Аукцион холостяков - Делакорт Шонна - Страница 21

Два часа пролетели как одна минута. Завороженная атмосферой невысказанной любви, Кэтрин думала о том, что никогда еще не чувствовала себя такой счастливой, как теперь, наедине со Скоттом.

— Какие у тебя планы на завтра? — Скотт сжал ей руку, когда они шли к машине.

— Я обещала Дженни повести ее в зоопарк. Хочешь с нами?

На улице было прохладно, хотя и солнечно. Пока Скотт загонял машину на стоянку, Кэтрин помогала Дженни натянуть курточку. Девочка была так возбуждена, что не могла усидеть на месте и всю дорогу щебетала без умолку, Широко раскрыв глаза от изумления, она с трепетом вытягивала шею, разглядывая жирафов, хлопала в ладоши и смеялась ужимкам обезьян. У клетки со львами она восхищенно приговаривала:

"Большая киска, большая киска”. Все было для нее новым и необычным.

Наблюдая за обеими, Скотт понял, что Кэтрин взволнована ничуть не меньше Дженни. Внутри у него разливалось теплое чувство умиротворения. Гуляя с Кэтрин и малышкой, познающей этот чудесный мир, он ощутил, что все, чего недоставало ему в жизни, встало на свои места.

День был полон впечатлений и забот. Уложив Дженни в комнате для гостей, Кэтрин вернулась к Скотту в диванную.

— Она так утомилась, что заснула моментально. У него на губах появилась сладострастная улыбка, в серебристых глазах светилось желание.

— Может, ты и меня уложишь в постельку? Правда, должен предупредить, что моментально заснуть вряд ли смогу. Я-то не утомлен — пока.

Подсаживаясь к нему на тахту, она старалась подавить улыбку. Теплая волна прокатилась по ее телу, когда он обвил рукой ее плечи и притянул к себе. Она накрыла его руку своей ладонью и склонилась к нему на плечо.

Они сидели на тахте, наслаждаясь близостью друг друга. Сидели, не говоря ни слова: они вместе и этого вполне довольно. Иногда Скотт наклонялся и запечатлевал тихий поцелуй у нее на щеке или на лбу.

— Мама! Мама!

Крики Дженни прорезали тишину. Вскочив на ноги, Кэтрин кинулась к ней. Опять кошмары…

— Дженни, золотце, успокойся, я здесь, с тобой. — Она обняла рыдающую девчушку и принялась ее укачивать, надеясь, что та быстро уймется и заснет.

И между всхлипами Дженни задала наконец тот вопрос, который рано или поздно должен был у нее возникнуть:

— Где моя мама?

В горле у Кэтрин застрял комок, во рту пересохло. Она знала, что этот момент наступит, знала и боялась той минуты, когда ей придется все рассказать Дженни. Вообще-то это вызвалась сделать Черил, наверное, она и вправду лучше сумела бы совладать с такой ситуацией, но Кэтрин чувствовала, что эту ответственность она должна взять на себя.

Она вытерла слезы со щек Дженни и пригладила светлые кудряшки. Большие карие невинные глаза — невинные и испуганные — смотрели на нее не отрываясь.

— Дженни, милая.., твоя мама… — Она отчаянно пыталась вспомнить, какими словами дед сообщил ей о матери. Она спрашивала о ней у отца, но тот не знал, что сказать, и тогда дед взял это на себя. В то время он был для нее и якорем, и спасательным кругом. Но он сказал об этом ей десятилетней, а Дженни всего три годика. Что она поймет? Все равно — сказать необходимо.

Кэтрин крепко прижала ребенка к себе.

— Твоя мама ушла далеко-далеко и больше не вернется. — Она с трудом подбирала слова. — Не потому, что не хочет возвращаться, а потому, что не может вернуться. Твоя мама.., твоя мама попала в аварию. Она была очень сильно ранена и.., и… — Слова застревали у нее в горле, она буквально выталкивала их из себя. — Она умерла.

Кэтрин еще крепче прижала малышку к себе.

