Последняя надежда (ЛП) - Клэр Джессика - Страница 52

– Никто больше не причинит тебе вреда.

– Куда ты меня ведешь? Мне некуда идти. Розы больше нет, – ее голос охрип от сдерживаемых слез, но она не позволяет им пролиться и привлечь к нам ненужное внимание.

– Мой остров. Помнишь, я тебе о нем рассказывал.

Она кивает.

– Где нет ни слез, ни боли?

– Совершенно верно. У меня там есть люди, которые вылечат тебя.

– А как же Роза? Ты похоронил ее? Она не должна оставаться здесь совсем одна.

– Она не одна, – говорю я ей. – Ты была с ней, когда она умерла. Ее лучшая подруга. Это что-то значит.

– Она не знала, во что ввязывается, – говорит Ава, и ее глаза умоляют о понимании.

– Конечно, она не знала.

Ава задыхается, и пот выступает на ее бледном лбу. Я крепче обхватываю ее за талию.

– Почему мне так больно, когда я дышу? Ты уверен, что я не умираю? Ты ведь не станешь лгать об этом, правда?

– Никогда. Ты ранена в плечо рядом с легким. Когда ты дышишь, оно давит на мышцы, сухожилия и нервы рядом с твоим сердцем.

Объяснение, кажется, успокаивает ее.

– Я веду себя, как огромный ребенок, не так ли? Тебя ударили ножом, а ты ничего не сказал.

– Это другое, – говорю я ей.

Она сонно кивает.

– Я стала моделью из-за Розы. Я не была достаточно хороша, чтобы быть на обложке любого журнала или ходить по подиуму.

– Тогда эти люди не знают, что делают, потому что ты красивее тех, кого я видел на обложке журналов.

Она слабо улыбается мне.

– Модели бывают разной красоты. Они должны иметь углы и плоскости, которые хорошо смотрятся под светом и макияжем. Они необычны и поражают воображение. Как Роза. Это другой вид красоты, – ее дыхание становится очень тяжелым. – Роза устроила меня на работу моделью, – повторяет она.

Поверх ее головы Беннито бросает на меня обеспокоенный взгляд. Ава начинает немного бредить. Она теряется в своем прошлом. Может быть, это боль, возможно, это горе, но у нее двигаются ноги, и мы почти там. Я вижу перед собой отдельную гостиную.

– Будь сильной ради Розы, – говорю я ей. – Разум может питать нас чудесным образом.

Вот, почему я все еще жив. Я отказывался умирать, сколько бы раз жнец ни стоял у моих ног, размахивая косой. Возможно, он уже здесь. Ава может встретиться с ним, но я позволю ему забрать ее.

Красивое лицо Авы искажается болью.

– У тебя все получится. Расскажи мне еще о Розе, – приказываю я.

Ава кусает губы, но кивает. Настолько сильная. Такая храбрая.

– Роза хотела стать моделью, а дома у меня никого не было, поэтому, когда она переехала в Нью-Йорк, я поехала с ней. Она отвела меня в модельное агентство, но я не подходила внешностью. Слишком... большая.

Она смотрит на свою великолепную фигуру. Дурацкое модельное агентство.

– Но Роза продолжала брать меня с собой, пока однажды я не пошла в ванную, когда Роза была на работе, и мыла руки, а женщина рядом со мной не могла перестать смотреть на них. Когда я подошла, чтобы положить их под сушилку, она остановила меня, достала носовой платок и начала вытирать мои руки. Это было самое странное. Думала, у нее может быть фетиш, и она хочет, чтобы я подрочила ей в ванной, но она сказала мне, что у меня были самые красивые руки, и спросила, занималась ли я моделированием в прошлом. Я подписала контракт с агентством, и с помощью Розы я стала работать по всему миру, используя свои руки.

Она поднимает их, и мы все смотрим на них. Они элегантны. У нее длинные пальцы и тонкие ладони. Там, где у большинства людей морщинистые костяшки пальцев, у нее гладкие и идеальные, но ее некогда незапятнанные руки теперь в царапинах. От открытых ран осталось несколько струпьев, а ногтевые ложа разорваны. Ее правая рука фиолетово-зеленая.

– Что же мне теперь делать? – спрашивает она, и на этот раз ее боль – от тоски и отчаяния, а не от плеча. – Я совсем одна.

– Нет, – более резко отвечаю я, чем намереваюсь. – Ты не одна, и никогда больше не будешь одна.

