Ходящий по улицам (СИ) - Лагутин Антон - Страница 66

Розовые ласты изгибаются восьмёркой, толкая тела к цели. Обнявшись, они единым целым устремились к коридору, Славе оставалось только рукой корректировать движение, чтобы не угодить в стену.

Два метра до цели…

В груди у Даши полыхает как в сухом лесу. Пламя перекидывается на ноги, на руки, сжирает шею и тянется к головному мозгу. Плавное движение ласт нарушается рывками. Слава видит, как Даша жмуриться, а затем утыкается лицом в его грудь.

Метр до цели…

Даша откидывает голову и на её лице улыбка. Слава ощущает ускорение. Теперь понятно, что имеют в виду, когда говорят о втором дыхании. Жжение прошло, ушла усталость. Организм словно откупорил бутылку с жизненными резервами, и быстро её осушил. Интересно — насколько хватит. И еще интереснее — сколько осталось бутылок в запасе.

Они заплывают в коридор. Рывок, и ноги касаются бетонных ступеней. Как только линия воды опускается до губ, Даша задирает голову. Делает глубокий вдох. Следом всплывает Слава, и так же делает вдох, но гораздо громче. Отхаркавшись водой и отдышавшись, он говорит:

— Тебе нужно научиться задерживать дыхание. Из-за тебя мы чуть не погибли.

Даша остановилась. Волосы облепили лоб и щёки, с подбородка капает вода. Она прикладывает ладонь ко лбу и закидывает волосы назад. Резко оборачивается к Славе и отвечает:

— Ты серьёзно? Я одна нас вытащила…

— И чуть меня не утопила!

Она стягивает ласты. Слава подсвечивает лестницу, и видно, что до выхода рукой подать. Даша начинает подниматься, молча. Она злиться. Встав в дверном проёме, от обиды она кидает:

— Надо было тебя там оставить! Вместе с твоим каяком!

— Прости, — говорит Слава и добавляет, — спасибо! Спасибо, что спасла меня.

Даша улыбнулась, но это видно лишь одной луне, украдкой заглянувшей в холл. Слышны раскатистые всполохи молний. Еле заметны вспышки, беснующиеся у подножья МГУ. Шумит дождь. Слава нагоняет Дашу, успевшую скинуть с себя жилетку на пол, и спрашивает с любопытством:

— Кто меня ударил?

— Долгая история. Но минутой ранее, я сама была бы не прочь тебе веслом заехать.

— Ты мне уже заехала, дважды… в одно и то же место.

— А хотела по голове. И ты знаешь, — до сих пор хочу.

— Я же извинился.

— Ну и что?

— Ладно, пошли. Нужно достать каяк, пока нас не накрыло.

Провозившись с тросом пару минут, они достали каяк. Внутрь положили ласты, маски, сверху накинули жилетку с баллоном. И спрятали каяк в коридоре, чтобы не уплыл, когда вода заполнит холл. Слава не стал наматывать трос на лебёдку, а обвязал его вокруг колонны, рядом с входом, — на всякий случай.

Даша надела свой дорогущий плащ, Слава надел свой не столь броский. Они поднимаются по сгнившей винтовой лестнице, и Даша с такой силой бьёт по ступеням, что на Славу сыплются ржавые мелкие осколки. Гулкое эхо уходит вверх и с каждым шагом становится всё ближе.

Когда лестница закончилась, они вышли на маленькую дорожку, с обеих сторон окружённую ограждением из тонких стальных прутьев. Ребята поднимают головы и видят над собой исполинский остов звезды, окутанный серебряными тучами. Звезда напоминает гимнаста, поставившего ноги на ширину плеч, руки вскинуты в сторону. На него выливают раскалённое золото; оно плавит кожу, сжигает мышцы, и быстро застывает в виде обвисшего гамака, привязанного к костям. Сквозь зияющие дыры проноситься ветер с крупными каплями дождя. Когда вспышка ударяет где-то за спиной, ребята видят своё отражение на позолоченных лоскутах, готовых отвалиться в любой момент.

— Нужно выше, — говорит Слава.

— Куда?

Под ногами вдруг затряслось. Со здания срываются редкие массивнее плиты, украшающие фасад, и с грохотом падают в воду. Кусочек позолоченного пластика, способный распилить человек пополам, пролетел мимо Даши. Она хватается за ветхий металлический поручень, кидает взгляд на Славу и кричит:

— Начинается!

— Нам туда, — кричит Слава и указывает пальцем на звезду, — на самый верх! Быстрее!

Он светит фонарем, и Даша замечает отверстие, между двумя нижними лучами звезды.

— За мной! — командует Слава.

Они подходят к металлической сетке; сквозь отверстия её пронизывают толстые прорезиненные кабеля, выползающие из пола к самой звезде. Слава хватается за один. Тянет на себя, проверяя прочность, — и тот обрывается.

— Зараза!

— Попробуй другой, — подсказывает Даша.

Слава хватает тот, что висит рядом. На вид даже прочнее. Чувствуется, что он натянут. Слава тянет на себя. Затем виснет на нём.

— Всё в порядке. Ползи за мной.

Они взбираются по тросу, словно по лиане во влажных джунглях Африки. Пару метров — и сквозь отверстие в звезде они видят прутья. Слава хватается за ближайший, подтягивается. Перехватывает другой, что выше, и полностью исчезает внутри звезды. Даша следует за ним. Внутренне убранство звезды напоминает “Паутинку” — уличный аттракцион из детства, похожий на панцирь черепахи. Несколько поколений детей поломала себе руки и ноги, пытаясь пройти по прутьям без помощи рук, а уж сколько было потеряно зубов — не сосчитать.

Даша следует за Славой, и теперь ей на лицо, на плечи дорогущего плаща сыплется ржа.

— Быстрее! — подгоняет Слава, двигаясь как шимпанзе в зоопарке.

Вот он подтягивается и видит перед собой ребристый лист металла. Пол. Закидывает на него ноги. Встаёт, отряхивает перчатки и помогает Даше влезть. Оказавшись на горизонтальном луче звезды, огороженного с обеих сторон ржавым и изогнутым заборчиком высотой по грудь, ребята оглянулись.

— Что дальше? — спрашивает Даша.

Здание потряхивало. Тучи бурлили из-за частых вспышек и брызгали молниями. Дождь продолжал заливать, только теперь могло показаться, что в лицо тебе выливают целое ведро воды.

— Молимся, — отвечает Слава, усаживаясь на металлический пол. Ноги он продевает между прутьев заборчика и свешивает над огромным городом. Накидывает капюшон.

— Всё будет хорошо? — спрашивает Даша, пряча глаза.

— Конечно, всё будет хорошо, — отвечает Слава, — не стесняйся, присаживайся рядом. Под тенью капюшона виднеется улыбка.

Она пытается сесть рядом. Пробует, но не знает как. Слава хватает её за руку и усаживает к себе на колени. Она думает, что он хочет её обнять, но вместо этого, его руки проскальзывают сквозь прутья, а ладони складываются в замок.

— Не бойся, — говорит он ей на ухо.

— Ты уже проделывал подобное?

Слава не отвечает. Даша накидывает свой капюшон. Крепко обнимает Славу, продев руки под его плащом. Чуть дрожа, утопает в его груди, слушая, как часто бьётся его сердце. Девушка тихонько, совсем тихонько плачет, боясь, что он может её услышать, но Слава давно уже всё понял, ощутив её дрожь и содрогание.

Он утыкается подбородком в её волосы и что-то произносит.

Громкий гул стирает его слова. Ветер пронизывает музей насквозь, стреляя свистом как из пулемёта. Наваленные друг на друга листы металла гуляют волнами на ветру, издавая противный скрежет.

Слава пытается говорить громче — бесполезно.

Вот он уже не слышит самого себя. Ветер подхватывает длинную прядь Дашиных волос и нагло выдирает её из-под капюшона. Мокрых хвост хлещет Славу по лицу, но это его не беспокоит. Страх сковал его. Он человек. И как любой человек — он боится. Боится смерти. Природу не обманешь. Его ноги уже онемели, пальцы под перчатками побелели, но это не важно. Главное — он крепко держит Дашу. Держит их обоих, приковав себя к ограждению, словно наручники.

Он поднимает глаза и устремляет взгляд на юг, на город, обнаживший зубы из бетона. Под лунным светом он блестит. Вода ушла, но лишь для того, чтобы обрушиться с новой силой. Что происходит за спиной — Слава знать не желает. Видел один раз в окно, на 97 этаже, и решил, что больше не желает лицезреть подобное. Лучше пьяным валяться в грязной комнате, сопеть во все дыры. Но “волна” всегда заставит тебя обратить на себя внимание, как бы ты не сопротивлялся — если закрыл глаза, закрой и уши.