Вы весь дрожите, Поттер (СИ) - "love_snape" - Страница 44

Сириус отныне там, с моими родителями. А я — здесь, и, кажется, нашел кого-то, кто теперь сумел бы заменить мне всех, если бы пожелал. И я с легкостью доверил бы ему всего себя, ведь он понимает меня куда лучше, чем я предполагал. Снейп единственный, кто представляет, что творится у меня на душе, и способен погасить пожар одним лишь словом «Останься».

Но он предпочел безмолвие, и я не в праве его упрекать.

Из размышлений меня выдергивают какие-то странные звуки. Я резко замираю посреди темного коридора и напряженно прислушиваюсь. Это определенно был девичий смешок, мне же не показалось? Но из слизеринцев в замке никого не осталось, кроме Малфоя. Вероятно, привидение. Хотя в обитель Кровавого барона из духов редко кто заглядывает, а уж чтобы веселиться здесь!.. Эх, зря я не захватил карту!

Смешок повторяется, но заметно громче, словно кто-то приблизился ко мне на несколько метров. Я отчетливо различаю какую-то возню, а потом улавливаю томный вздох и звук поцелуя — его точно ни с чем не спутаешь.

О Боже.

— Больше так не делай!

Я узнаю голос Гермионы и в абсолютном потрясении застываю под мантией подобно статуе, вдобавок для полноты картины изумленно открыв рот.

— Как?

— Не лезь ко мне под столом! Держи свою ногу при себе! Особенно когда я сижу рядом с Гарри, а вокруг нас куча учителей!

— Разрешаю тебе в следующий раз подразнить меня самой.

Обладатель этих насмешливых интонаций и растянутых слогов — не кто иной, как Малфой.

В голове не укладывается. Гермиона и Драко! Они сейчас целовались! Они... Они!.. Мерлин!

— Я очень рад, что ты все же пришла. Пойдем, провожу тебя.

До меня доносятся звуки легкой борьбы и очередной смешок подруги. Хоть раз она была такой игривой с Роном?! Растопчи меня гиппогриф, если да!

Я слышу приближающиеся шаги, а потом вижу в полумраке их фигуры, подсвеченные Люмосом.

— Нет уж! Мы ходим поодиночке, помнишь? Лучше уж по пути в башню заметят меня одну, чем нас вместе. Подумай, что начнется.

— Черт, будь осторожна.

— Буду.

— До завтра.

Они сливаются в прощальном поцелуе, и волосы на моем затылке встают дыбом от нереальности всего происходящего. Наверное, увидь кто-то нас со Снейпом со стороны, испытал бы те же чувства, если не хуже.

Моя Гермиона... Такая правильная, разумная и невинная, такая сдержанная на проявление чувств подруга сию минуту страстно обвивает шею слизеринца и самозабвенно отдается его губам и рукам. Ладони Малфоя по-хозяйски сжимают ее бедра, и когда она легко подается навстречу, догадка приводит меня в гораздо больший шок. Между ними не просто поцелуи. Они уже спали.

— Все, мне пора, — Гермиона отстраняется, одергивает юбку и отходит от Драко, поравнявшись со мной. — До завтра.

Тот, помедлив, окликает ее.

— Грейнджер!

— Что?

— Ничего.

Проводив ее глазами и дождавшись, пока она не скроется на винтовой лестнице, Малфой сует руки в карманы и не спеша удаляется.

Наконец я позволяю себе перевести дыхание. Вот это новости! Я невольно стал свидетелем того, во что полгода назад не поверил бы ни за какие коврижки. Очень неудобно и волнительно...

Как быть? Промолчать? Прикинуться, будто не видел их? О нет, притворяться еще и в этом. Я так больше не смогу. Решение приходит молниеносно. Сорвавшись с места, я добегаю до лестницы и, перепрыгивая через две ступеньки, впопыхах догоняю подругу. А потом тихонько зову ее, чтобы не поставить на уши весь замок:

— Гермиона! Гермиона!

Она в ужасе оборачивается, светит мне в лицо Люмосом и испуганно выпаливает:

— Гарри!!! Ты напугал меня до чертиков! Откуда ты... Что ты тут делаешь?!

От волнения она, похоже, не находит ничего лучше, чем защититься нападением и воскликнуть:

— Ты следил за мной?!

— Нет. Наткнулся ненароком, — говорю я абсолютную правду, неуклюже спрятав руки за спиной. Забыл добавить «на вас двоих»...