Каждый ее шаг в сторону зала ожидания становится все более болезненным, и когда она начинает всхлипывать, я понимаю, что не могу заставить ее пройти еще один дюйм. Подхватив ее на руки, я прохожу в гостиную.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Сэр, какие-то проблемы?

– Нет, подруга смертельно боится летать. Она слишком много выпила, чтобы пережить полет. Нам просто нужно подняться в воздух.

– Очень хорошо.

Он вопросительно смотрит на нас, но не останавливает. Норс регистрируется и уходит, чтобы предупредить пилота.

Мы одеты не так, как все остальные. Есть, по крайней мере, пять групп – три из которых являются бизнесменами, и две, которые кажутся путешественниками. Бизнесмены смотрят на нас с подозрением, и я задаюсь вопросом, не является ли кто-нибудь из этих людей покупателем Дюваля.

Я сажусь в кресло в углу, а Беннито бежит за водой для Авы. Родриго встает, и кажется, смотрит в окно, но знаю, он наблюдает за пассажирами в отражении.

Прежде чем начнутся неприятности, появляется Норс.

– Мы готовы.

По бледному лицу Авы я могу сказать, что перспектива встать со своего места, и пройти по асфальту пугает. Я подхватываю ее на руки и выхожу, не заботясь о том, что могут подумать другие пассажиры. Наш самолет взлетит, несмотря ни на что. Мы выходим из салона и выходим на влажный полуденный воздух, поднимаясь по лестнице в самолет.

– Такой богатый, что у тебя есть свой самолет, – шутит она, когда я усаживаю ее в кресло.

К черту федеральные правила, касающиеся воздушного движения. Я протягиваю руку к ней и нажимаю кнопки, которые откидывают сиденье на спинку, а затем накрываю ее всеми одеялами, которые мы можем найти.

– Нет, просто арендую его.

Я поворачиваюсь к Норсу.

– Капельницы есть?

– Сейчас сделаем.

Он связывает две веревки и вешает их рядом с сиденьем.

– Одна капельница с морфием, а другая – с антибиотиком.

Через пару минут капельницы закачивают в нее жидкость, а к сердцу и пальцу прикреплены провода, чтобы следить за ее жизненными показателями.

– Мы потратили все наши деньги, чтобы купить остров. Теперь должны пойти и достать еще немного, – говорю я ей.

– Так вот в чем дело?

– Отчасти. У них есть один из наших. Как будто они держали Розу для тебя.

– Вы не знаете, жив ли он еще?

– Да, люди, на которых мы работаем, не убьют его. Он слишком ценный актив. Они потратили много денег, чтобы сделать его таким, какой он есть сегодня.

У нее опускаются глаза, когда морфий начинает действовать.

– Поспи немного. Твое тело нуждается в этом. Мы поговорим, когда тебе станет лучше.

Она едва заметно кивает. Чувствую под собой гул двигателей, когда самолет начинает двигаться.

– Норс, ты следишь за каналами, и Беннито, я хочу, чтобы ты начал взламывать USB-накопитель. Нам нужно знать, что там происходит.

Я сажусь напротив Авы и кладу руку ей на плечо. Мне нужен контакт, даже если она этого не сделает.

– Что мы будем с ней делать, когда ей станет лучше? – спрашивает Норс.

– Я пересеку этот мост, когда доберусь до него.

Девушка, которая живет высоко летящей жизнью модели, даже модели рук, не будет заинтересована в том, чтобы спрятаться на моем маленьком острове, независимо от того, насколько это идиллически. И у нас нет денег, чтобы арендовать самолет, чтобы лететь в Майами каждый раз, когда у нее есть идея для какой-то общественной жизни. Но есть много времени, чтобы подумать о будущем. А сейчас мне нужно поспать. Заставляя себя отдыхать, я даже не осознаю, что мы в Майами, пока самолет не касается земли.

Ава все еще спит, когда я сажусь.

– Мне нужно, чтобы ты подошел и посмотрел на это, – говорит Беннито, как только замечает, что я проснулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тон его голоса беспокоит меня, и я не уверен, то ли это резкий блеск салона самолета, то ли он действительно потерял весь цвет лица, но он выглядит дерьмово.

– Плохие новости, да?

– В общем, самое худшее.

Он поворачивает экран так, чтобы я мог на него посмотреть. Норс и Родриго толпятся позади меня.