Аукцион холостяков - Делакорт Шонна - Страница 20

Он выслушал ответ Джона и согласился.

— Ты прав. Лучше, если я пришлю постороннего инспектора и мы проведем это как часть ежегодной ревизии.

Покончив с этим делом, Скотт занялся ужином. За едой его мысли снова вернулись к Кэтрин Фэрчайлд и предстоящему уик-энду. Он набрал ее номер, но наткнулся на автоответчик.

Кэтрин налила себе и деду по бокалу вина.

— Я так к ней привязалась, дедуля. Ведь ей всего три года, а она уже прошла через такое, чего многие за всю жизнь не испытывают. Ей нужен дом и семья. — Она проглотила комок в горле, не давая воли подступившим слезам. — Иногда у меня просто руки опускаются. Но я так хочу, чтобы с ней было все хорошо.

Старый Фэрчайлд испытующе глядел на внучку.

— Ты видишь в ней большое сходство с собой, так ведь?

— Да. И я не хочу, чтобы она повторила мои ошибки. Не хочу, чтобы она полжизни терзалась, силясь понять, чем вызвала такую нелюбовь матери. Не хочу, чтобы она винила себя в ее смерти. Не хочу, чтобы жизнь ее определялась следствиями, пока она не вырастет и не сможет постигнуть причин. — Кэтрин была очень взволнованна. — Я не хочу, чтобы она настолько отчаялась найти любящую душу, что выскочила бы замуж за первого, кто удостоил ее вниманием. — А потом окажется, добавила она про себя, что он хотел только оторвать кусок от фамильного состояния, что он спит с каждой юбкой, включая ее лучшую подругу, да еще и хвастается этим на людях, что на тихий развод, без скандала, он согласен лишь при крупной сумме отступных.

Она содрогнулась, по щеке покатилась слеза. Она сделает все возможное и невозможное, чтобы оградить Дженни от таких потрясений. Добьется того, чтобы девочка была окружена любовью и заботой.

Домой Кэтрин приехала уже поздно. На автоответчике была всего одна запись, и она сразу узнала ироничный голос Скотта:

— Это очень неприличный звонок. Поскольку тебя здесь нет, мне придется довольствоваться тяжелым дыханием. — (Она громко засмеялась, услышав утрированно страстные вздохи). — Если это тебя хоть чуточку возбуждает, позвони мне утром в офис, и мы обсудим наше предосудительное поведение завтра вечером — я готов даже разориться сначала на ужин. — Последовала короткая пауза, и он продолжал другим тоном, мягким и ласковым:

— Спокойной ночи, Кэтрин. Я… — И фраза оборвалась.

Она выключила автоответчик. Глаза ее сияли от счастья.

— Спокойной ночи, Скотт. Я люблю тебя.

Кэтрин и Скотт вышли из итальянского ресторанчика, притулившегося на краю Норт-Бич. Он обнял ее за плечи, и они зашагали к машине. Им было хорошо друг с другом: они обходились без принужденной болтовни, молчание их было естественным.

Уже почти у дома она спросила:

— Зайдешь на чашку кофе? Скотт погладил ее по щеке, чувствуя, как его сердце забилось сильнее.

— Не пора ли перестать об этом спрашивать? — Он прикоснулся губами к ее лицу и открыл дверцу. Держась за руки, они пошли к дому.

Едва добравшись до кухни, он заключил ее в свои объятия.

— Что-то у меня настроение не то для кофе, — хрипло проговорил он.

— И у меня, — отозвалась она шепотом. Он взял ее за руку и повел на третий этаж. Возле кровати они остановились. Он взял ее лицо в ладони и долго всматривался в него.

— Я никогда не встречал такой женщины, как ты. Даже и не думал, что такие бывают на свете. — И он прильнул к ее губам, заражая своей страстью.

Потом они блаженствовали в объятиях друг друга, наслаждаясь охватившей их истомой. Их близость снова сопровождалась жарким исступлением. Ни с кем она не знала еще такой глубины ощущений, никто не возносил ее в такую высь.

Он поцеловал один за другим трогательно сморщенные соски.

— Завтра утром мне надо ехать в Лос-Анджелес. — Он говорил тихо, чертя медленно пальцем круги на ее животе. — Вернусь в четверг поздно вечером. Давай поужинаем в пятницу. — Он накрыл ртом ее губы, провел ладонью по внутренней части бедра и со все возрастающим возбуждением почувствовал, что она начинает отвечать на его ласки.

