Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Русская басня

Степанов Николай Леонидович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Русская басня - Степанов Николай Леонидович - Страница 14

Изменить размер шрифта:

НАДУТЫЙ ГОРДОСТЬЮ ОСЕЛ

Осел вез дровни; в них стоит большой кумир;

Сбегается весь мир;

Безумные народы,

Противу разума и чувствия природы,

Зовут его владыкой и отцом

И господом-творцом;

На землю падая, во громогласном крике,

Творят моление вселенныя владыке;

Никто и намекнуть того тогда не мог,

Что едет то не бог;

За это мудреца не палкой приударят:

Изжарят,

Кому захочется пропасть?

Мала у разума, у силы больше власть.

Кричат и мудрецы, не только протчи люди:

«О творче, милостив ко твари вечно буди!»

Присвоил тут Осел себе тот весь поклон,

И думает — бог он.

Кричит: «Я, я вселенной обладатель,

Земли и небеси создатель

И блага всякого податель».

Недолго был Осел в претяжкой сей вине,

Ударили его дубиной по спине,

И глупому Ослу то ясно показали

И доказали,

Сломив дубиной гордый рог,

Что он — Осел, не бог.

ДВЕ КРЫСЫ

Сошлись на кабаке две Крысы

И почали орать,

Бурлацки песни петь и горло драть

Вокруг поставленной тут мисы,

В котору пиво льют

И из которыя подчас и много пьют.

Осталося немного пива в мисе,

Досталося то пиво Крысе.

Довольно нектару одной, и мало — двум;

Одна берет на ум:

«Лишуся этой я забавы,

Когда сестра моя пренебрежет уставы

И выпьет нектар весь она

Одна

До дна;

В приказах я бывала,

И у подьячих я живала;

Уставы знаю я».

И говорила ей: «Голубушка моя!

Ты кушай, радость, воду

И почитай во мне, дружочек, воеводу —

Вить я его;

А про хозяина, сестрица, твоего

Не только слуха,

Да нет и духа».

И пиво выпила досуха,

А мерою — с два брюха.

Сестра ворчит и говорила так:

«Такой беседой впредь не буду я ласкаться,

И на кабак

За воеводскими я крысами таскаться».

ВЫСОКОМЕРНАЯ МУХА

Лошак большое бремя нес,

А именно, телегу вез.

Грузна была телега.

Хотя у Лошака и не велика нега;

Однако он

Не слон,

И если взрючено пуд тридцать, так потянет,

Попреет и устанет.

А Муха на возу бренчит

И Лошаку: «Ступай,— кричит,—

Ступай скоряй, ступай, иль я пустое мелю?

Не довезешь меня ты эдак и в неделю

Туда, куда я целю».

Как будто тот Лошак для Мухи подряжен

И для нее впряжен.

Ярится Муха дюже,

Хотя она боярыня мелка,

И жестоко кричит на Лошака

За то, что он везет телегу неуклюже.

Раздулась барыня. Но есть и у людей

Такие господа, которые, и туже

Раздувшися, гоняют лошадей,

Которы возят их и коих сами хуже.

СОЛОВЕЙ И КУКУШКА

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

По мрачной нощи

Приятно воспевал на древе Соловей;

Еще прекрасняе тогда казались рощи

От песни сей.

Робята у дерев тут ветви отнимали,

Деревья свежие ломали

И песне Соловья нимало не внимали.

Кукушка говорит: «Ты пой или не пой,

Невнятен, Соловей, прохожим голос твой;

Такая песенка приятна не бывала.

А если я открою рот,

Так пенье в рощах сих пойдет наоборот».

Закуковала

И вóпит на суку.

Робята песню ту внимают

И прутья не ломают,

Да только лишь кричат за ней: «куку, куку».

Кукушке подражать не трудно:

Она поет не чудно.

С пастушкой шел пастух,

И стали зажимать от хорной песни слух.

Потом и Соловей запел; они внимают,

Увеселяя дух,

А те опять себе деревья тут ломают.

«Что? — спрашивал Кукушку Соловей,—

Не лучше ль песенка твоя моей?»

Достойной похвалы невежи не умалят,

А то не похвала, когда невежи хвалят.

ПОРЧА ЯЗЫКА

Послушай басенки, Мотонис, ты моей;

Смотри в подобии на истину ты в ней

И отвращение имей

От тех людей,

Которые ругаются собою,

Чему смеюся я с Козицким и с тобою.

В дремучий вшедши лес,

В чужих краях был Пес,

И, сограждан своих поставив за невежей,

Жил в волчьей он стране и во стране медвежьей.

Не лаял больше Пес: медведем он ревел

И волчьи песни пел.

Пришед оттоль ко псам обратно,

Отеческий язык некстати украшал:

Медвежий рев и вой он волчий в лай мешал,

И почал говорить собакам непонятно.

Собаки говорили:

«Не надобно твоих нам новеньких музык,

Ты портишь ими наш язык»,—

И стали грызть его и уморили.

А я надгробие читал у Пса сего:

«Вовек отеческим языком не гнушайся

И не вводи в него

Чужого ничего,

Но собственной своей красою украшайся».