После измены (СИ) - Крамор Марика - Страница 33

— Питер будет со мной в течение следующих нескольких дней. Если его не окажется рядом, будем поддерживать связь посредством СМС или голосовых сообщений. Их можно пересылать с последующим переводом. Вы согласны?

— Да. Да, я согласна!

— В таком случае, Даша, я бы хотел помочь вам с билетами, это в моих интересах.

Глава 35

— Ну здравствуй, — ненавистный пронзительный голос с ленцой. И он проникает под кожу.

Моя ладонь замирает на прохладной металлической ручке. Приходится заставить себя до конца закрыть дверь.

От холодного взгляда сердце начинает с грохотом колотиться.

Оба стоим у двери в напряжённом молчании. До меня не сразу доходит, что мы перегородили вход. И лишь раздражённый вопрос сбоку отрезвляет:

— Заходить-то можно уже?

— Нет ещё, — выходит слишком резко, но я не со зла, просто ошарашена и взволнована. Да, я все ещё взволнована тем, что жду ребенка. А ошарашена тем, что Паук подстерег меня даже здесь. В самом неожиданном месте. — Сказали подождать. Врач вызовет.

Да я даже охранника попросила подождать снаружи! А этот ведь приперся! Откуда он узнал, где меня искать?

Фёдор Арсеньевич позволяет мне сделать всего пару шагов в сторону. А затем самовольно разворачивает в себе.

— Ну и что я тебе такого ужасного сделал, что на меня всех собак стравила? Подогнал возможность поучаствовать в городском мероприятии за счёт спонсоров?

— Я просила оставить меня в покое. Не хотите по-хорошему, будет так.

— Ну что ж ты не сказала, что тебе настолько не нравится мое предложение. Порешали бы, — скалится.

— Фёдор Арсеньевич, давайте сразу к делу. У меня мало времени.

— Слушай сюда, девочка, — голос его понижается до твёрдого шепота. — Меня бульдогами травить не стоит. Это может сработать и в обратную сторону. Я предлагал просто ужин. С комфортной доставкой до места назначения. А еще возможность срубить бабло. Если ты не так что-то поняла, это твои проблемы.

— Вы предложили. Я отказалась. Каждый остался при своём. И проблема, вроде как, решена.

— В общем так, ты говоришь Градовскому, что мы все с тобой решили. И что фирму вашу с подружкой никто не трогал и трогать не собирается. Ясно?

— Я подумаю. Мне идти…

Дверь, из которой я только что вышла, настежь распахивается. Из кабинета суетливо выбегает взволнованная медсестра:

— Вольская! Где у меня Вольская?! Ещё не ушла?

— Я здесь, — недоуменно гляжу на женщину в белом халате, с неброским деловым макияжем.

— Срок совсем ничего, а ты уже все забываешь! Паспорт твой, — взволнованно лепечет медсестра и протягивает руку. Абзац. Вот я рассеянная… — Ух девчонки! — качает головой и тут же переключается на следующую пациентку. С огромным животом. — Самронова! Проходим!

Я готова по лбу себе стукнуть. Вот как оно так получается?!

Решительно устремляюсь вперёд.

Фёдор Арсеньевич даже и не думает отставать.

— Вот, значит, как, — рубит сталью в голосе. — Сергей уже в курсе?

— Давайте договоримся, что это не ваше дело, — увиливать нет смысла, да я и не могу сообразить так сразу, что можно ещё сказать. Паук застал меня врасплох. — Сергей отношения никакого не имеет. Даже срок не совпадает.

— А может просто кое-кто маленькая обманщица? — оба тормозим и смотрим друг другу в глаза. Смелый открытый взгляд, подбородок упрямо выдвинут вперёд, губы кривятся неприятной ухмылкой. Этот человек как был мне неприятен с самого начала, так и остался на том же уровне. От его всепроникающей тяжёлой ауры хочется отодвинуться подальше.

— У меня другой мужчина. И уж перед вами я точно не обязана оправдываться.

— Дурочка ты. Со мной бы у тебя было все.

— Ну да. И ваша жена очень яркий тому пример, — я чувствую себя намного увереннее. Особенно теперь, когда к нам быстрым шагом приближается охранник, завидя меня с Пауком.

— Но Гордого ты зря прилепила. Я ведь могу и обидеться.

