Новая эпоха (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 53

— В общем, так. Вина этого человека доказана, осталось определить степень наказания, — угрюмо сказал Семашко, — и у нас целых три варианта. Изгнание, тюремное заключение. И казнь.

— Прости, Артём Иваныч, я не согласен с первым пунктом. — Подал голос Ляшкевич. — Вот мы его изгоним, и он начнёт гадить в других местах. Он же со своей второй душонкой может прожить пару веков! Ты готов нести за это ответственность?

Поникший до этого Шевелёв встрепенулся. Информация о долгой жизни явно пришлась ему по вкусу.

Председатель поморщился. Он не любил, когда его критиковали на людях. Но воевода был прав.

— Хорошо. Тогда два варианта.

— Нет, Иваныч, всего один. — Покачал головой участковый Буревич. — Тюремное заключение Эдуарда — большая головная боль. Едва он засыпает, вторая ипостась начинает резвиться. А вот она-то стопроцентная нечисть. Не давать спать — не вариант. Несчастный сойдёт с ума. И вместо одной агрессивной сущности под боком может оказаться целых две.

— Тогда казнь? — Растерянно спросил Артём. За одиннадцать лет всего два человека удостоились смертного приговора, и председатель очень не хотел третьего случая.

Но человеческая масса перед защитной стеной удовлетворённо заворчала. Люди жаждали крови — никто из простых жителей не знал, что Чумой была Маргарита, а после стольких смертей нужен был реальный враг, который ответит за всё.

— Братцы, вы что? — Вконец испугался Шевелёв. — За что? Да я же с вами столько недель, вместе! Братцы!

— Вместе? — Истерически взвизгнула одна из жительниц Яблоневки. — Да ты трутень! И девки малые говорили, что ты за ними подсматриваешь!

Остальные согласно взревели. В магическую стену снова полетели камни.

— Голосуем! — Вернул собрание в цивилизованное русло Семашко. — Кто за расстрел?

Лес рук был ответом. Максим вздохнул, покачал головой и после небольшой заминки присоединился к большинству.

— Кто против? — Подождав для верности несколько секунд, председатель продолжил: — Кто воздержался? Ясно. Единогласно. Денис Кириллович и Олег Александрович, двоедушник ваш. Расходитесь, спадары и спадарыни!

Шевелёв бросился на прутья и стал выплёвывать одно проклятие за другим.

Марина нагнала воеводу и участкового у самого кладбища. Связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, Эдик лежал на телеге. Он уже не сопротивлялся, просто плакал, и его рыхлое лицо блестело от слёз.

У внешней стороны кладбищенского забора двое сельчан копали яму — хоронить двоедушника на самом погосте не рискнули, но бросать человека на растерзание собакам или нечисти было как-то не по-людски. Даже крест затем собирались поставить.

Оба предыдущих раза Буревич и Ляшкевич тоже вершили правосудие вместе. Стреляли одновременно, словно разделяя грех убийства беззащитного человека на двоих. Чтобы не знать, чья именно пуля принесла смерть. После силовики шли в корчму и заглушали совесть крепким самогоном. Чаще всего молча. И сегодня они собирались поступить также, вот только ждали, пока могильщики закончат своё дело и уйдут в деревню — казнь в Приречье публичности не предусматривала.

— Марина? Что такое? — Приподнял брови Олег, а воевода торопливо затушил о подошву самокрутку.

— Надо поговорить. — Женщина кусала губы и крутила кольцо на пальце. — Только давайте отойдём подальше.

Остановившись там, где её не могли услышать сельчане и приговорённый к смерти, ведьма совсем разнервничалась — перекинула светлую косу вперёд и принялась то расплетать, то заплетать её.

— Ну, что надумала? — Поторопил Денис Кириллович.

Женщина вздохнула и резко, словно прыгнула в холодную реку, выпалила:

— Когда мужики уйдут, вы могилу закопайте, будто он уже в земле, а сами аккуратно провезите Шевелёва сквозь заросли шиповника к моему дому. Там поверните налево, по дорожке до старой липы и в лес. Дальше я маршрут обозначила красными лоскутками. Дойдёте до поляны, сгрузите Эдуарда и уезжайте.

