Последняя надежда (ЛП) - Клэр Джессика - Страница 53

Электронные письма и телефонные разговоры, которые были записаны и расшифрованы, не являются обычными. Информация на экране Беннито – это коллекция имен и глав государств. Не только из США, но и отовсюду. Информация показывает, что за последние десять лет правительства платили различным повстанческим группам, чтобы убить политических соперников, шпионов и то, что я предполагаю, неудобные любовники по женским именам в списке. Это хит-лист. Грязный, всемирный список хитов.

– Мне бы хотелось, чтобы ты не был так хорош в шифровании, как сейчас, – говорю я Беннито.

– Черт, я знаю. Но это была детская игра. Кодер и пятиклассник мог бы взломать.

Беннито тычет пальцем в экран.

– Должно быть, Дюваль считал себя непобедимым. Но почему? – рассуждает Норс.

– Глуп, так же глупо и делает. Он француз, а у них всегда есть склонность к драматизму.

Беннито поднимает приемник.

– Мы хотим сохранить его копию?

– Нет. Если станет известно, что у нас есть копия, мы станем мишенями. Единственный способ остаться в безопасности – это убедиться, что люди боятся нас. Но мы не можем допустить, чтобы они постоянно стучали в нашу дверь, пытаясь убить нас, потому что мы слишком много знаем.

Я беру приемник и кладу его в маленькую нейлоновую сумку, в которой лежат флешки.

Все вздыхают с облегчением, что я беру на себя ответственность. Это бомба замедленного действия, и думаю, если бы я открыл аварийный люк и выбросил информацию из самолета, они были бы так же счастливы. Я ненавижу шпионские игры. Одно дело убить человека. Многих людей нужно убить. Конечно, я не возражаю защищать их, пытаясь сохранить людям жизнь. Но с такими секретами, как эти? Всегда есть кто-то, кто готов убить, чтобы заполучить их, и убедиться, что они никогда не увидят дневного света. Такая информация может только навредить нам.

«Но это также может защитить тебя», – шепчет голос у меня в голове.

Когда пилот возвращается, чтобы сообщить, что заправка закончена, мы все вздыхаем с облегчением.

– Выкладывайте карты, ребята, мы почти дома, – говорю я, снова поворачиваясь к все еще отдыхающей Аве.

Даже когда она спит, я начинаю рассказывать ей обо всем, что она может ожидать. Пальмы, свежие фрукты, которые мы посадили, ветряная мельница, которую мы установили, чтобы использовать чистую энергию. Я говорю ей, что на острове полно одиноких мужчин, и если бы у нее было много модельных подруг, мы могли бы устроить чью-то любовь. Норс фыркает, но возражений не высказывает.

Легкая улыбка касается ее губ, будто она чувствует, даже в своем бессознательном состоянии, что настроение улучшается.

 

Глава 31

Ава

 

Мне снятся разные путаные сны. Знаю, что сны, но это не имеет значения, потому что мой мозг настроен оставаться в них.

 

Роза держит меня за руку, и мы сидим на пляже, зарывшись пальцами ног в песок.

– Я встретила парня, – говорит она мне.

– Я тоже, – говорю я, и она прижимается пальцами к моим. – Он потрясающий. Самый замечательный парень, которого когда-либо встречала.

– Каким образом? – спрашивает она. – Что же он делает такого замечательного?

– Он заботливый, добрый, забавный, сексуальный, и у него большой член.

– Большой член очень важен.

– Но то же самое относится и к доброте. И он так хорошо ко мне относится. Лучше, чем со мной когда-либо обращались.

Я думаю о Рафе, и о том, как он прикасается ко мне, словно я золотая. И затем добавляю.

– Он дает мне хорошие оргазмы. Это очень важно.

– Это важно, – торжественно произносит Роза. – Ты должна выйти за него замуж.

Я громко и дико смеюсь, видимо в моем сне у меня сумасшедший смех.

– Он не хочет жениться на мне, и даже не думает, что мы должны заниматься сексом.

Мне становится грустно, и я начинаю плакать. Я люблю Рафа, а он меня не хочет.

– Все должны заниматься сексом, – мечтательно произносит Роза. – Это то, как мы сближаемся.

