Блеск чужих созвездий (СИ) - Доброхотова Мария - Страница 70

Раздался тихий деликатный стук в дверь.

— Татана? Все в порядке?

— Да, — ответила Таня и осеклась. — Нет. Слушай, я не выхожу. Это все глупость…

— Ты одета?

— Да, но…

Ручка медленно повернулась, и пока Тень открывал дверь, Таня чувствовала, как проваливается в бездонную яму стыда. Она прижимала платье к груди, потому что тяжелый не застегнутый ворот тянул его вниз. Тень помедлил, разглядывая ее, растерянную уязвимую, и проклятые капюшон и маска скрывали выражение его лица. Может, и к лучшему, Таня подумала, что не вынесла бы его отвращения.

— Тут ворот высокий. Нужно застегнуть, — Тень аккуратно поднял чокер и застегнул его вокруг ее шеи. Пальцы в тонких перчатках легко коснулись кожи. Спине было прохладно: там портной сделал круглый вырез, который любую даму Шеррбурга поверг бы в шок. Неудивительно, что Тень считал, что они готовы были бы сжечь портного: это платье было слишком прогрессивным для того общества.

— Ну что? Когда идем в город? — сипло спросила Таня, уверенная, что выиграла спор.

Тень не ответил. Некоторое время он просто стоял, глядя на нее, а потом протянул руку и отвел Таню к зеркалу. Она не сразу отважилась посмотреть в него, а взглянув в отражение, резко выдохнула. Платье неизвестного мастера идеально подчеркнуло ее угловатую фигуру. Худощавые плечи не казались нелепыми, а выглядели изящно. Струящаяся ткань скрыла плотные бедра, уравновесив низ фигуры. Дорогой шелк, вышитый черными камнями, томно блестел в свете тверани. Таня неуверенно повернулась, чтобы убедиться, что платье село идеально, будто было придумана специально для нее. Шелк струился до самого пола и скрывал босые ноги. Наверное, сюда требовалась дорогая обувь, но Таня совершенно не знала, какая.

— Ты великолепна, — шепнул Тень, и его длинные пальцы пробежались по ее шее и обнаженному плечу, заставляя кожу покрыться мелкими мурашками.

Таня по привычке запустила пальцы в волосы, дернула пряди. Коротко и нервно рассмеялась. Ее щеки горели ярким румянцем смущения и удовольствия.

— Я выиграл, согласись, — сказал он, но Таня не ответила. — Ну же. Скажи мне это. Я выиграл?

— Наверное, — пролепетала она, смущенная бурей незнакомых чувств.

— А теперь, — он слегка поклонился, — я приглашаю вас на танец, тэсса.

— Нет, Тень. Это слишком. Я не умею.

— Я здесь, чтобы показать. Никто не узнает эту страшную тайну, и завтра ты снова превратишься в мальчишку в широких штанах и фартуке. Ну же.

И Таня вложила пальцы в протянутую руку, как это делали принцессы в старых мультфильмах. Осторожно, но решительно Тень притянул ее к себе. Вторая его рука легла на ее талию, и колючие мурашки вновь скользнули по обнаженной спине.

— Я покажу простой квадрат. Тебе нужно просто расслабиться, я поведу.

Когда Тень показывал движения, они казались простыми и естественными, словно он танцевал всю жизнь. Казалось, что он распрямился, стал выше и даже почти перестал хромать. Но стоило Тане попытаться повторить движения, как она на втором шаге наступила ему на ногу.

— Нет, это глупая затея! — воскликнула она, отшатываясь от Тени. — Пожалуйста, хватит.

Но тот повторил приглашение:

— Вашу руку, тэсса.

— Нет, это не полезно.

— Вашу руку, — настойчиво повторил Тень, протягивая свою руку в перчатке.

— Раздави тебя каток, — зло выплюнула по-русски Таня, сдаваясь. — Не жалуйся, если я тебе все ноги буду давить.

— Ты не веришь мне, — прошептал Тень, притягивая Таню к себе. — Ты никому не веришь и хочешь контролировать каждое движение. Это понятно. Но всего на один час я предлагаю тебе забыть обо всем. Ты в безопасности. Я убью любого, кто войдет сюда. Тебе некого бояться.

— А ты? Я боюсь тебя, — еле слышно выдохнула Таня.

— Оставь тревоги. Всего один час беспечности — я прошу не так много.

