Страж для бабочки (СИ) - Скоров Артем - Страница 22

Вадим старается не встречаться с Соней взглядом — та напугана, потеряна, а в её глазах нет ничего, кроме беззвучной мольбы. Ему лишь остаётся надеяться, что она когда-нибудь простит его сегодняшнее молчание. Ещё раз поцеловав сестрёнку на прощание, он уходит с тягучей болью под сердцем. И с каждым шагом та только усиливается. Вадим вспоминает сомнительное оправдание, что новая работа исключительно ради неё, и на душе становится чуть легче.

На парковке у машины его встречает Сергей. Не выспавшийся, в шортах и майке, тот со своей широкоплечей фигурой выглядит не так внушительно и устрашающе, как в рабочее время. Оставив любезности, они коротко обговаривают детали присмотра за Соней и то, что именно надо отвечать на каверзные вопросы. Получив пару скромных поздравлений по поводу выздоровления сестры, Вадим не менее усталым взглядом провожает, пожалуй, единственного друга, пока тот не скрывается из виду.

***

Ворота американских хором оказываются гостеприимно открытыми. Однако нет ни Майкла, ни намёка на кого-либо ещё. Загнав машину во двор, Вадим достаёт из салона поклажу и направляется в подозрительно тихий дом.

После больницы он наведался в семейную квартиру и почти час перекапывал весь гардероб сестры, складывая всё самое необходимое и подходящее в глянцево-чёрный чемодан. Было нелегко, ковыряние в нижнем белье он вёл сквозь пальцы, попутно найдя в укромном уголке полупустую пачку противозачаточных. Покраснев, засунул их на место и постарался тут же забыть увиденное, замещая смущение более приятными и позитивными мыслями. Лишь где-то в душе ёкнула зависть. Запихнув в чемодан всё, что только туда влезло, он покинул родные стены, ставшие для него ещё более чуждыми и холодными.

— Малая! — зовёт Вадим, заходя в прихожую.

В ответ всё та же тишина. «Страж» до сих пор твердит, что телефон подопечной где-то здесь.

— Малая! — чуть более нервно кричит он.

Сбросив надоевшие шлёпанцы и оставив груз, он заглядывает в безжизненную гостиную, а затем направляется в комнату девушки. Пусто. И в санузле никого.

— Да чтоб тебя… Аня!!! — орёт так, что, кажется, его и на улице сквозь звукоизоляцию слышно… стоп.

Вадим проходит в конец коридора, где из панорамных окон открывается вид на часть заднего двора и выдыхает. Вытащив из сарая шезлонг, подопечная улеглась на нём на лужайке прямо под утренним солнцем. Пройдя через весь дом, Вадим замечает завалы грязной посуды в раковине — и когда только успела? На столе же нетронутая бутылка коньяка. Не обуваясь, он в носках выходит на прогретый каменный пол веранды, а затем и на обжигающе-колючую траву.

— Обгореть не боишься? — спрашивает Вадим, встав так, чтобы на лицо девушки падала тень.

Приподняв голову и подняв на лоб громадные очки, Аня пару секунд смотрит ему в глаза, и он пытается понять, чего же она хочет: реакции на её полуобнажённое тело, скрытое простым и изящным бикини белого цвета, или извинений за почти суточное отсутствие?

— Значит, всё ок? — спрашивает подопечная, после чего медленно и грациозно, как кошка, разворачивается на шезлонге и ложится на него грудью, подставляя прогнутую спину лучам солнца. — Рада за тебя.

— Спасибо, — Вадим понимает, что вопрос был риторическим, но благодарит её именно за сдержанное слово.

— Я там тебе мороженое оставила. Пойди, охладись.

— Давно ты тут лежишь? — немного подумав, спрашивает он и не двигается с места, позволяя Ане одним глазком смотреть на себя.

— Час?.. А фиг, — беззаботно отвечает та. — Слушай, может, натрёшь мне спинку? — сладко спрашивает она.

— Вставай, и тогда мороженое вместе поедим, — Вадим уклоняется от кажущегося ему подозрительным занятия.

— И ты покормишь меня с ложечки? — хихикает девица, словно найдя лазейку в его предложении.

Догадываясь о планах подопечной, Вадим решает использовать её идею против неё самой. Он практически уверен, что она лежит тут не больше пяти минут — ровно с того момента, как машина заехала во двор. В конце концов, она даже не удосужилась намазать солнцезащитным кремом доступную часть тела сама. Вадим эти игры от чего-то находит забавными. Не надоедливыми и раздражительными, как раньше, а именно забавными. И даже прожигающий затылок полуденный зной практически не чувствуется.

