«Гран-При» для убийцы - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 26

Они пошли по коридору. Двое молодых людей быстро вошли в кабину лифта, чтобы обыскать убитого. Дронго все-таки обернулся.

– Как вы узнали? – спросил он.

– Я был уверен, что Ахмед Мурсал нанесет удар именно в Тегеране, – вздохнул Али Гадыр, – представляете, как радовались бы все, если бы вас убили прямо здесь? Тогда не оставалось бы никаких сомнений, что именно мы поддерживаем подлеца Мула и его безумцев.

Они были уже на втором этаже, дошли до небольшого холла, где не было посторонних. Али Гадыр показал Дронго на диван и уселся первым.

– Здесь нет микрофонов, – пошутил Дронго, усаживаясь напротив.

– Этого я не могу гарантировать, – очень серьезно ответил его собеседник.

– Вы действительно считаете, что убийцу послал Ахмед Мурсал?

– Я не предполагаю, я знаю. Мне передали сообщение нашей агентуры из Сирии. Он прилетел еще вчера ночью. Мои люди потеряли его сегодня утром и хорошо еще, что я, быстро приехав сюда, успел отключить лифт.

– Как он мог узнать? – мрачно поинтересовался Дронго. – Об этом не мог знать почти никто.

– Значит, кто-то знал. И этот кто-то сообщил Мулу в Сирию, а он прореагировал так быстро, как только мог, прислав сюда своего человека.

– И я должен поверить, что это не вы сообщили ему о моем визите в Тегеран?

– Должны, – вздохнул Али Гадыр, – вы ведь не дилетант, Дронго, и обязаны понимать, что мы никогда не сможем простить убийцу хаджи Карима. Мул психически ненормален. Он готов стрелять во врагов и в друзей.

– Поэтому я здесь, – вздохнул Дронго.

– Я понимаю, – спокойно сказал Али Гадыр, – и даже знаю, что вы сообщите о результатах вашей беседы в МОССАД. Это единственный случай, когда я молю Аллаха, чтобы он помог им остановить Мула.

– В Тель-Авиве считают, что убийство хаджи Карима было хорошо разыгранным спектаклем, а вы по-прежнему помогаете Ахмеду Мурсалу и вместе с ним готовите новую террористическую акцию.

– В кабине лифта мы тоже все разыграли? – нахмурился Али Гадыр. – Из-за ненависти к нам израильтяне готовы предположить все что угодно, свалив на нас любое преступление, любой террористический акт. Но, по моим сведениям, на этот раз Мул нанесет удар во Франции. А это нас беспокоит не меньше, чем МОССАД.

– Я могу узнать почему?

– Можете. Наше правительство подписало грандиозный контракт с французской компанией «Тотал». На несколько миллиардов долларов. После того, как мы свернули наши отношения с Германией и Великобританией, Франция стала нашим самым крупным партнером в Европе. Несмотря на все упреки американцев в том, что они сотрудничают с нашей страной. И если в этот момент во Франции произойдет новый террористический акт, который совершит проиранская группировка, контракт почти наверняка будет разорван. В лучшем случае заморожен на несколько лет. Теперь вы понимаете, как сильно мы не заинтересованы в успехах Мула? Я уже не говорю об убийстве хаджи Сеида Карима, одного из признанных лидеров шиитской общины Ливана. Такие вещи мы не прощаем. Как не прощают в МОССАД убийства их агентов.

– Не нужно говорить так, словно я на них работаю, – поморщился Дронго.

– Вы с ними сотрудничаете, это одно и то же, – рассудительно сказал Али Гадыр, разведя руками.

– Ахмед Мурсал несколько дней назад прилетал в Баку. Мы до сих пор не знаем, что именно он там делал.

– Мы тоже пока этого не знаем, хотя о его приезде мы слышали. И про громкий арест канадского гражданина тоже знаем. Наша агентура в Баку все проверяет, но пока мы не имеем подтвержденных фактов.

– Вы исключаете возможность сотрудничества ваших людей с Мулом?

– Абсолютно исключаю. О вашем приезде знали только три-четыре человека. И раньше всех об этом узнал я. Надеюсь, меня вы не подозреваете?

– Тогда кто мог ему сообщить?

