Звезда Гаада (СИ) - Свительская Елена Юрьевна - Страница 147

— Ты не можешь рассчитать точно количество пострадавших и жив ли кто, — Гаад сменил тему на более подходящую, — Пока ты можешь лишь сжигать одежду или личные вещи пострадавших. Например, оружие. Ножи, которым убивают скот, — вдруг подмигнул мне, напряжённо застывшей, — Но ты можешь использовать воду. Вода тоже смывает Тьму. Но намного мягче. И…

— И сложно будет убить ею больного, — смущённо улыбнулась.

— Разве что утопить, — криво усмехнулся чернокрылый, — Но реку переместить тебе пока сложновато будет, так что я спокоен.

Он шутил надо мной сейчас. Но почему-то я совсем не обиделась. Наоборот, даже успокоилась от того, что Гаад был рядом и чувствовал себя так уверенно. Словно его уверенность перешла и на меня. А, нет. Он и меня втихую возвращал в равновесие.

Ветер опять повеял на нас гарью. Хрипло каркнула ворона за рощей, одиноко.

— А животные?! — запоздало вспомнила я, — Там же остались…

— Их всех растащили жители соседней деревни, — парень нахмурился, сел опять около молодой женщины, вытащенной последней, ладонь ей одну на лоб положил, другую на руку, повыше локтя, — Если заразятся от сворованного, то так им и надо.

— Так… они…

— Украли всё, что можно было украсть, а заболевших людей оставили помирать, — холодно пояснил Гаад, — Да что ты всё морщишься?! Если начнёшь реветь, то мы никого из них не спасём.

Глаза у меня защипало, но я послушалась его приказов. Мы перенесли в Чёрную землю пятерых выживших: девушку примерно моего возраста, но, судя по причёске, уже ставшую женой и матерью, а так же четырёх детей. Старейшина разыскал Карста, а так же Сэя и Тариса. И велел каждому из нас сделать всё возможное. И чтобы мы лечили больных в разных местах, не вместе.

Зачем отдавать больных чернокрылым? К тому же, хотя Тьма может кормить вирусы и микробов, но те-то — вполне самостоятельные существа. Как бы чернокрылые у себя эпидемию не развели.

— Так зараза распространится и по Чёрной земле! — не удержалась я.

— Так нам легче будет поддерживать Равновесие в разных местах её, — возразил Старейшина, — Несколько больных в одном месте сами по себе создают возмущение в пространстве. Даже если без сознания.

— Но… — я не отставала, — Но ведь я и Карст умеем исцелять Светом! А Сэй и Тарай — чернокрылые. Не лучше ли всех доверить нам?

— Времени мало, — отрезал Гаад, — Начинай работать.

Подошёл к трёхлетнему, которого опустил на свою кровать. Взял его на руки и ушёл в другую комнату. Нет, на улицу за дом. Я чувствовала шевеление и ворчание какое-то в пространстве там. А, впрочем, он тут начальник. Давно уже. Ему виднее. И не перечить должна я, а лечить.

Быстро стемнело. В темноте огонь за маленькой рощицей, около которой стоял дом Сэя, выглядел особенно ярко и зловеще. Меня не взяли туда, велели стараться лечить тех, кто остался. Но я почувствовала всплеск Тьмы и Света в том месте, где они прощались с ней. Вскочила невольно. Выбежала на улицу. Пламя увидела. И внутри что-то сжалось болезненно. Ей было почти столько же, как мне.

Старейшина сразу же вернулся в дом. Увидев, что я смотрю в окно на пламя, дал мне подзатыльник. Вместо помощи, опять бьёт меня!

Я съёжилась. Он схватил меня за плечи, встряхнул:

— Ты же хочешь, чтоб хотя бы один из этих детей выжил, правда?

— А… — у меня всё похолодело внутри от страшной догадки.

Гаада вдруг окутало огнём. Я испуганно шарахнулась от него. Его… голого.

Он прикрылся чёрными крыльями, исчез. Почти сразу же вернулся в новой одежде, вместо сгоревшей. Хотя сжёг ту, что обычно носил, и, кажется, любил, выглядел спокойным. Вдруг рванул меня к себе и крепко поцеловал. Я не успела вырваться. Нет, не хотела. Хотела так и остаться… в его руках… чувствуя его мягкие крылья, тоже обнявшие меня.

Он неожиданно выпустил меня, отступил, смущённый.

— Прости, я не знал, как тебя успокоить. А надо было. Срочно. И вообще, я помню, что ты ненавидишь меня за Тайаелла, — и сбежал, переместившись, прежде чем я успела сказать что-либо.