— Ты что, выпускать собралась? — Возмутился Буревич, но в его эмоциях ведьма почуяла облегчение — он был представителем закона, а не палачом, и перспектива не стрелять в спину человеку, пусть даже двоедушнику, Олега обрадовала.

Марина замялась.

— Так, барышня, говори, как есть. Мы всё поймём. — Оглядываясь на копателей могилы и понизив голос, сказал воевода.

— Ладно. Только никому. Вообще. Никогда. — Сычкова понимала, что благодаря профессиям из прошлого эти двое — единственные в поселении, кто поймёт её мотивы и не осудит. Ещё Вячеслав, но на кузена женщина категорически не хотела взваливать такую тяжёлую ношу. — Я хочу понять, что надо от Приречья старой ведьме. Почему она устроила геноцид. Нужен сложный обряд. С жертвоприношением.

Олег выругался, а Ляшкевич дрожащими руками подкурил очередную самокрутку.

Глава 17.1

Лада (Lada). Высшие. Позитивист.

Выглядит как красивая молодая женщина. Судя по отличиям в описаниях, каждый видит именно тот образ, который кажется конкретному человеку наиболее приятным и вызывающим доверие. Покровительница природы, любви, юности, брака — всего того, что можно объединить глобальным понятием «Жизнь».

В последнее время замечена в исправлении ошибок человечества — в частности, вернула осушенные болота в некоторых районах Беларуси. Иногда её понимание «правильного» идёт вразрез с людскими понятиями. Например, категорически не приемлет планирование деторождения в семьях.

В помощи отказывает редко, вызывающий должен лишь правильно провести ритуал и совершить требуемое жертвоприношение. Также при общении нельзя облачаться в синтетическую одежду.

Резиденции Лады встречаются довольно часто. Определить их легко — буйство растительности, мирно сосуществующие хищники и травоядные, огромное количество берёз. Рекомендуется не охотиться, не рубить дров и не собирать ягоды в подобных местах — Лада в ответ на неуважение может быть довольно жестокой.

М.А. Бондаренко, «О сверхъестественных существах».

Увидев ведьму, Шевелёв жалобно замычал и задёргался, но верёвки держали крепко. Сердце Марины защемило. Женщина подошла поближе, пошарила в многочисленных карманах своих туристических штанов, нашла и достала пачку бумажных платков. Открыла упаковку, присела на корточки и аккуратно смахнула с лица мужчины муравьёв и комаров, вытерла слёзы и опухший нос. Эдуард несколько раз моргнул, и его щёки снова стали мокрыми.

Сычкова с большим трудом подтащила тучного человека к ближайшему дубу, помогла принять сидячее положение и прислонила спиной к стволу.

Она не знала, как подступиться к задуманному. Ей было безумно жалко этого подлого, гнилого человечка. Поэтому тянула время, не осознавая, что лишь продлевает мучения жертвы.

Решила было вытащить кляп, но одёрнула себя. Если двоедушник заговорит или зарыдает, она точно сбежит с поляны, не доведя дело до конца. Подумала, что стоит развязать верёвки, но тут же отказалась от этой мысли — мужчина может попытаться удрать или в отчаянии напасть, и тогда ей всё равно придётся его убить, а дело так и не сделается.

В конце концов, разозлившись на себя за мягкотелость, колдунья подошла к спортивной сумке, расстегнула молнию и вытащила то, что собиралась использовать в ритуале: пучок льна, клубок грубой нити из овечьей шерсти, несколько стеблей крапивы, вязальные спицы и крючок. А ещё стеклянную банку, полную разноцветных бусин.

Стараясь не смотреть на Шевелёва, Марина в определённом порядке разложила, рассыпала и расставила ингредиенты перед дубом. Потом взяла в руки охотничий нож. Сердце опять взбрыкнуло — застучало часто, а потом и вовсе заныло. Эдуард, видимо, всё понял, потому что заёрзал и замычал.

— Извини, но я должна это сделать. — Сказала и тут же пожалела об этом. Слова прозвучали, как издевательство.

Шевелёв рванулся, свалился набок и попытался уползти.

— Мамочки! — Прошептала ведьма и вогнала нож в мужскую спину.