Новая эпоха (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 55

Она лежала на коврике из Шевелёва, ощущая спиной живое тепло. Доля склонилась над ней и сочувствующе спросила:

— Девочка, тебе уже лучше? Больше никогда не дотрагивайся до тех, кто невообразимо далёк.

— Почему я могу сквозь тебя смотреть? — Колдунья приподнялась на локтях.

— Мы уже почти дома Нас отсюда вытягивает. Осталось несколько минут. Надо успеть рассказать.

Такая же прозрачная, как и сестра, Недоля хмыкнула, но промолчала.

А Доля стала рассказывать певучим, бархатным голосом:

— Когда мир был один, семеро магов и семеро Высших решили разделить сферы влияния. Почему, зачем — у нас нет ответа. Мы тогда ещё не существовали.

— Я знаю эту историю в общих чертах, — сказала Сычкова.

— Не перебивай! — Рявкнула Недоля.

Доля мягко улыбнулась и продолжила:

— Высшие погибли — они сознательно пожертвовали собой. А колдуны разошлись в разные стороны. У каждого мага был предмет, артефакт, вещица… называй как угодно. Вечные конденсаторы. Их нельзя разрушить, их не нужно наполнять. Сила всегда в них. С помощью этих конденсаторов начали обряд разделения. Артефакты давно утеряны, но у той, что в теле Ирины, один есть. Достался в наследство от предков.

— Она завершила с его помощью ритуал. — Вступила в разговор Недоля. — Артефакт провалился в Вырай и стал недоступен. А после того, как миры снова объединились, ведьма смогла его забрать, так как он проявился в человеческом мире.

— Но зачем? И при чём тут Приречье?

— Мы не знаем. Но можем предложить тебе найти один из шести оставшихся. Тогда вы будете равны.

— Хотя бы по возможностям. По опыту и знаниям тебе всё равно с ней не сравниться, — презрительно добавила брюнетка.

— А вы знаете, где они? — Ухватилась за предложение девушка.

— Нет. Это вещи для человеческих колдунов. Но есть одно место… — Доля мечтательно закатила глаза. — Тогда, давным-давно, один… хм, пусть будет город. Так вот. Один город… и всё же это не совсем правильное название, но пусть будет так — город… Его запечатали. Это сокрытое место не коснулось разделение. Оно осталось неизменным на веки вечные. Это хранилище знаний того времени. Все уже забыли, как до него добраться и где он находится. Попасть в него могут лишь живые, но неизвестно, посещал ли его хоть кто-нибудь в последние несколько сотен тысяч лет. Думаю, там можно найти информацию о самом ритуале и список мест, куда отнесли артефакты.

— Нам пора. — Вмешалась Недоля.

— Посмотрите мою судьбу, получится или нет! — Взмолилась напоследок Марина.

Брюнетка нехотя призналась:

— Как только человек проходит инициацию и становится восприимчив к Силе, его клубок исчезает из корзинки. Колдуны сами творят свою жизнь.

— Прощай, полесская колдунья. Реши вопрос с соперницей, иначе мы разрежем испорченные судьбы. У тебя время до первого снега — перед тем, как заснуть, Макошь проверяет нашу работу.

Высшие исчезли. Вместе с прялкой, корзинкой и ковром. Сычкова поднялась, брезгливо потрогала ногой спицы и крючок и резко обернулась, услышав насмешливое блеяние:

— Душа моя, не ломай. В хозяйстве пригодятся.

Скривившись, Марина наступила на инструменты для рукоделия, дождалась жалобного хруста, потом подошла к своей сумке, села по-турецки на траву, достала пластиковую бутылку с водой и сделала несколько больших глотков. И только потом вкрадчиво спросила:

— Это ты двоедушника на моей территории сварганил?

— А кто же ещё? — Картинно удивился Вениамин, тоже присел, но на небольшую табуретку и в некотором отдалении. — Закурить есть?

— Ты же знаешь, не увлекаюсь. Зачем, Веня? Хочешь поссориться? Договорились же — в Приречье не гадишь. — Женщина устало плеснула немного воды на ладонь и смочила разгорячённое лицо.

— Да ты что, радость сердца моего! — Всплеснул лохматыми лапами чёрт. — Я же наоборот, с наилучшими намерениями!

— Вот только не надо тут по ушам ездить! — Перестала сдерживаться Марина, застегнула молнию на сумке и встала. Глаза полыхнули зелёным. Под чёртовой табуреткой зашевелилась земля, ножки быстро оплёл вьюнок.