— Может быть, — подыгрывает Вадим, фальшиво улыбнувшись.

Подозрительно поглядывая на него, Аня пару секунд размышляет.

— Эх, — картинно вздыхает она. — Жарковато что-то. Может, ты и прав.

По всей видимости, ей надоело притворяться загорающей, а предложенная альтернатива выглядит гораздо заманчивее. Бодро, и совсем не изнурённо, Аня встаёт прямо перед ним с гордо выставленной грудью, а затем неспешно уходит, покачивая задом. Следуя за ней, Вадим решает на досуге прошерстить заветный чатик в соцсети, где подопечная обсуждает свои коварные планы на его счёт. Вполне возможно, что за минувшие сутки там появилось нечто, что даст объяснение действиям девушки. Ведь одно дело вести себя мило, и совсем другое — провоцировать его. В конце концов, не пытается же она затащить его в постель?! Эта мерзкая мысль подрезает его приподнятое настроение на корню. Допинг из эмоций улетучивается, так что в дом он возвращается измотанным и настороженным, как сапёр на минном поле. Ему больше не интересна затеянная девушкой игра — он слишком устал, чтобы хоть как-то реагировать на её новые выкрутасы и планы.

— Эй, ты куда? — доносится расстроенный голос Ани, стоит лишь ему направиться дальше по коридору мимо кухни. — А мороженое?!

— В душ.

Вадим даже не отвечает на злые причитания в спину о том, что он обломщик и подлый обманщик. Прихватив с собой чемодан, тщательно запирается в санузле и дёргает ручку, проверяя надёжность щеколды. Перспектива шаблонно-«случайного» появления подопечной в ненужный момент совсем не нравится ему. Не стесняясь пары затяжных зевков, в очередной раз ковыряется в перемешанных вещах сестры, а затем закидывает первую партию в стиральную машину. Пропитавшиеся же по́том собственные шмотки отправляет в корзину для белья и заходит в кабинку.

Колючие струи контрастного душа приятно и даже желанно щекочут кожу. Он подставляет под струи лицо, чтобы с него вода стекла на грудь, под которой прячется измученная душа. Ещё в начале лета его терзали лишь страх за сестру и скорбь по матери. А сейчас внутри него бушует ещё больше самых противоречивых чувств. Обтекаемый водой с головы до пят, Вадим опирается руками о стену и не двигается, позволяя той выдолбить из себя как можно больше эмоций, впитать их и унести прочь вместе с потоком. А что останется, он как-нибудь успокоит своими силами.

Соня выкарабкалась. Она справилась, и на подставленном воде лице зарождается умиротворённая улыбка.

Приведя себя в порядок, Вадим замечает отсутствие чистой одежды.

— Ох, — закатывает глаза от собственной забывчивости и борется с желанием шлёпнуть себя ладонью по свежевыбритому лицу. — Собака…

Обернув большое махровое полотенце вокруг бёдер, он перекидывает такое же за шею и через плечи и представляет картинность своего внешнего вида с девичьим чемоданчиком за спиной. Открыв дверь, Вадим выглядывает в коридор — пусто, а из комнаты подопечной опять ни звука. Он крадётся к своей комнате в надежде не быть застуканным, но надежда рушится, стоит лишь ему выглянуть из-за угла. Переодевшись, Аня сидит на диване спиной к нему и, судя по движениям, что-то ест, не отрывая взгляд от происходящего на экране телевизора. Едва не вставая на цыпочки, Вадим тайком пробирается к своей комнате и молит всех известных ему богов, лишь бы девушка не заметила его.

— А чего крадёшься? — не двигаясь, спрашивает Аня через отражение на мониторе, и лишь потом оборачивается с ведёрком мороженого в руках.

— Ну…

Вадим запоздало понимает, что девушка медленно заливается румянцем и смотрит не на него, а блуждает взглядом по полуголому телу. Её губы едва шевелятся, вполне читаемо складываясь в «вау». Не говоря больше ни слова, Вадим преодолевает последние метры до своей комнаты, ногой заталкивает в неё чемодан и захлопывает дверь, тут же запирая её изнутри. Ну вот и всё, они квиты. Пусть подопечная и не подозревает об этом, да видела в разы меньше.