Но, всё-таки… всё-таки, одежду свою сжёг, чтобы на нём меньше было Тьмы, прежде чем поцеловать меня. Хотя Тайаелл… Тьфу ты, я даже не знаю, чего мне больше хочется, догнать этого мерзавца и врезать ему за внезапный украденный поцелуй или поблагодарить за поддержку!

Мой подопечный открыл глаза, испуганно оглядел незнакомую комнату. Дёрнулся. Сел, потерянно озираясь. Тьма сгустилась вокруг него, сотканная из его испуга. О, нет, нельзя ему волноваться!

— Послушай, милый… — я ступила к нему.

Но он опять упал, теряя сознание. Ох, как бы его не убил всплеск сил!

Всхлипнув, склонилась над порученным мне ребёнком. И направила на него всю исцеляющую силу, которую могла создать. И мне всё-таки удалось нерасплакаться. Я же должна быть сильной! И… и Гаад всё-таки пытался поддержать меня. Несколько раз пытался за этот страшный день. Даже если он выбрал сторону своих друзей, которые были за казнь Тайаелла. Да и… могу ли я упрекать его, что он выбрал своих друзей?..

Часть 4.8

До утра дожили двое из детей: те, за жизнь которых бились Сэй и я. Гаад перенёс ребёнка из дома Сэя к нам. Точнее, к Карсту. Сэя и Тариса к нам привёл, чтобы Тьму подчищали вокруг меня и второго краснокрылого.

Я не видела огонь новых костров. Наверное, ушедший Старейшина нарочно распорядился, чтобы в окна его дома пламя нельзя было увидеть. Но я всё равно почувствовала колыхание в пространстве. И… и, кажется, чью-то грусть. Может, и не его. Но, выходит, кто-то из чернокрылых грустил, провожая чужих детей.

Полтора дня мы провели без сна и еды. Потом дыхание трёхлетнего малыша, порученного мне и Тарису, оборвалось. Гаад, сидевший ко мне спиной и вроде бы поглощённый в борьбу с Тьмой, съедавшей семилетнюю девчонку изнутри, сразу же обернулся и приказал Сэю меня увести, а Тарису — позвать ещё двоих, желательно, здоровых и хорошо выспавшихся. Как я ни вопила, как ни брыкалась, Сэй вытащил меня из дома, пронёс мимо пепла, усыпавшего землю. Сил, чтобы вырваться, у меня не хватило.

— Уймись, дурочка! — проворчал парень, — Ты уже вымоталась, так что ни чем не сможешь помочь. Нужен кто-то здоровый и полный сил.

— Надо позвать Неёлу! Она изначальная!

— У неё ребёнок маленький! Не хватало ещё, чтоб кто-то из них заразился!

— Кария, остынь! Есть ещё я! — проворчал Карст из другой комнаты — глава настоял, чтобы мы лечили в разных комнатах, — Я буду бороться!

— Но она изначальная… — тут вспомнила, что в мире нас четверо, переместилась.

Тайаелл уже создал небольшой оазис в пустыне, а так же — небольшой, но глубокий водоём, в котором как раз купался. Я заорала, чтоб он сразу же вылез, а он, мерзавец, полез на глубину. Создала маленькую, но крепкую сеть из Тьмы, выудила Тая из воды, притащила в дом Гаада. Семеро хранителей, а так же Карст и Гаад, склонившиеся над неподвижной девочкой, сразу же подняли головы, почувствовав, как заколыхалось пространство от моего появления. Взглянули на моё усталое лицо, потом на притащенного мной изначального — и нервно рассмеялись. Недоумённо обернулась и обнаружила, что Тайаелл, спелёнатый чёрной сетью, совершенно голый. Ой!

— Кария, отвернись! — приказал Старейшина, — Хэй, отдай ему свою рубашку!

Послушалась. Мужчина же возмущённо завопил:

— Почему я обязан отдавать мою любимую одежду этому…

Гаад проворчал:

— Потому, что сегодня только на тебе рубашка аж до колен. А не снимешь, я тебя в озере утоплю. Или размажу по полу.

— А не пошёл бы ты в…

Чернокрылого впечатало спиной в стену, так, что по бревну за его спиной трещины прошли.

— Я тут Старейшина, — ледяным голосом произнёс Гаад, — И я велел тебе отдать рубашку.

Ещё один сердитый взгляд на бунтовщика — и тот сник и отдал свою любимую одежду заклятому врагу. В следующий миг глава чернокрылых оказался за спиной у меня, взмахом руки открыл дверь и вытолкнул меня на улицу. Приказал:

— Попроси кого-нибудь, чтоб поесть приготовили. И нам, и пришедшему в себя мальчонке.