Платье для смерти (ЛП) - ДеМайо-Райс Кристин - Страница 27

— Подожди, как называлась транспортная компания, которая привезла платья?

— Боже мой, какой кошмар. Эта сумасшедшая сучка настояла на них. Подожди. — Она услышала шорох телефона и какие — то щелчки. — «Laranja Transport». — Он продиктовал по буквам и дал номер со словами. — J произносится как Х.

— Спасибо. Знаешь, что это за язык? Похоже на испанский.

— Возможно. Это же я дал и копам. Так что, будешь задавать одни и те же вопросы.

— Наверное. Спасибо, Барри. Я знаю, что ты ждешь от меня ответа по другому поводу.

— Ты должно быть слышала, мы размещаем акции на фондовом рынке. Руководящие должности должны быть укомплектованы. Это важно. У тебя есть несколько дней, хорошо? Потом мне придется утвердить кого — то менее желанного.

— Я так и сделаю. — Она знала, что должна была просто сказать ему «нет». Ей следовало сказать, что она всегда хотела работать только с Джереми, с момента самого первого собеседования, когда они склоняясь над швейной машинкой, создавали рубашку, которую ему потом пришлось выбросить. Она должна была сказать, что иметь своего любовника и своего партнера в одном лице было здорово для нее, что это превращало ее жизнь в замкнутую сферу, которая была приятной и комфортной. Но она не могла промолвить ни слова. Почему она своим молчанием предала Джереми? Разве она не была лучше любой другой гребаной сучки из мира моды, что предают на каждом шагу? Или она просто собиралась остаться с ним и проснуться через двадцать лет, гадая, останется ли она для него лучшей?

Собирая мамины вещи, она подумала, что двадцать действительно хорошее круглое число, не так ли? Как тюремный срок.

***

По дороге в больницу она нашла адрес «Laranja Transport». Сидеть все время в крошечной палате и чувствовать себя обузой Лоре не хотелось. Адрес был следующий: «Сток — отель» на западной стороне. В «Стоке» располагались только бутики Джимми Чу, «Barnesand Noble» и «Rumpin’s Brewery» на первом этаже. Позвонив по оставленному Барри номеру, она попала на автоответчик, который посоветовал оставить сообщение после гудка, что она и сделала. Но была абсолютно уверена, что никто ей не перезвонит.

Когда она поднялась в палату, мама смотрела новости.

Лора бросила сумку и села на последний свободный стул, уставившись в экран.

— Где Джимми? — спросила она, надеясь, что этот парень хоть немного отстанет от мамы.

— Пошел найти, что — нибудь поесть. — Она ткнула на свой поднос с ужином в пластиковой упаковке.

Лора посмотрела на него.

— Кто это готовит? Садисты?

Мама включила телевизор.

— Смотри.

Принцесса Филомена танцевала со своим мужем, и диктор радостно сообщал за кадром, что верховный принц Брунико прибыл в аэропорт Ла — Гуардия тем же утром, чтобы возобновить торговые отношения с Соединенными Штатами, но, когда на экране появлялось старое видео с принцессой, диктор становился совершенно неуместным на видео. Разве можно было сосредоточиться на какой — то фигне о торговых отношениях, когда это сияющее, потрясающее существо парило по экрану телевизора. Ее пропорции и движения олицетворяли золотую середину, больше всего приятные разуму и сердцу. Ее улыбка не отражала скрывающуюся ото всех правду, но была такой открытой, как будто принцесса улыбалась от души, полностью отдаваясь моменту наслаждения. Какой она должна была быть? Ее переживания, должно быть, были успокаивающими и драгоценными.

— Она была особенной, не так ли? — спросила мама.

— Ты бы догадалась.

— Она была нечто .

Бруниканский двухнедельный переворот преподавался в колледже, если вы изучали обязательные гуманитарные науки в школе дизайна, а учительница отчаянно хотела найти точки соприкосновения со своими учениками, например, принцесса Филомена, светская львица и звезда моды. Переворот не считался поворотным моментом в мировой истории, но был явным примером бескровной попытки смены власти и сдерживающим фактором в экспорте торфа на мировой рынок.

