Новая эпоха (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 54

Двоедушник взвыл и задёргался. Рыдая в голос, Марина вытащила нож, с трудом перевернула человека и нанесла удар в сердце.

Она лежала на траве и смотрела на облака сквозь дубовые листья. Рядом таяло тело Эдуарда — спицы и крючок вытягивали плоть в тонкую багровую ниточку, сплетали её с шерстью, льном и крапивой, а затем превращали в полотно. Под дубом стремительно вывязывался коврик.

Марина не смотрела на этот процесс и пыталась не обращать внимания на тихое постукивание орудий вязки. После того, как стало понятно, что Высшие откликнулись на зов, она приготовилась к долгому ожиданию. На душе было гадко. Ведьма и раньше убивала, но в бою, защищая себя или других людей. Но вот так — запланировано, целенаправленно, связанного и беззащитного — никогда. Сычкова чувствовала себя премерзко, совесть топорщилась сотнями иголок, ворочалась и причиняла нестерпимую боль.

— Это нужно Приречью, — периодически шептала она облакам. Те важно ползли по небу и презрительно молчали. Не верили.

Постукивание спиц прекратилось. Колдунья поднялась и приготовилась встречать потусторонних гостей.

От Шевелёва не осталось ничего. Ни одна капля крови не напоминала о том, что произошло здесь час назад. Под дубом лежал небольшой квадратный ковёр красного цвета, кромки которого вместо бахромы украшали яркие бусинки.

На поляне стало сумрачно. Женщина посмотрела в небо и увидела, что облака потемнели и слились в одну плотную тучу. Поднялся ледяной ветер, а по траве пополз лиловый туман. На ближайших деревьях почернели листья.

Приход Высших в человеческий мир всегда сопровождался спецэффектами.

Ведьма перевела взгляд на дуб. Под ним на коврике из Шевелёва сидели две женщины. Они изучающе глядели на Марину — Доля и Недоля должны были решить, достоин стоящий перед ними человек общения, или же нет. Пауза затягивалась.

Доля сидела справа и выглядела как мечта ретрограда — толстая длиннющая коса пшеничного цвета, голубые глаза, серые пушистые ресницы, веснушки на круглом лице, маленький симпатичный носик и сочные губы, которые явно привыкли улыбаться. Полная грудь, тонкая талия и широкие бёдра целомудренно прятались под длинной, до пят, белой льняной рубахой.

Недоля перед Катастрофой имела бы бешеный успех на подиуме. Очень высокая, настолько, что её рост угадывался даже в сидячем положении, худая, с узким бледным лицом и острым, но изящным носом. Чёрные всклокоченные волосы, пронзительные глаза стального цвета и тонкие, презрительно поджатые губы. Тёмно-синее, почти чёрное одеяние придавало женщине сходство с хищной птицей.

Обе не оставили свою работу, придя сюда. Рядом с Долей стояла прялка — доска с расширением наверху. Она выглядела очень старой. Вместо кудели клубился лиловый туман. Высшая, ловко орудуя пальцами, вытягивала его в тонкую, ровную ниточку, которую перехватывала Недоля и сматывала в пышный клубок — в её руках нить слабо вспыхивала и обзаводилась катышками, узелками и утолщениями. В какой-то момент нить обрывалась, и чья-то судьба отправлялась в небольшую плетёную корзину, прикрытую отрезом белой ткани.

— Здравствуй, колдунья из Полесья. Прекрасный коврик. Мягкий и удобный, — нежным, ласковым голосом проговорила Доля.

— Одно тело на две души? Оригинальный узор, — отрывисто добавила Недоля.

Марина немного расслабилась — Высшие решили снизойти до беседы. И вежливо поклонилась:

— Приветствую вас.

— У нас много работы, здесь тяжко дышится, говори, зачем позвала. — Улыбнулась светловолосая. — Мы можем единожды ответить на вопрос и выполнить единственную просьбу.

— Переплетать чью-нибудь судьбу не будем, и не надейся. — Недоля спрятала очередной клубок в корзину.

Сычкову на данный момент волновало одно. Поэтому она выпалила без запинки:

— Зачем та, кто сейчас в теле Иры Марушкиной, наслала на Приречье Чуму?

Доля удивлённо захлопала ресницами:

— Ты вытащила нас сюда, чтобы задать такой глупый вопрос?

— Конечно, чтобы в Приречье не осталось никого, кроме тебя, — фыркнула Недоля.

