Незнакомка - Деверо Джуд - Страница 33

— Куда ей до нашей кобылки, — проворчал Клей. Он застегнул рубашку и достал из стоявшей на носу корзины галстук. Ловко завязав его, он надел бледно-коричневый атласный жилет, а поверх него двубортный фрак из рубчатого шшса цвета шоколада с медными пуговицами. Спереди фрак был короче, а сзади доходил почти до колен. Лосины облегали ноги как вторая кожа. На нем были новые ботфорты. Темно-коричневая шляпа со слегка загнутыми полями дополняла этот наряд.

Он повернулся к Николь и предложил ей руку. Николь никогда не видела его ни в чем ином, кроме рабочей одежды. Теперь, на ее глазах, деревенский житель превратился в кавалера, достойного залов Версаля.

Он, очевидно, правильно истолковал ее взгляд и широко улыбнулся.

— Я собираюсь появиться в свете с самой прекрасной новобрачной в мире и, конечно, хотел бы быть достойным ее.

Николь улыбнулась ему, подумав, что не зря так тщательно занималась своим туалетом. На ней было платье из белого шелка, очень тонкого и гладкого, с ручной вышивкой в виде крошечных золотистых нарциссов. Короткий лиф был из бархата того же густого золотого тона, что и цветы. Рукава и ворот были отделаны белым кантом. Ее темные локоны были перевиты белыми и золотыми ленточками.

Когда Роджер привязывал шлюпку к причалу в отдаленной части владений Бейксов, Клей сказал:

— Чуть не забыл. Посмотри, что я тебе принес. — Он вынул из кармана золотой медальон, который Николь оставила на корабле.

Николь крепко сжала его в руке и, подняв глаза, улыбнулась Клею.

— Спасибо.

— Ты сможешь отблагодарить меня должным образом позже, — ответил он, целуя ее в лоб. Потом, передав корзины Роджеру, который стоял на краю причала, помог выйти Николь и, когда она поравнялась с ним, на мгновение прижал ее к себе.

— А вот и они! — крикнул кто-то, когда они подходили к дому. — Клей, ты так усердно прячешь ее от всех, что мы уж было решили, что с ней не все в порядке.

— Я держу свою жену под замком по той же причине, что и свой бренди. Быть слишком на виду не идет на пользу ни женам, ни спиртному, — выкрикнул Клей в ответ.

Николь потупилась. Ей было непривычно видеть этого нового для нее Клея, она была озадачена его заявлением, которым он доводил до всеобщего сведения, что она его жена. И она действительно почувствовала себя его женой.

— Милости просим, — приветствовала их Эллен Бейкс. — Клей, позволь мне похитить ее на время. Ты и так владел ею несколько месяцев.

Клей неохотно выпустил руку Николь.

— Ты ведь не забудешь меня, правда? — сказал он, подмигнув ей. Потом в компании нескольких мужчин направился к скаковому полю. Николь видела, как он приложился к глиняному кувшину и долго не отрывался от него.

— Ты просто сотворила с ним чудо, — заговорила Эллен. — Я не видела его таким счастливым с тех пор, как погибли Джеймс и Бесс. Такое впечатление, будто он долго отсутствовал, а теперь снова вернулся.

Николь промолчала. Клей, который смеялся и шутил, удивлял ее не меньше, чем других. Впрочем, Эллен не дала ей и слова вымолвить, начав представлять гостям. Николь засыпали вопросами о ее туалете, о ее семье, о том, как они познакомились с Клеем и где поженились. Ей удалось избежать заведомой лжи, но она не стала рассказывать ни о похищении, ни о том, что ее обвенчали насильно.

Огромный дом Бейксов был обращен фасадом к реке. Николь почти не видела американских домов, и этот просто поразил ее. Дом Клея был выстроен в чисто георгианском стиле, но в доме Горация и Эллен, казалось, смешались все мыслимые архитектурные стили. Он выглядел так, будто каждое новое поколение пристраивало новое крыло в облюбованием стиле. Длинные крылья, короткие крылья и переходы, соединяющие отдельные строения, беспорядочно простирались во всех направлениях.

Эллен наблюдала, как Николь разглядывает дом.

— Замечательно, правда? По-моему, мне потребовалось не меньше года, чтобы научиться находить в нем дорогу. Внутри еще хуже, чем снаружи. Там есть коридоры, которые ведут в никуда, и двери, которые открываются в чужие спальни. Он действительно ужасен.