А его влияние на колонки светской хроники было огромным. На третий день инаугурации представителей высшего света и политиков собрали, как скот, и посадили в лодки. Их багаж был отправлен за ними, большая часть его по почте. Экстрадиция выглядела этаким вынужденным исходом пролитого вина, сломанных каблуков и уязвлённого эго. Монтего Банди, банкир, с прямой спиной сам сел на свою личную лодку, а в качестве гребца нашел мощного актера Роберто Торпа. Дружба, сложившаяся по пути в Аргентину, переросла в известное сотрудничество в области кинематографии. Чего нельзя сказать о сотне людей в вечерних нарядах, сидящих на пароме на шестьдесят человек. Локти и ушибленные ноги в этом путешествии породили знаменитую вражду между Юзаль Лапидус и Грейс Ceрт, что в конечном счете привела к уведенному мужу, отчисленным из Уайтхолла детям, и до сих пор спорной аварии с участием «Ягуара».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Как результат бесконечных жалоб сильных мира сего Соединенные Штаты и Брунико прервали все торговые связи. Это решение не затронуло никого, кроме продавцов роскоши на черном рынке. Было несколько забавных предположений о произошедшем, но правда никогда не покидала пределов Брунико. Были только предположения. Например, некоторые думали, что принцесса пыталась убить своего мужа, чтобы исполнить один из бруниканских законов, согласно которому, если первый мужчина в семье умрет неженатым или бездетным, и не будет других мужчин, которые могли бы занять его место, женщина могла стать монархом до двенадцатого дня рождения следующего наследника мужского пола. Других условий для восшествия на престол женщины не существовало, но всегда находились наследники — мужчины.

Но фактов было мало. Сообщалось, что остров был закрыт в течение двух недель, поэтому события происходившие на нем были названы Двухнедельным переворотом, пострадавшим были отправлены извинения и денежные компенсации. Принцесса перестала появляться на публике, но представители политической и финансовой элиты сообщали, что она жива и здорова, потому что, хотя остров официально был закрыт, сомнительные предприятия продолжали работать.

И платье каким — то образом покинуло остров, потому что Чард Барнаби хотел… чего? Защитить ее наследие? Защитить свое? Что он был за человек, помимо ловкого финансиста, бросившего все, чтобы жить на голой скале?

В маминой больничной палате телевизор переключился на современную четкость. Великий принц Сальвадор давал интервью о своей поездке в ООН. Он был виден только в профиль. Голос был с сильным акцентом, и Лора не понимала, на каком языке он вообще говорит.

— Что они там говорят? — спросила она маму.

— Это смесь португальского и английского.

Сальвадор исчез, и его место заняла какая — то пьяная знаменитость. На Лору принц произвел не сильно положительное впечатление. Он казался вульгарным и грубым. Она понятия не имела, что такая женщина, как принцесса, увидела в этом мужчине. И так и не смогла понять, зачем верховный принц мог приехать в Нью — Йорк, если только не из — за пропавшего шафранового платья.

Глава 11

Воскресное утро. Ответы на электронные письма. Три часа сна. День обхода. «Это легко. Все так делают. Первокурсники в мед. школе… Да, это не дубль, а тройка, к сожалению, но лучше перестраховаться… Не хочу снова операцию… Вам дать что — нибудь от стресса, мисс Карнеги? Ты выглядишь расстроенной?»

Нет, от стресса ей ничего не нужно. Руби была в воздухе, а Джереми где — то в Китае. Джимми был рядом, потом ушел. Затем он вернулся с кофе, который она выпила.

— Тебе необязательно торчать здесь, — сказала она. — Я тут.

Он сел рядом с ней на заваленный журналами стол.

— У меня все в порядке.

— Тебе не должен чувствовать себя обязанным.

Он ухмыльнулся и покатал чашку между ладоней. Раньше, ей казалось, что он из тех, кто хватается за лом при малейшей провокации, но он не выглядел рассерженным.