– Кто угодно. В Баку наверняка есть его осведомители. В том числе и среди официальных структур. Я уже не говорю про многочисленную агентуру российской разведки, которая довольно часто мешает нашим сотрудникам нормально работать. У Мула могли сохраниться его прежние связи с восточно-германской разведкой, а через них с Москвой. Такой вариант нельзя исключать.

– Бедный город, – вздохнул Дронго, – если только две разведки соседних государств имеют там столь развитую агентуру, то что говорить про других.

– Город шпионов, – засмеялся Али Гадыр, – так говорят сейчас повсюду в мире. Кроме нашей агентуры, там очень сильны позиции Москвы. Но уже сейчас в Баку действует мощная американская резидентура, английская, которая пытается восстановить позиции своей разведки на Среднем Востоке, французская, даже китайская. Я думаю, по концентрации сотрудников секретных служб Баку сейчас занимает безусловно первое место в мире. Не секрет, что многие разведки специально размещают там свои резидентуры и для работы против нас. А американцы обнаглели настолько, что, обосновавшись в Баку, уже пытаются вести электронную разведку против нас.

– Один день, – задумчиво сказал Дронго, – у террориста был в запасе один день, и он узнал о моем путешествии в Иран. Значит, ему сообщил кто-то из моего близкого окружения. Другой вариант просто исключен.

– Возможно, – согласился Али Гадыр, – но сейчас Мул в Сирии. И мы его ищем.

– Я вылечу в Дамаск через два дня, – решил Дронго, – но сначала узнаю, почему он приезжал в Баку. Ключ к разгадке этой тайны в Баку, я в этом убежден.

– Возможно. Если вам понадобится наша консультация, можете звонить сразу мне. Вот моя визитная карточка, – протянул свою карточку Али Гадыр.

– Спасибо. Я возвращусь завтра утром. Вообще-то, я думал пробыть у вас несколько дней, но сегодняшнее покушение сорвало все мои планы.

– Хорошо, что оно состоялось, – вдруг сказал Али Гадыр, – иначе вы бы слишком долго пытались установить истину.

– Подождите, – воскликнул пораженный своей догадкой Дронго, – вы сказали, что едва успели остановить лифт. А ведь он точно замер на третьем этаже. И ваши люди сразу стали стрелять. Значит, вы не теряли этого убийцу. Вы специально дали ему возможность войти в лифт, чтобы потом столь эффектно продемонстрировать свои возможности.

– У вас бурная фантазия, Дронго, – нахмурился Али Гадыр.

– А у вас странные методы работы. Ваши люди открыли стрельбу, как только увидели моего возможного убийцу. Они даже не предложили ему сдаться, хотя ему некуда было бежать из кабины лифта. Значит, вы сделали это нарочно.

– Вы знаете, о чем я очень жалею? – хмуро спросил Али Гадыр и сам ответил: – Почему у такого толкового специалиста, как вы, нет тормоза на языке. Неужели все нужно рассказывать? Вы могли бы и промолчать.

– Я буду считать это вашим советом, – печально ответил Дронго, – и вашим предостережением тоже.

Баку. 1 апреля 1997 года

Еще вчера его вызвали к министру национальной безопасности. В кабинете, кроме самого хозяина, сидел и его заместитель. Уже увидев их вдвоем, он догадался, о чем пойдет речь. Так и получилось. Министр начал разговор об этом чертовом канадце, которого нужно было депортировать в Германию.

– Проверьте все его связи, потрясите его хорошенько перед высылкой, – приказал министр, – и, самое главное, установите, что могло связывать этого турка-канадца с нашими местными жителями? Как он мог обменяться паспортом с Натигом Куром? И почему ваши сотрудники не смогли ничего выяснить, тогда как приехавший любитель сумел все распутать?

Он знал, что министр несколько преувеличивает. Во-первых, сотрудники самого Касумова не работали с задержанным канадским гражданином. А во-вторых, приехавший был далеко не любителем, а экспертом международного класса, известным аналитиком, о котором в Баку ходили легенды. Но возражать министру он не осмелился. Министр сам понял, что несколько увлекся. Он нахмурился и спросил у своего заместителя:

– Где этот гений сейчас?

– В Тегеране, пытается установить связи Ахмеда Мурсала с иранскими спецслужбами.

– И он надеется вернуться живым?