— И ты очень любишь его, — улыбнулась Николь.

— Да. Я и кирпичика в нем не трону, вот только подумываю, не пристроить ли еще одно крыло.

Николь удивленно взглянула на нее, потом рассмеялась.

— Может быть, еще один этаж? Ни в одном крыле еще нет четвертого этажа.

Эллен одобрительно усмехнулась.

— Ты умница. Ты действительно понимаешь этот дом.

Кто-то позвал Эллен, и две женщины продолжали расспрашивать Николь, которая помогала накрывать на стол. На лужайке было расставлено без малого двадцать длинных столов. На некоторых стояла еда, по обеим сторонам других располагались узкие скамьи. Каждое семейство прихватило с собой еды не меньше, чем Николь с Дженни. В большой яме пеклись сотни устриц. Негры крутили огромный вертел, на котором поджаривалась целая туша, и поливали ее густым соусом. Кто-то объяснил Николь, что так готовят мясо на Гаити и называется это блюдо «барбекю».

Вдруг над плантацией разнесся протяжный звук горна.

— Пора! — закричала Эллен, снимая передник. — Скачки начинаются!

Все женщины как одна бросили фартуки, подобрали юбки и бегом пустились к скаковому полю.

— Теперь, когда наши красавицы с нами, можно начинать, — приветствовал дам распорядитель.

Николь стояла немного в стороне от остальных женщин, собравшихся на краю овальной, хорошо ухоженной скаковой дорожки. Ее волосы растрепались от бега, и она пыталась заправить под ленту непокорные локоны.

— Позволь, я тебе помогу, — услышала она за спиной голос Клея. Его руки не внесли большого порядка в прическу, но от прикосновения его пальцев к обнаженной шее по спине Николь пробежала дрожь. Он повернул ее лицо к себе. — Ты довольна?

Она кивнула, глядя ему в глаза. Его руки лежали на ее плечах, а лицо было так близко.

— Сейчас будет скакать моя лошадь. Ты не хочешь поцеловать меня на счастье?

Как всегда, он без труда прочел ответ в ее глазах. Его руки обвились вокруг ее талии, он привлек ее к себе, прижался лицом к шее.

— Я так рад, то ты поехала со мной, — шепнул он. Потом его губы скользнули по щеке Николь и наконец добрались до ее рта. Николь почувствовала, что слабеет, колени ее подогнулись, и она повисла на руках Клея.

— Клей! — крикнул кто-то. — У тебя будет для этого вся ночь. Иди и займись своими лошадьми. Клей оторвался от Николь.

— Вся ночь, — прошептал он и провел пальцем по ее верхней губе. Потом резко отстранился от нее и шагнул навстречу мужчине, похожему на увеличенную копию Уэса. Он хлопнул Клея по спине.

— Хотя, конечно, тебя трудно винить. Как ты думаешь, в Англии остались еще такие же красавицы, как она?

— Нет, Тревис, мне досталась последняя, — засмеялся Клей.

— Все равно, как-нибудь обязательно наведаюсь туда и проверю.

Николь смотрела вслед уходящим мужчинам. Кажется, ее познакомили с братом Уэса, но все лица и имена перепутались в ее голове.

— Николь, — позвала Эллен, — иди скорее, я заняла для тебя место.

Николь поспешила сесть рядом с Эллен. Часа три спустя гости вернулись к накрытым столам и принялись за еду. Лицо Николь раскраснелось от солнца и смеха. Давно уже она не получала такого удовольствия — с тех пор как во Франции произошла революция. Ее французские родственники всегда жаловались, что англичане такие скучные и хмурые, что они живут только для того, чтобы ходить в церковь и работать, и совсем не умеют веселиться. Глядя на окружавших ее американцев, Николь подумала, что они понравились бы ее кузинам. Все утро они кричали и смеялись. И женщины у них бойкие — они смело высказывали собственное мнение о лошадях и не обязательно ставили на лошадь, принадлежащую мужу. Эллен уже несколько раз держала пари с Горацием и выигрывала. Теперь она хвасталась, что Горацию придется собственноручно разбить новую клумбу и выписать из Голландии пятьдесят луковиц тюльпанов.

Николь держалась слегка отчужденно, как сторонний наблюдатель, но вдруг Тревис заметил, как она нахмурилась, глядя на одну из лошадей Клея.