В среду и четверг Кэтрин занималась рекламной кампанией аукциона. Извещения были разосланы, пресс-конференция назначена на пятницу после обеда.

В четверг утром Кэтрин, Билли и Боб Темплтон отправились в суд. Как и предсказывал Боб, с учетом всех обстоятельств и благоприятного отзыва Джона Барклея, Билли получил три месяца условно: дело списали на его молодость. Кэтрин была очень довольна, что все так хорошо обернулось.

Утро пятницы застало Скотта на стройплощадке в Сан-Рафаэле. На полчаса он уединился с Джоном Барклеем в автоприцепе, приспособленном под контору. После того разговора в понедельник Джон внимательно присматривался ко всем членам бригады, особенно к работавшим неподалеку от Билли. Уже во вторник днем он обнаружил виновных, облюбовавших себе отдаленный уголок стройки. Решив не изобличать их сразу, он некоторое время за ними понаблюдал. Выяснилось, что кокаин они нюхают два-три раза в день. В среду утром прибыли инспектора и начали тщательную ревизию.

После короткого совещания Скотт и Джон вышли из прицепа. Без всяких проволочек Скотт известил обоих об увольнении и выдал им, как то полагалось по правилам компании, письменные уведомления с указанием причин. Расчетные чеки были уже подписаны, но прежде каждого попросили расписаться на листках по учету кадров, где говорилось, что он ознакомлен с причинами увольнения.

— Наши адвокаты свяжутся с полицией и передадут всю информацию, на случай если размеры украденного потребуют уголовного вмешательства. — С этими словами Скотт выдворил парней с территории стройки. Судя по лицам, у них поджилки тряслись, и можно было не опасаться, что в отместку последуют какие-то каверзы.

Джон проводил Скотта до машины, и по пути тот поинтересовался успехами Билли. Джон, видимо, ждал этого вопроса. С минуту помолчав, он ответил:

— Работает парень усердно, держится независимо и хлопот никому не доставляет. Одно непонятно: в обеденный перерыв куда-то пропадает. Возвращается всегда вовремя, но откуда — понятия не имею. И еще: в первый же день он выспрашивал у всех, не может ли кто подбрасывать его по вечерам до Тибурона.

Глава 8

По дороге со стройки в офис Скотт притормозил у своего дома: надо было переодеться в костюм. Ему вспомнилась Кэтрин. После пресс-конференции они отправятся ужинать. Они не виделись со вторника, с той ночи, которую провели вдвоем. Все это время он скучал по ней, да так, что его это даже пугало: ведь разлука длилась всего два дня. Нахмурив лоб, он с севера въехал на мост Золотые Ворота.

Пресс-конференция была устроена в “Хайатт-Ридженси”. Кэтрин держалась на заднем плане, а заправляла всем действом Лиз — то же будет и на аукционе. Скотта поразило количество журналистов и фотографов: кто бы мог подумать, что эта акция привлечет такое внимание. Он почувствовал дискомфорт, как всегда перед направленными на него камерами и под градом обращенных к нему вопросов. Быть на виду ему противопоказано.

Особенно Скотта возмутил репортер, который поинтересовался его личными отношениями с Кэтрин Фэрчайлд, сославшись на то, что их видели вдвоем за ужином, совсем не в деловой обстановке. Как можно тактичнее он ушел от ответа, отделавшись общими фразами.

Выйдя из отеля вместе с Кэтрин, он с облегчением ослабил узел галстука.

— Ну наконец-то. Как ты ухитряешься проводить столько времени в такой атмосфере? Они ведь тебе шагу не дают ступить одной.

— Со временем привыкаешь, — вздохнула она. — Надо только научиться не давать им власти над собой, вот и все. — Глядя на него в конференц-зале, она видела, как ему было неуютно, особенно когда вопросы касались их взаимоотношений. И ей стало страшно при мысли, что свет прожекторов, вездесущая пресса могут вбить клин между ними.

Сегодня они оба были на машинах, так что пришлось сначала проводить Кэтрин до дома, где она оставила свою, и только после этого думать об ужине. Он выбрал прелестный французский ресторанчик в стороне от главных улиц, где, как он надеялся, они могли остаться незамеченными.