— Эй, ты чего! — Веня тоже вскочил, и вовремя — табуретка жалобно хрустнула, превращаясь в обломки, гибкий стебель с сожалением опал, не успев дотянуться до копыт. — Думаешь, пряхи с тобой стали бы разговаривать? Знаешь, сколько им за тысячи лет ковров надарили? Да там все стены, полы и потолки в тереме увешаны! Наверное. А ты им бац! Две души и одно тело в подарок. И бусинки пластиковые. Эксклюзив же, ну.

— Баранки гну, давай, заливай дальше. — Гнев исчез, словно его и не было. Безумная усталость и опустошение заняли его место. Очень хотелось плакать. Марина повесила сумку на плечо и пошла в сторону своего дома.

— Да я серьёзно! — Увязался следом Веня. Правда, ближе, чем на десять метров, он не подходил. — Сама подумай. Вылечил пузатика, это раз. А то ведь он мог где-нибудь в овраге сдохнуть незаметно для окружающих, и у вас было бы уже две нежити.

Женщина ничего не ответила. Она сосредоточено шла по лесу, отводя ветки от лица.

— Да и кто же знал, что он идиот? Я же явственно сказал — через неделю чтобы свалил отсюда! У нас бы тогда с тобой и спорить не о чем было. Пусть бы он резвился где-нибудь в другом месте.

Сычкова резко остановилась и обернулась. Увидев гневно нахмуренные брови, Вениамин торопливо сказал:

— Спокойно, юная ведьмочка. Мы договаривались об иммунитете только для Приречья, так что не дуйся. Тебе не идёт.

Марина презрительно закатила глаза и пошла дальше:

— Вырвать бы тебе язык поганый. Скажешь тоже, юная. Почти тридцать уже натикало.

— И что? Разве ж это возраст, тем более для ведьмы? Вот лет через триста да, а сейчас-то умница, красавица!

— Ага, и комсомолка. — Марина свернула направо и через несколько шагов оказалась у своего забора. Открывая калитку, со вздохом сказала: — Ладно, что с тобой разговаривать. Как на разных языках беседу ведём. Уйди, нечистый. Устала я.

Вениамин обиженно затряс пятаком и исчез, по традиции оставив после себя запах общественного туалета. Марина зашла на участок и закрылась на щеколду. Герда тут же подскочила, завертелась вокруг, замахала хвостом.

«Хозяйка! Любимая! Пахнешь. Плохо?»

Конечно, собака учуяла смесь ароматов убийства, Высших и чёрта.

«Выветрится. Не бойся. Где Софья?»

«Ушла».

Это была хорошая новость. Меньше всего колдунье сейчас хотелось с кем-то разговаривать.

Вот только и в одиночестве оставаться тоже. Поэтому Марина зашла в дом, бросила в сенцах сумку и направилась в спальню. Достала из тумбочки пенис-конденсатор, повесила на шею, рухнула на кровать и уставилась в дощатый потолок. Из глаз опять потекли слёзы.

Кто-то опустился рядом, нежно погладил по волосам.

— Бедная, сколько же ты натерпелась. Я бы упал в обморок.

Волокита всегда приходил в том образе, который требовала её душа. Всегда разный. Всегда идеально подходящий ситуации. Всегда чужой.

Хрупкий, тонкокостный блондин. Волнистые волосы почти до лопаток. На изящных пальцах нежный маникюр, на теле розовая рубашка, густо обшитая кружевами, и джинсы со стразами. Светлые брови, длинные, девичьи ресницы. Вот только глаза — ненавидящие, змеиные, остались неизменны. Впрочем, Марина давно научилась их не замечать.

— У меня был тяжёлый день. Я убила человека.

— Ты сильная. Я бы не смог.

Если с огненным змием говорить не слишком много, его ответные фразы могут попадать в цель.

Нежные пальцы оставили в покое волосы и легли на грудь.

— Не надо. Сегодня не надо. — Меньше всего женщине сейчас хотелось секса.

— Ты прекрасно умеешь владеть ситуацией и всё делаешь правильно. Я восхищаюсь тобой.

Марина всхлипнула, волокита прижался к ней и тихонько засопел в шею.

— Этот образ умеет играть на каком-нибудь инструменте?

— Я абсолютно спокоен, ведь ты можешь решить любую проблему. Ты моя защитница. — Змей достал откуда-то из-за спины скрипку и смычок.