Таня закрыла глаза, вспоминая, когда в последний раз она была расслаблена и абсолютно доверяла миру. Ей вспомнился теплый осенний вечер, когда она шла с тренировки и думала, какой ужин приготовить папе, который возвращался из больницы. Рядом шел друг, от которого она не ждала ничего, кроме добра. Ее жизнь была безмятежна и легка, несмотря на небольшие трудности. Таня погрузилась в то теплое состояние и внимательно посмотрела под капюшон Тени, пытаясь увидеть его лицо. Маска была натянута по нос, и Таня смогла увидеть только янтарные глаза, которые показались ей самыми добрыми глазами из всех,что она встречала в этом мире. Что за беспечный самообман! Но Таня опустила руку на плечо Тени и сказала:

— Я собираюсь ходить по всем твоим ногам.

— Мои ноги в твоем распоряжении, — улыбнулся тот.

На комоде тускло горела твераневая лампа — единственный свидетель того, как танцевала девушка, которая ненавидела танцы, и как улыбался мужчина, сердце которого давно превратилось в лед. Ему удалось заставить ее забыть о надвигающейся смерти и вновь почувствовать вкус безмятежности, он заслужил мгновения доверия — слишком щедрый дар в ее положении, который нельзя было переоценить. Таня же показала ему, сколько мужества нужно, чтобы встретиться со своими страхами, пусть самыми глупыми, но годами съедающими душу. Глядя, как она пытается поймать мелодию, что он напевал, Тень сам впервые подумал, что может встретиться со своими страхами и попробовать принять себя. По крайней мере, сделать один шаг себе навстречу.

Танец погас сам собой. Таня открыла глаза, вдруг обнаружив себя в объятиях Тени. Она смотрела снизу вверх и видела только проклятую маску с вышитым серебряным драконом.

— Можно спросить? — ее сердце, спокойное еще мгновение назад, вдруг тревожно забилось. — Кто-нибудь когда-нибудь видел твое лицо?

— Конечно.

— Я хочу… снять, — она показала на маску.

— Не нужно, — прохрипел Тень, но не поднял рук и не помешал ей. Она осторожно запустила пальцы под ткань, почувствовав прикосновение к его коже, которая была горячей и влажной, и короткая щетина защекотала подушечки.

— Постой. Этого не нужно делать, — повторил Тень.

— Ну так останови меня, — срывающимся голосом ответила Таня. Волнение стало таким острым и всепоглощающим, что вскружило голову. Сейчас она узнает, как выглядит ее ночной гость. Тень закрыл глаза и притянул ее ближе, будто нуждался в больше интимности, большей поддержке. Таня почувствовала, как волнение становится практически невыносимым, оно подкатило к горлу, сжало грудь и пульсировало, мешая дышать. С трудом справляясь с собой, она тоже закрыла глаза и стянула маску с его лица.

Глава 13. Красное на чёрном

Позже, лежа в кровати в темноте и одиночестве, Таня вспоминала прикосновение его губ к ее пальцам, когда она снимала маску. Эти ощущения — все, что у нее осталось, потому что за секунду до того, как Таня могла бы увидеть лицо Тени, открылась дверь в спальню Росси, и заспанная девушка воскликнула:

— Великая Матерь!

Волшебство момента разлетелось на осколки. Тень рванулся, словно испуганный зверь, натянул маску, и Тане не удалось увидеть даже полоски его кожи.

— Не нужно было этого делать, Северянка, — в тот момент его голос звучал особенно хрипло.

— Простите, простите меня, пожалуйста, — самым несчастным голосом залепетала Росси. — Я думала, что сюда кто-то ворвался. Я хотела защитить…

— Вы хороший друг, Росалинда, — с горечью в голосе ответил Тень. — Вам не за что извиняться.

— Северянка, какое красивое платье, — восхищенно выдохнула Росси.

Таня вдруг осознала себя посреди полутемной комнате в вечернем платье, босиком, представила себя со стороны, нелепую, растерянную, и от чувства стыда перехватило дыхание. Она обхватила себя руками, как будто могла скрыть свой вид, и покачала головой, чувствуя, как в груди разливается разочарование.

— Росси, иди спать.

— Но Северянка… — Росалинда тянула к ней руки, милая, добрая Росалинда, которая ничего не могла исправить или вернуть.

— Пожалуйста!

Вероятно, в голосе Тани было что-то отчаянное, поэтому Росси кивнула и, еще раз извинившись, исчезла в своей комнате. Таня подняла взгляд на Тень, но было сложно понять, что он думает или чувствует. Они некоторое время молчали, пока она наконец не сказала: