Купленная. Игра вслепую (СИ) - Владон Евгения - Страница 113

Лучший способ поскорее со всем этим разделаться и забыть — это поскорее со всем этим разделаться и забыть. Что я и сделал, подхватив из канцелярского стакана макетный нож и по-быстрому вскрыв оберточную бумагу по выступающим углам посылки. Внутри меня ждала картонная коробка самого обыкновенного белого цвета без надписей и прикрепленных записок. Оставалось только эту чудо "шкатулку" открыть и узнать, что за чертик там скрывается на самом деле. Всего-то делов. Тогда отчего меня так морозит и стопорит? Даже неосознанно принюхиваюсь, пытаясь уловить в характерно выраженных запахах бумаги что-то более отличимое и практически неуловимое (пока неуловимое).

В итоге, я все-таки открываю крышку со сгибом и выдавливаю отрывистый смешок. Сюрприз в сюрпризе. Будет здорово, если это подарок-матрешка из сплошных коробок, в самой маленькой из которых окажется какая-нибудь дурацкая безделушка, которую только и останется, что покрасить да выбросить. Но, видимо, самую мелкую часть основного сюрприза решили уложить сверху на самое видное место, а еще точнее — на крышку красной жестяной банки, какие обычно используют в качестве тары под чаи или кофе, и которая идеально вошла по размерам самой посылочной коробки. Вот на ней-то и красовался небольшой плоский футлярчик под карту флеш-накопителя с наклеенным белым стикером, на котором написали единственное мне послание из двух слов "Посмотри меня.".

— Что, серьезно? "Посмотри меня"? Ничего оригинальнее придумать было нельзя? Посмотри меня. На что конкретно? На рассадник всех известных и новейших вирусов?

Конечно, там не было никаких вирусов. Я знал это так же хорошо, как и о том факте, что на этой флешке не было ничего приятного. Либо какая-нибудь говно-шутка на уровне идиотских школьных приколов от Макса и Ко, либо что похуже. Хотя, если это первое и именно от нашей чудо-компашки, хер с ними. Буду рад даже самой конченной и зашкварной, лишь бы только не от отца.

Как я и предполагал до этого, мой антивирус не обнаружил при проверке нового "неизвестного" устройства никаких возможных вирусов и троянов, кроме одного единственного загруженного в него видеофайла весом в половину гига и под названием "ХIХ.VIII". Осталось только решиться — смотреть или не смотреть, что тоже оказалось для меня не так-то уж и просто. Видеоролик, еще и на флешке? Ведь его могли сбросить мне и по и-мейлу в сети, не тратясь на подобные излишки с оплатой курьерской доставки и загадочного сюрприза в коробочке. Я бы тогда просмотрел его куда быстрее и мало над чем задумываясь, а не как сейчас, зависая после каждого проделанного мною движения секунд на двадцать-тридцать перед следующим действием.

Ладно… Вдох-выдох и… Поехали…

Заставки не было никакой. Только черный экран продолжительностью в пять секунд и… будто кто-то, вернее сам "оператор" включил свою видеокамеру сразу же направив нестабильную видеорамку объектива на… Алинку…

Нет, я не сразу остановил эту еб*ную запись… Вначале меня как-то сразу парализовало вполне предсказуемым шоком. Я даже сперва не поверил своим глазам. Решил, что мне показалось и это была не Алька, а просто похожая на нее девчонка, которая сидела у какой-то облезлой стенки на темном грязном полу и тряслась от беззвучных рыданий. Но вскоре меня разубедили окончательно, как только оператор сделал в ее сторону пару шагов… издав едва уловимое шуршание по целлофановой пленке, а после просто приблизил с помощью зума лицо снимаемой им жертвы.

— Прости, но мне нужно это заснять. Так надо…

Не может быть. Это что, голос Мальцева? Одного из водителей отца?