— Твоя мама хотела вернуться, хотела снова быть с тобой. Она любила тебя. Всегда помни это — твоя мама любила тебя и не виновата в том, что ей пришлось уйти. — Она тихонько покачивала ребенка. — Я знаю, каково сейчас тебе, Дженни. Я все это знаю. Я знаю все про страшные сны. Знаю, как ты боишься их. Мне когда-то снились точно такие же. — Кэтрин помолчала, выравнивая дыхание, затем продолжала, разговаривая не только с ней, но и с собой:

— В этом нет твоей вины, Дженни. Ты не виновата, что твоя мама ушла и не вернется. — Она заглянула в невинное личико. — Ты понимаешь это, солнышко мое? Ты ничего такого не сделала, ты не виновата. Я люблю тебя, Дженни, и никому не позволю тебя обидеть. Я всегда буду с тобой, когда это понадобится. Поверь мне, я знаю все, что ты чувствуешь и что с тобой происходит. Да, ты еще маленькая и многого не понимаешь, но когда-нибудь поймешь, и тогда все будет хорошо.

По щекам Кэтрин бежали слезы — не от собственных воспоминаний, а от тревоги за будущее Дженни.

Скотт стоял за дверью спальни и слышал все, что она говорит. Еще одна загадка из тех, что окружают ее жизнь. Он почти не сомневался в том, что она говорит не столько о Дженни, сколько о себе самой. И еще он почувствовал, что этот момент очень важен для установления между обеими душевной близости, поэтому несмотря на все его желание помочь, он не должен вмешиваться. Скотт тихо вернулся в диванную.

Кэтрин продолжала укачивать Дженни; пока та не заснула. Тогда она заботливо подоткнула одеяло, поцеловала ее в лоб и вышла из комнаты.

Уик-энд кончился очень быстро — слишком быстро для Скотта. Время неудержимо неслось вперед: вроде бы на все хватает, но ни одной свободной минутки не остается. Он перелистал свой календарь — в следующие выходные они с Кэтрин собрались в романтическое путешествие, потом аукцион холостяков, а еще через неделю поездка в Йозмайт с победительницей. А в промежутках — многочисленные деловые встречи: работу никто не отменял и она не стоит на месте.

Скотт уселся за стол. Амелия принесла ему чашку кофе и утреннюю почту. Первым делом на сегодня намечен просмотр последнего проекта Джорджа Уэддингтона, если точнее — очередной его версии. Он развернул новые чертежи и принялся внимательно их изучать, сравнивая со старыми вариантами. День предстоял долгий.

Когда Скотт вернулся наконец домой, было уже поздно. Едва войдя, он заметил на полу конверт — должно быть, подсунули под дверь. В таких конвертах его рабочим выдавали зарплату чеками. Внутри была хрустящая пятидесятидолларовая бумажка и больше ничего. Пряча деньги в карман, Скотт улыбнулся. Зарплату выдавали только сегодня — видимо, Билли отправился в банк немедленно.

Несмотря на поздний час, он все же позвонил Кэтрин. Захотелось услышать перед сном ее голос. Они поговорили о подготовке аукциона, потом о предстоящем уик-энде. Он не сказал, куда ее повезет.

Остаток недели у обоих был очень напряженным, им никак не удавалось выкроить время для встречи. В те два вечера, что он был свободен, она проводила совещания, а у него оказалась назначенной встреча как раз в ее единственные свободные пару часов. Они сумели лишь однажды наскоро пообедать вместе. Но по телефону разговаривали каждый вечер — пусть всего по несколько минут.

Наконец наступила пятница. После работы Скотт заехал за Кэтрин и, едва переступив порог, порывисто прижал ее к себе.

— Мне кажется, мы не виделись целую вечность. Прошлый уик-энд так быстро кончился, а неделя тянулась бесконечно. — И, не дав ей произнести ни слова, он накрыл губами ей рот, наполняя ее страстью и желанием.

Замирая в его руках, она с готовностью откликалась на каждое проявление нежности, на каждое слово, обещавшее чудо, которым станут для них предстоящие два дня. Она сказала тогда деду, что не ищет мужа, однако все чаще и чаще мысли ее обращались к браку и семье.

Черил права: без Дженни ее дом непредставим. Но их двоих мало, завершающим звеном должен стать Скотт, только с ним они смогут образовать настоящую семью. Ей ужасно хотелось знать, что он сам думает об этом. Он говорил много приятных слов, но ни разу не признался, что любит ее. Она не просто его хотела — она так сильно нуждалась в нем! И не только она, но и Дженни.

Сначала они ехали прямо на север, затем Скотт свернул к океану. Конечной целью он избрал очаровательную гостиницу на Рашн-Ривер. Здесь были просторные комнаты с настоящим камином, который топили поленьями, и большой верандой, откуда открывался живописный вид на побережье. Скотт заранее распорядился, и в комнате их ждала бутылка шампанского в ведерке со льдом.