Гермионе тоже неловко: она переминается с ноги на ногу, точно нашкодившая первокурсница.

— Но что ты тогда здесь...

— Идем к себе, — перебиваю я, решив прекратить это. — Обсудим там все без лишних ушей.

*

В нашей гостиной мы одни, и можно говорить не таясь. Как только за мной закрывается портретный проем, я решаюсь признаться:

— Обещаю, расскажу чуть позже, что делал в подземельях. Но для начала, Гермиона... Я случайно застал вас вдвоем. Был под мантией, но уже не мог никуда деться.

— О, Гарри... — говорит расстроенная, смущенная Гермиона, опускаясь в кресло перед камином. К ней на колени тут же прыгает Живоглот и ластится, громко мурча. — Мне так жаль, что тебе довелось это увидеть. Я должна была рассказать сама. Просто в один момент все закрутилось... Это сложно. Я не представляла, как ты отреагируешь.

Усевшись на мягкий ковер напротив нее, я пару мгновений всматриваюсь в серьезные карие глаза, а затем спрашиваю:

— Давно вы вместе?

— Все произошло в день нападения Пожирателей. Ну... Первый поцелуй, — подруга нервно наматывает на палец прядь волос. — Мы тогда ушли из лазарета, поговорили... И это случилось. В общем, прошло почти полтора месяца.

— Ты так долго держала все в себе! — поражаюсь я.

А мне ведь пришлось молчать ровно столько же. Да уж. Ну и осень у нас с ней выдалась.

— Я думала, ты будешь сердиться. А ты жалеешь меня, — взволнованно откликается Гермиона. — Сама не знаю, как до этого докатилось. Когда во время вторжения по моей просьбе он остался с нами, пошел против семьи, вдобавок защитил меня, наслав на себя гнев Волдеморта, я поняла, что как прежде уже не будет. Я почувствовала к нему такое, Гарри... Словно пяти лет унижений не существовало. Будто мы не были врагами и я никогда его не ненавидела. Будто передо мной...

— Другой человек, — изрекаю я. — Который теперь дорог тебе. Которого ты хочешь узнать.

— И полюбить, — шепотом заканчивает она.

— И полюбить, — тихо вторю я.

Гермиона встает из кресла и устраивается рядом со мной. Потревоженный Живоглот, недовольно мяукнув, уносится прочь.

— Ты решилась... на первый раз с ним? — осмеливаюсь я спросить.

Подруга кивает, и даже если она покраснела, в свете племени мне не видно.

— Он тебя не обидел?

— Нет. Все было прекрасно, — улыбается Гермиона. — Честно говоря, инициатором была я. Осознала, что хочу этого и не могу ждать. Со стороны Драко не было ни единого поползновения, хотя я знала о его желании. И тем сильнее я убеждалась в правильности своего выбора и... заводилась. Так что Рону еще учиться и учиться.

— Я очень рад за тебя, — совершенно искренне говорю я. Почему-то после всего увиденного в этом году их отношения не вызывают у меня тревоги. По крайней мере, пока.

— Ну а ты, Гарри? Объяснишь, что стряслось?

С колотящимся сердцем я набираю в легкие воздух и начинаю рассказывать. Мне потребуется куда больше времени на изложение...

Чем дальше заходит моя история, тем чаще происходит смена эмоций на лице у Гермионы — от удивления и ужаса до любопытства, смущения и сострадания. Наконец, выговорившись, я умолкаю и закрываю лицо руками. Только не отвергай меня, умоляю, не отвергай. Я не переживу.

— Тебе стало легче, милый? — она легко кладет руку на мое плечо.

Я в порыве чувств обнимаю ее.

— Не представляешь, насколько.

— Знаешь, Гарри... Профессор хорошо поступил, подарив тебе воспоминания. Это невероятный поступок, учитывая ваше прошлое.

Я опускаю голову в соглашающемся жесте, и она продолжает:

— Если забыть о том, что он наш учитель... Я ничего не имею против него. Тебе ли не знать: вы с Роном вечно нападали на меня, когда я защищала Снейпа. Я не ищу ему оправданий, но понять его можно. Ты — сын его врага. И то, как он относится к тебе сейчас, — это твоя личная победа.

— И тебе все равно, что я... с ним?

— Раз это ключ к твоему счастью, я принимаю твой выбор.

— Малфой знает о нас со Снейпом, — опомнившись, добавляю я. — Однажды наткнулся на меня в подземельях и обо всем догадался.