько новостных заметок, пару корреспонденций и желательно очерк о какой-нибудь матушке, давно работающей при храме.

— Ноу проблем! — охотно согласился корреспондент и, почему-то жадно облизнув губы, торопливо предложил: — Я могу съездить в епархию и в три или четыре уезда! А то и в пять!

— Весьма похвально! — одобрил Александр, никак не ожидавший такого рвения от метившего на его место подчиненного.

— Только не на свои деньги! — сразу предупредил тот. — Скажите, пусть Галина Степановна сугубо оформит командировочные, даст соответствующую мзду на проезд и достойное пропитание, а также на проживание в гостинице.

— Справедливая просьба! Я сейчас же пойду, договорюсь с ней! — пообещал Александр, вернулся к вагончику, но тот был уже закрыт.

Хорошо, что мимо как раз шел сторож.

— Если вы Галину Степановну ищете, то она в храме, на службе! — подсказал он.

Поблагодарив его, Александр бросился в храм.

Там, действительно, шел водосвятный молебен с акафистом, который проводил отец Лев.

Галина Степановна стояла на клиросе.

Улучив момент, Александр шепотом передал ей просьбу корреспондента.

— Хорошо, пусть приходит после акафиста, — сухо сказала она. — Но только под вашу ответственность.

— А почитать немного можно? — робко спросил Александр.

— Нет, — жестко ответила она. — Я сама тут привыкла читать.

И правда, читала она с упоением, можно было бы сказать даже хорошо, если бы не досадные ошибки. Так, она постоянно по-московски «акала» там, где черным по белому было написано «о». Читала «моё», «твоё», будто в церковнославянском языке существовала буква «ё». Пропускала, проглатывая некоторые слова. И в конце концов, невнятно выговаривала окончания, отчего вместо Бог получалось — бок, вместо аз — ас, а вместо род — вообще рот…