Командировка в ад (СИ) - Казаков Дмитрий Львович - Страница 22

Я вскочил, собираясь отдать честь, и только тут сообразил, что неподалеку стоит небольшой транспортер. Так увлекся общением с энциклопедией, что не услышал, как подъехала тихая разведывательная машина.

— Сиди-сиди, — контрразведчик махнул рукой. — Мы же не хотим разбудить бойцов?

Он был в полевой форме, в бронезащите, с подсумками и с автоматом на плече. Геррат не был кабинетным шпионом, имел боевой опыт, он не боялся брать оружие в руки, умел командовать в настоящем бою — это я точно знал.

И еще он недавно меня пытал — это я помнил очень хорошо.

— В данных обстоятельствах ты должен меня ненавидеть, — трибун уселся прямо на землю, скрестив ноги, и огладил свои усики гитлер-стайл. — И я хочу попросить прощения. Прости меня, Егор. Тогда я перегнул палку.

Я недоверчиво заморгал.

Этот хрен усатый ждет, что я поверю ему вот так сразу, забуду о той боли, которую он мне причинил?

— Начальство давит постоянно, ждет конкретного результата, — продолжил Геррат. — Только результат нужен и мне самому… по личным причинам. Я же не испортил твое тело? А ведь мог… Чуточку изменить настройки, и все.

Да, в карцере мне было очень больно, но после пытки я встал и пошел, даже побежал без проблем. Мне не отбили почки, не порезали кожу, не сожгли волосы, не повредили вообще ничего.

Технологии звездной империи, чтоб я сдох…

— Мы оба знаем, что спрятано на «Гневе Гегемонии», — сказал контрразведчик, изучая меня блеклыми шавванскими глазами. — Сияющий Обруч, похищенный из сокровищницы. Как он попал на линкор — не так важно, важно, что он там.

Тут я растерялся окончательно.

Геррат был сволочью, но сволочью умной и проницательной, и порой его умение вынюхивать разные вещи граничило просто с волшебством.

Я сглотнул — наверняка сейчас контрразведчик расскажет, как мы с Дирргом лазаем по разным уголкам «Гнева Гегемонии», пытаясь отыскать эту штуку, но трибун снова меня удивил.

— Начальству нужны пойманные шпионы, раскрытые предатели, неблагонадежные, — Геррат хмыкнул. — А мне нужен Сияющий Обруч, но не просто так, а чтобы сделать карьеру… Если я отыщу этот предмет и верну его Гегемону, да будет здоров он тысячу лет, то стану легатом, а легат зарабатывает столько, сколько тебе и не снилось. А у меня… семья.

Ну да, выводок бывает и у хищного волка, и у ядовитой змеи,обычное дело.

— Точнее — сын, — трибун вздохнул, и потер подбородок. — Болен с самого детства. Нужно лечение, очень дорогое, и если у меня будет достаточно денег, тогда я справлюсь… Конкретно справлюсь.

Я понимал, что все это может быть ложью, хитрым трюком, придуманным для того, чтобы зацепить меня — Геррат знал о Сашке, знал, ради чего я тут, и знал, как и на чем сыграть — но я все равно ощутил волну сочувствия, испытал нечто вроде родственного чувства. Он отец, и я отец, мой ребенок болен, и его ребенок болен, и мы оба пытаемся облегчить их участь — как можем, изо всех сил, не жалея ни себя, ни других.

— Сочувствую, — сказал я, постаравшись, чтобы голос мой прозвучал равнодушно. — Только вот… почему бы просто не использовать Сияющий Обруч для себя, чтобы вылечить сына?

— И чем я тогда буду отличаться от тех негодяев, которые его похитили? — контрразведчик выпрямился, задрал подбородок. — Нет, я могу нижайше попросить доступ к Обручу после того, как его верну, но самому пустить его в ход… нет, никогда! Невозможно! Я офицер Гегемонии!

И снова это могло быть ложью, красивой маской, надетой ради того, чтобы обработать меня, но мне казалось, что он говорит искренне.

— На «Гнев Гегемонии» я пришел с понижением — и в должности, и зарплате, — добавил Геррат. — Так что если ты, Егор, вдруг узнаешь, где находится Обруч, или заполучишь его… то сообщи мне, пожалуйста… я знаю, чего хочет сержант-техник, я понимаю, что нужно тебе, но после того, как вы используете этот прибор, отдайте его мне.