— Давайте мирно разойдёмся?

— Какие-то проблемы, бать? — басит подошедший Алексей. — Мож помочь чего?

Уже через несколько секунд возле Паука появляются два бритоголовых верзилы в чёрных костюмах. Откуда они только взялись… не было никого в коридоре.

— Да вот, интересуюсь здоровьем своей почти родственницы. У моего сына, очевидно, ещё прибавление ожидается.

Мужчины грозно смотрят друг на друга, как хищники, готовые к броску. Но каждый понимает, что последствия будут печальными. Не место здесь для разборок.

— Я объяснила, что вы обманываетесь. Ваш сын не имеет ни малейшего отношения.

— Есть современные способы это проверить, — отрезает.

— Нам пора, — заикаясь, тороплюсь к выходу, бросаю за спину опасливый взор.

Фёдор Арсеньевич так и остается стоять на месте. Как и его цепные псы. Я раньше ни разу не обращала внимания на его охрану.

О господи! Спасибо, что Алексей всегда находится неподалёку. Кажется, мне нужно подготовиться к разговору ещё и с Сергеем. И намекнуть на «безгрешность» его отца.

— Уточните, пожалуйста, а можно ли после самолета сразу поехать в больницу? — тихонько обращаюсь к Питеру.

Блондин уверенно переводит мои слова на шведский, сразу отвечая уверенным «Да».

Облегченно откидываюсь на спинку кресла.

Как же я боялась, что в аэропорту что-то случится. Любые непредвиденные сложности… Но, кажется, пронесло.

Весь полёт пыталась расслабиться. И думать исключительно о хорошем.

Но как только шагнула в здание больницы, меня снова начало колотить.

Поднимаемся на второй этаж. На сердце становится все тяжелее. С трудом переставляю ноги. Я сейчас увижу его. И никто его не предупреждал. Не представляю реакцию. Что сейчас будет…

Отец Йохана слегка замедляет шаг и ладонью указывает на палату в конце светлого коридора. Я вообще заметила, что Нох не слишком разговорчив. Его цепкий оценивающий взгляд теперь постоянно задумчив. Из него испарились бывалые жёсткость и недовольство.

Стены и потолок давят, заставляя немного сгорбиться. У меня дрожат руки. Сейчас увижу Йохана. В домашней одежде. С капельницей в руке, должно быть. Я не знаю, что ему сказать. Я просто не представляю… мне бы не разрыдаться прямо в палате.

Приближаемся. И тут…

Дверь внезапно распахивается и выходит седовласый мужчина в светлом халате. Серьёзное выражение лица, ни тени улыбки. А за ним… появляется Йохан. В глазах равнодушие и пустота. У меня на сердце свежая рана от этого зрелища. Я сразу подмечаю, как осунулось родное лицо, вальяжные безразличные движения. И только гордый разворот плеч остался таким же внушительным.

Скромную компанию посетителей врач и Йохан замечают одновременно. Останавливаются. Врач спокойно. Йохан — потрясенно.

А для меня ничего и никого не существуют вокруг. Мы с Йоханом цепляемся взглядами. И зрительный контакт уже не разорвать.

В любимых светло-серых глазах столько боли, сожаления и вины, что мои мгновенно увлажняются. Душу разрывает от внутреннего крика: «У нас будет малыш! И ты ему очень нужен!» Но ни звука не сходит с губ. Мы просто молча смотрим друг другу в глаза.

«Ты здесь», — молвит он молчаливо.

«Мое место рядом с тобой. Как ты мог про это забыть?»

«Я ничего не забыл».

Никто не может слышать этого разговора. Потому что говорят наши сердца. Слова сейчас — ничто.

Как сквозь сон, я слышу пояснения переводчика. Что-то насчёт того, что я не могла приехать раньше. И очень прошу дать пояснения по состоянию здоровья Йохана. Да, я и вправду хотела обсудить с доктором. И ещё в самолёте попросила присутствовать Питера при этом разговоре.

— В организме господина Ларсена идёт процесс образования сгустков крови. В результате рецидива тромбоэмболии — отрыва тромбов — легочные артерии оказались закупорены и прекратилось кровоснабжение лёгочной ткани. Диагностирован инфаркт легкого со всеми вытекающими последствиями. Сейчас мы пытаемся взять этот процесс под контроль.