И что это за хрень, вашу мать? Почему он снимает Стрекозу в этом… не пойми каком убогом отстойнике? Где они? Почему она плачет и, судя по ее опухшему лицу и воспаленным глазам, плачет уже очень давно…

Я опять не остановил запись, потому что у меня у самого все поплыло перед глазами, а сердце, казалось, уже вот-вот должно было проскочить трахею и забить мне глотку своей сумасшедшей аритмией. Приступ панического удушья тоже не заставил себя долго ждать. Я неосознанно вцепился скрюченными пальцами в край столешницы, будто подо мной заходили ходуном и пол, и кресло, и мне пришлось за что-то схватиться на чисто интуитивном порыве только чтобы не упасть. Хотя на деле, это мое собственное тело играло со мной в дурные игры. Выжигало изнутри мышцы и кожу смертельными дозами адреналина и им же долбило по глазам и мозгам. Само собой, дичайшей лихорадкой меня накрыло моментально, как и отключив полностью здравый рассудок, устроив в шокированном сознании настоящий блэкаут. Вместо застрявшего в горле болезненного крика, я только и смог что протолкнуть по трахее хрипящий выдох. А дальше…

Не берусь утверждать хоть что-то со стопроцентной уверенностью… Но, похоже, мой разум закоротило основательно и надолго, вместе с рванувшим на острейшие осколки нечеловеческим безумием, а может чем-то и похуже. Как будто этот убийственный процесс повторялся снова и снова, словно кто-то поставил его на бесконечный повтор, то усиливая, то ненамного ослабляя его циклические удары по внутренностям и всему трясущемуся телу, как извне, так и изнутри.

Очнулся я (и то ненадолго), когда Алинка завизжала. В этот момент меня самого долбануло смертельным разрядом электрического тока, причем буквально. Мне даже почудилось, будто мою кожу покрыло покалывающими искрами невидимой волны, которая тут же проникла под кожу, врезалась в мышцы, вдробилась в кости и вонзилась в сердце стальными нитями токсичной паутины. При любых иных обстоятельствах, после такого было бы проще по-тихому лишиться сознания. Но только не в этот раз. Казалось, что эта хрень пыталась меня добить и раздробить всего и полностью, пока я пребывал в бодрствующем состоянии и даже что-то мог воспринимать из происходящего, если и не на сознательном уровне, то хотя бы на подсознательном и эмоциональном.

Не помню, как и с какого раза я сумел остановить этот гребаный ролик, но рука у меня тогда тряслась будь-будь. А как простреливало по глазам, в висках и по позвоночнику… Особенно, когда голова уже готова взорваться от внутричерепного давления, а спину и затылок, наоборот, промораживает до костного мозга ледяным ознобом. И одновременно тянет проблеваться, закричать, сделать хоть что-нибудь, лишь бы хоть как-то остановить этот ирреальный кошмар. Что я в последствии и сделал. Резко встал, правда выпрямившись не до конца (поскольку внутренности продолжало скручивать все туже и сильнее до нестерпимых спазмов и режущих болей), и тем самым оттолкнув от себя кресло. Не знаю, каким при этом чудом сумел устоять на трясущихся ногах, но подкашивало мне колени основательно. Я и пятился от стола, удерживая равновесие на честном слове, сгибаясь пополам и мечтая поскорее лечь или на что-нибудь упасть, так как сил стоять уже не было совершенно никаких. Лучше на пол. Вцепиться во что-нибудь и не отпускать, потому что… Потому что я не хочу. Я НЕ ХОЧУ НА ЭТО СМОТРЕТЬ. Видеть это и верить увиденному. Это все неправда… Что угодно, но только не правда. ЭТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРАВДОЙ. Это все не по-настоящему… Это какая-то дурацкая шутка, как я раньше и предполагал…

Господи-господи-господи. ПОЖАЛУЙСТА. Сделай так, чтобы это было не тем, о чем я не хочу думать вообще.

Только, бл*дь, как можно об этом не думать, когда взгляд то и дело сам по себе предательски тянется к этой гребаной коробке, которая так и продолжала маячить прямо передо мной почти по центру стола раздражающим бельмом? И как бы я при этом не изгалялся и чтобы не вытворял, лишь бы выбить из своей головы увиденные видеокадры с налипшей на глазную сетчатку несводимой картинкой этой треклятой посылки, толку от этого было ровно столько, сколько и от всех остальных моих шизофренических действий. Зажмуривался что дури, до отрезвляющей боли в глазных яблоках, бил ладонью и гипсом по вискам или сжимал до нервной тряски ими голову… царапал скальп, выкашливал хриплые междометия… Пытался хоть как-то вырваться из этого ломающего кости и рассудок наваждения… Только все без толку. Я все еще находился в своем домашнем кабинете, перед своим рабочим столом и эта… Эта сраная коробка все так же смотрела на меня.