– Иногда мне кажется, что он не хочет сближаться со мной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я с несчастным видом смотрю на океан. Вдалеке гигантский динозавр – нет, Годзилла – топает мимо, двигаясь по волнам.

– Вот, он идет.

– Это твой парень?

– Да.

– Он кажется милым, – говорит Роза, снова сжимая мне руку. – Парень, с которым я познакомилась, не такой уж хороший.

– Что ты собираешься делать? – спрашиваю я ее, потому что мне неприятно слышать, как она это говорит.

У нее глаза наполняются слезами, и она выглядит такой грустной.

– О, Ава, – говорит она, слегка пожимая мне руку. – Ава. Ава. Ава. Просыпайся. Я всегда делала то, что хотела.

А потом она уходит, уходит в воду, а Годзилла отдаляется все больше и больше. Все покидают меня, и я плачу еще сильнее. У меня продолжает дрожать рука.

– Ава. Ава, детка.

У меня снова дрожит рука, и я смотрю, чтобы увидеть, как краб схватил ее, и снова встряхиваю ее.

– Проснись, – говорит мне краб, и в нем слышится голос Рафа.

 

Я распахиваю глаза и медленно моргаю. В комнате темно, а кровать подо мной мягкая. Там есть с одной стороны окно и мини-жалюзи, и солнечный свет проникает через них. Кто-то держит мою руку на краю кровати. Повернувшись, я вижу великолепное лицо Рафа и облизываю губы.

– Эй.

– Тебе приснился кошмар, детка, – говорит он, сжимая мне руку. – Прости, что разбудил тебя, но ты плакала.

– Ты уходил от меня, – бормочу я, все еще чувствуя слабость. – Все меня бросают.

– Это все морфий. Тебе просто снятся сумасшедшие сны.

– Не оставляй меня тоже, – говорю я ему.

– Не буду, детка. Ты моя.

– Мне это нравится, – сонно говорю я ему. – А теперь я возвращаюсь ко сну.

Он тихо хихикает.

– Ладно, Ава. Я сейчас приду.

Он снова сжимает мне руку, и я теряю сознание.

 

 

Проснувшись через некоторое время, понимаю, мне нужно пописать, но мое плечо убивает меня, а во рту как будто пустыня. Раф дремлет в своем кресле, прислонившись головой к моей ноге и держась за мою руку. Его темные кудри повсюду, лицо небрито, и похоже, он не отходил от моей постели. Мне открывается хороший вид на него, и я просто смотрю со вздохом удовольствия. Я могла бы смотреть на него вечно.

Но мой мочевой пузырь настаивает на обратном. Я сжимаю его руку, чтобы разбудить, и мужчина вскакивает на ноги, резко выпрямляясь.

– Привет, – тихо говорю я.

У него теплеет взгляд, глядя на меня.

– Привет, детка.

У меня мурашки бегут по коже от того, как он произносит это случайное прозвище.

– Мне нужно воспользоваться ванной комнатой.

Раф помогает мне встать с кровати, и я отмахиваюсь от него, чтобы он ушел, и занимаюсь своими делами, а когда выхожу из ванной, он настаивает, чтобы я вернулась в постель. Да, чувствую себя хорошо, просто я уставшая и слабая. Ну, это и мое плечо – дерьмо. Не могу расслабиться. Что-то не так.

– Где мы находимся?

– Мой остров. «Слезы Господа».

Он подходит ко мне, аккуратно укладывая одеяло вокруг меня.

– Как ты себя чувствуешь?

– Дерьмово, – говорю я ему.

Словно ощутив мою жажду, он берет с тумбочки кувшин, наливает мне стакан воды и подносит ко рту. Я тянусь за ним, но замечаю, что мое больное запястье обмотано бинтом, а на мизинец наложена шина. Он помогает мне выпить, и я снова ложусь на подушки, чувствуя слабость. У меня в голове проносятся воспоминания о Дювале и Розе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Наверное, я все испортила, да?

Я стараюсь говорить об этом небрежно, но к моему ужасу, на глаза наворачиваются слезы.

– О, детка, нет, – бормочет Раф, прикасаясь к моей здоровой руке.

Он поглаживает и потирает мне руку, лаская меня. Просто трогает меня везде, где только может.