Ага, пытки и угрозы не сработали, можно перейти к уговорам.

Я не знал, что сказать — признать, что он во всем прав, и согласиться, пообещать, или прикинуться дурачком, сделать вид, что я вообще не при делах, не понимаю, о чем речь… хотя уже поздно, я не сыграл эту роль сразу же, да и актер из меня как из штангиста балерина.

— Не обещай ничего, — Геррат поднялся одним легким движением. — Подумай. Увидимся.

И он зашагал туда, где ждал его маленький разведывательный транспортер. Перекинулся парой слов с водителем, хлопнул закрывшийся люк, и машина почти бесшумно укатила, скрылась в сумерках.

Я смотрел ей вслед и не знал, что и думать. Но… могло быть и хуже.

Глава 10

— Вы там совсем свихнулись, что ли?! — я орал, не сдерживаясь, и мне плевать было, что передо мной центурион. — Хотите, чтобы мы с голыми руками на танки?! Все там сдохли?

Сразу после суточного марш-броска нам пришлось вступить в бой, с ходу, с колес. Ладно, сухие пайки у нас остались и мы сумели перекусить на ходу, но вот боеприпасов нам не подвезли.

Ну а бриан на подготовленных позициях встретили нас совсем не хлебом-солью. Солнце еще не успело взойти, а я потерял двоих, еще трое бойцов получили раны, включая Макса, а тут пришел приказ наступать дальше.

— Вам куча трупов нужна или что?! — и тут я неожиданно выдохся, усталость взяла верх над злостью, слова кончились, меня будто выключили.

— Поговори у меня… — заскрипел Гага. — Это что еще за фортели, десятник? Отказываешься исполнять приказ?

— Нет, — сказал я. — Военное дело такое… Но у нас по одному магазину на бойца. Вымотались все так, что еле на ногах стоят. Мы все там останемся, все до последнего, — повернувшись, я махнул в ту сторону, где в окутанном туманом лесу прятались аборигены. — Только чем это поможет великой Гегемонии?

— А это не твоего ума дело, — донесся из-за моей спины новый голос, и центурион вытянулся во весь небольшой рост, на физиономии его расцвело подобострастное выражение. — Что за номера ты тут устраиваешь, десятник? Тут тебе не цирк, а война! Выполняй приказ!

Трибун, принесло его на мою голову.

— Разрешите обратиться? — начал я. — Но если приказ невыполним…

— А это не тебе решать, выполним он или нет, — Шадир подошел, встал передо мной, красные глаза на покрытом оспинками лице недобро блеснули. — Быстро, к своим бойцам. Еще один такой номер — и трибунал за измену.

— Есть! — я развернулся, и угрюмо побрел на позиции: почему Равуде не пообещали тот же самый трибунал несколько дней назад, когда он нас подставил?

Меня встретили измученными, отчаянными взглядами.

— Ничего не вышло, пойдем вперед, — я развел руками. — Только… очень аккуратно.

Любой, имевший дело с дурным начальством, знает эту стратегию — выполнять распоряжения, делать все, чтобы к тебе не могли придраться по форме, но экономить силы, беречь себя. Только мне придется беречь еще и других, а делать это под брианскими выстрелами, не имея возможности отступать или даже не наступать — та еще задачка.

— Вперед, пошли, — прошелестел внутри шлема голос Гаги.

— Пули беречь, — велел я. — Перебежки максимально короткие… делай как я!

Застрекотало, загрохотало с разных сторон, и мы окунулись в густой, как молоко, утренний туман. Одолели полосу болота, где сегодня оставили два трупа, и очутились на краю просеки — то ли она была тут всегда, то ли бриан приготовили ее к нашему появлению.

Я перевел автомат на стрельбу одиночными.

Выстрел — туда, где у врага пулеметная точка… И тут же мордой в землю, поскольку точка на месте… Рывок вперед, совсем недалеко, метров на пять… Снова в землю, оглядеться, чтобы проверить, как остальные… Никто не отстал, никто не ранен, все тут…

— Огонь одиночными! — велел я. — Давай!

Автомат ударился в плечо, я привстал, и тут чужая пуля долбанула меня по шлему. Голова зазвенела, точно упавший с большой высоты ящик с посудой, я шлепнулся обратно, ничего не соображая, ничего не видя.

— Десятник? Егор? — донеслись издалека встревоженные голоса, и я понял, что меня трясут за плечо.