Нежный призрак и другие истории (ЛП) - Уилкинс-Фримен Мэри Э. - Страница 57

   - Лучше бы я никогда его не надевал, - сказал он.

   - Я думаю так же.

   Внезапно ван Брант поднялся. Он был человеком менее тонкой нервной организации, чем его друг; его губы сжались, руки - тоже, словно он собирался вступить с кем-то в схватку.

   - Я думаю, старина, - сказал он, - с нас достаточно. Пора положить этому конец. Ты уже поужинал?

   - Ты полагаешь... - начал Эвартс.

   - Нужно поужинать, хочешь ты этого, или нет.

   Ван Брант позвонил, вошел слуга. На его лице появилось удивленное выражение, когда он взглянул на своего хозяина и Эвартса, но он промолчал.

   - Скажите Ханне, если после ужина остался суп, пусть она его немедленно разогреет и подаст как можно скорее. Мистер Эвартс еще не ужинал. Поторопите ее.

   - Да, сэр, - ответил слуга.

   - И еще, Томас.

   - Да, сэр.

   - Откройте бутылку старого портвейна.

   - Да, сэр.

   После того, как слуга ушел, Эвартс и ван Брант сидели в угрюмом молчании. Оба были бледны, у обоих на лицах было написано страдание и отвращение, словно от контакта с какой-то мерзкой вещью, но ван Брант молчал. И даже снова попробовал курить.

   Вскоре было объявлено об ужине, он вскочил на ноги и положил руку на плечо Эвартса.

   - Ну-ну, старина, - сказал он. - Когда в желудке окажется хороший ростбиф и добрый портвейн, они изгонят туман из разума.

   - Туман у тебя в голове, а хороший ростбиф - в твоем желудке, - с горечью ответил Эвартс, но встал.

   - Но внутри меня нет доброго старого портвейна, - ответил ван Брант, пытаясь шутить, когда они вошли в столовую. Он заметил, как удивленно взглянула на их лица симпатичная горничная.

   - Можете идти, Кэти, - сказал ван Брант. - Мы с мистером Эвартсом обслужим себя сами.

   Когда девушка вышла, Эвартс поставил локти на стол и отчаянным жестом наклонил голову вперед.

   - Я не могу есть, - почти простонал он.

   - Можешь и должен! - ответил ван Брант, наливая ему горячий суп. Эвартс ел механически, иногда прикладываясь к портвейну. Для большего удобства, они сели за столом рядом.

   Когда Эвартс закончил ужин, хозяин приказал принести вина. Эвартс с ужасом смотрел на зеленый браслет на своем запястье.

   - Ну и? - с горечью спросил он.

   Ван Брант попытался рассмеяться.

   - Сними эту чертову штуку и выкинь ее из головы, - сказал он.

   - Ты сам хочешь надеть ее, - почти с яростью, ответил Эвартс.

   Ван Брант рассмеялся.

   - Нет, не хочу. Я могу терпеть, - сказал он. - Но пусть меня повесят, если я верю, что в аду меня ожидают большие мучения. Эта дьявольская штука, - как это ни невероятно, - меня трансформирует.

   - Что это значит? - спросил Эвартс.

   - Пока не разобрался. Но если так будет продолжаться, я попробую подыскать нам какое-нибудь лекарство.

   - Нет, - вздрогнул Эвартс.

   - Это не будет наркотиком.

   Пока ван Брант говорил, его глаза были устремлены на место перед камином, и Эвартс знал, что он видит то, что прежде видел он сам - ужасную распростертую фигуру в расписной одежде, и ухмыляющегося идола.

   - Ты видишь?.. - спросил он.

   - Да, будь я проклят!

   - Ты чувствуешь себя, словно...

   - Да.

   - ...словно здесь есть что-то между нами?

   - Да. Но не будем об этом. Если это будет продолжаться, я что-нибудь придумаю.

   Эвартс быстрым жестом схватил кухонный нож, лежавший рядом с ним.

   - Я сейчас что-то сделаю! - воскликнул он и сделал выпад.

   Лицо ван Бранта побелело. Почти одновременно он схватил другой нож и проделал то же самое. Затем двое мужчин глубоко вздохнули и взглянули друг на друга.

   - Оно пропало, - сказал Эвартс и чуть не зарыдал.

   Ван Брант был бледен по-прежнему, но он уже пришел в себя.

   - Что это было? - спросил Эвартс. - О! Что это было? Приступ сумасшествия?

   - Сумасшествия? Нет.

   - Есть причина, по которой я спрашиваю. Это касается дорогого мне человека. Я ничего не говорил тебе об Агнес Лидс; но иногда мне кажется, что она... Я думал, что я... когда мое состояние было лучше... О Господи! Ван Брант, я ведь не сумасшедший, правда? Ведь если... это делает наш брак невозможным.

   - Ты сумасшедший не более моего, - ответил ван Брант. Он пристально смотрел на своего друга. - Какое дело ты сейчас ведешь? - спросил он.

   - Дневная девушка; убийство; ты должен был слышать о нем.