— Но не волнуйся. Люди в безопасности. Судьбы твоих односельчан предопределены. — Успокаивающе добавила Доля. — Большинство проживёт долгую, хоть и тяжёлую жизнь.

— Выкладывай просьбу. Ваш мир давит. — Брюнетка поморщилась и слишком сильно натянула нить. Появился толстый, грубый узел. — Видишь, у человека судьба перекроилась. Теперь его настигнет горе, которого не должно было быть. Так что побыстрее, иначе ещё кто-нибудь из-за тебя пострадает.

Марина с трудом сдерживала слёзы. Шевелёв умер напрасно — полученный от прядильщиц судьбы ответ не устраивал совершенно. Наверное, следовало сформулировать вопрос по-другому, но сказывалось отсутствие опыта. Впрочем, оставался шанс всё исправить. Главное, не ошибиться с просьбой.

— Покажите, пожалуйста, ниточки людей, о которых я забочусь. Увижу, что они большие, длинные, и успокоюсь.

— Ишь, чего захотела! — Возмутилась Недоля. — Может, тебе ещё и о каждом узелке рассказать?

— Сестрица, не злись, — сказала Доля. — Лично я ничего возмутительного в просьбе не вижу. Она хорошая девочка, переживает. И откуда это высокомерие? Ни ты, ни я не знаем, какие именно горести несут дефекты нити.

— Я об этом читала. Поэтому сначала хотела пригласить Макошь, но не нашла описание ритуала. — Призналась Сычкова.

— Ха-ха-ха! — Зло рассмеялась брюнетка. — Макошь очень могущественна, слишком занята и чересчур тяжела. Она не общается с людьми. Да и мы не особо жаждем.

— Недолюшка, прекрати. — Сморщила носик блондинка. — Мне всё хуже. Давай выполним просьбу и вернёмся в Вырай.

Они впервые за всё время беседы прервали работу. Доля отогнула уголок ткани и засунула руку в корзинку по самое плечо — внутри хранилище судеб явно было больше, чем снаружи. Пошарила и вытащила чей-то клубок. За ним неожиданно вытянулись ещё.

Недоля гневно вскрикнула, её сестра ахнула. Марина непонимающе смотрела то на одну, то на другую, то на сбившиеся в неприглядный колтун туманные нити.

— Как такое могло случиться? — Прошептала Доля.

— Что это? — Спросила Сычкова.

Это был уже второй вопрос, но Высшие всё же ответили:

— Это судьбы приреченцев. Видишь? Все нити спутались, сплавились. Перекорёженные судьбы, слитые в одно, — прошептала испуганная Недоля. — Так не должно быть. Макошь приносит кудель, мы её прядём.

Доля добавила:

— Неизменность и последовательность. Когда клубок готов, он отправляется в корзину. Что-либо изменить уже почти невозможно.

Марина поняла, что перед её глазами ужасное будущее сельчан и запаниковала:

— Надо что-то делать! Может, это можно перепрясть?

На ведьму не обратили внимания.

— Если Макошь узнает… — Доля закрыла глаза и покачала головой.

— Я придумала, что делать. — У Недоли в руках появились большие ржавые ножницы. — Сейчас одним махом решим все проблемы, и она останется в неведении.

— Нет! — Марина подскочила к Высшей и в последнюю секунду перехватила руку, которая чуть не перерезала все нити разом. Прикосновение не прошло даром — колдунью словно ударило током. В глазах потемнело и пришло видение — столбы чёрного дыма над Приречьем, кровавые реки, бурлящие на месте улиц, и стремительно расширяющаяся роща на берегу реки.

Глава 17.2

«Надо ей помочь. Ты же видишь, какая ситуация?»

«Глупости, сестра! Давай просто отрежем колтун! Что стоит жизнь пары тысяч человек перед её гневом?»

«Дело не в этом. Если кто-то из живых научился влиять на итоги наших трудов, то этот колтун первый, но далеко не последний».

«Эта девчонка слишком настырная! Зачем давать ей лишние знания и возможности?»

«У нас нет выхода. Возможно, ведьмочка всё исправит и выяснит, кто за этим стоит. Я не хочу гневить Макошь.».

Марина пришла в себя и уже какое-то время слушала этот диалог. Причём сквозь приоткрытые ресницы видела, что губы Высших не шевелятся. Постепенно слабость уходила, из памяти стиралась полыхающая деревня, а в голове голоса двух прях звучали всё глуше. В какой-то момент они вовсе исчезли, и ведьма, уже не таясь, открыла глаза.