Печать Древних (СИ) - "Johann Walcvur" - Страница 77

— Мы не плотники, — гаркнул Гермильяр. — Мы — воины!

Наёмники у костра услышали тост и с громкими возгласами выпили. Деглас заскрипел зубами и сделал такое выражение лица, что громила-норзлин, пробурчав какое-то проклятие под нос, развернулся и ушёл к своим людям. Чародей ещё долго простоял на месте, обошёл напоследок башню по периметру, прежде чем уйти в шатёр.

***

Сев всегда мог дать дельный совет, за что Антониан его уважал и даже относился к нему, как к отцу, которого он почти не знал. Несколько ночей с тех пор, как закончилось время плена в поместье, гахтар совершал кровавые бесчинства в Квартале Фонарей, лишив Ветмах уже пяти благородных семейств и с десяток домов обычных горожан. Ужас наводнял город, и стража ничего не могла с этим поделать, а зверь вершил дела дальше, почему-то напрочь забыв о тех, кого не добил в поместье Ветер.

Прячась от наёмников Эриганна, Сандрия и Антониан набирали запасов на быстро пустеющих рынках — префект и муниципалитет не открывали ворота, лишь иногда пропускали пару-тройку повозок. Цены взлетели, будто в Ветмахе бесчинствовало не чудовище, а чума. С полудня и до самой темноты брат и сестра сидели в «Громовом Роге», где комнаты сторожили Энард и Сенетра. Рунариец, как выяснилось, капитан гвардии Ветер, отлучался из таверны пару раз, видимо, выискивая кого-то из выживших бойцов гарнизона и узнавая, куда делись соратники Сенетры.

В этот раз Антониан и Сандрия на рынок не пошли. Поблагодарив в очередной раз священников, что радушно принимали всех страждущих за небольшую плату в виде помощи по уборке храма, они направились в «Громовой Рог». У сестры после ночи болела левая нога, причём, обычно молчаливая и терпеливая, на этот раз Сандрия жаловалась, а утром Антониан впервые за много месяцев увидел в её глазах слёзы. Ей снились какие-то тяжёлые сны, она видела каштановолосую наёмницу, пленившую её вместе с сарахидом. Но подробности всегда опускала.

Таверна гудела, горожане и гости делились новостями. Сев стоял на привычном месте у стойки и занимался обслуживанием какого-то наёмника. Отправив Сандрию посмотреть, что там с рунарийцами, Антониан подсел к кабатчику и жестом попросил пинту тёмного.

— В задницу! Пора убираться отсюда, — пробубнил командир наёмников. — Я уже давно собирался сматывать сети.

— На поимке чудовища, Аронис, особенно такого, можно хорошо заработать, — Сев закупорил последнюю флягу с вином. Продавал он его сегодня по двойной цене и уже с удовольствием предвкушал подсчёт выручки. — Вот-вот префект объявит награду.

— Охотиться на гахтара? — тихо сказал Аронис. — Если тебе сказали правду, то ни один в мире царёк не сможет предложить мне такие деньги, за которые я бы полез в пасть такой твари.

— Неужели его нельзя убить? — Антониан оглянулся на гудящую таверну — народ шептался, спорил. Весть о гахтаре разлетелась по всему городу, особенно после выступления одетых в чёрные балахоны людей.

— Всё можно сломать и уничтожить, — фыркнул наёмник, — но цена, что берут боги, всегда, мальчик, разнится. Мой дядя, да примут его в Потоке боги, как-то вместе с пятнадцатью своих бойцов помогал двум драконоборцам справиться с этой тварью в Долине Вал, что на юге. Было это под конец Века Гнева, этак в тридцатом году. Чудовище перебило всех, кроме него и солдата Ордена, пока тварину не уложили, скинув, изрубленную, в пропасть. Задумайтесь, сука: пятнадцать опытных легионеров и два воина Ордена Драконьей Погибели, и выродка только чудом положили!

— В Век Гнева, — вставил Сев с важным видом, — в орде Некроса были сотни гахтаров. И всё равно же победили.

— Ты, кабатчик, конечно, много баек знаешь, — Аронис вытер бороду, провёл руками по нагруднику, — но ни разу в бой против чудовищ не ходил. Наверняка и выродков в Войне Века Слёз не рубил. Вот сколько нужно было чародеев, чтобы уничтожить Лича из Варахолла в Араэдской кампании? Полсотни. Сколько драконоборцев, чтобы уложить Некроса? Всего трое. В войне правят везение и желание… Нет — одержимость выжить! Войну выигрывают простые солдаты не ради денег, а ради того, чтобы не сдохнуть, вернуться домой и от всей души, мать его, надраться и перетрахать всех девок на деревне. А здесь, в этом проклятом городе сражаться с демоном и рисковать за деньги я не собираюсь. Я свободен здесь от долга, а потому, Сев, сматываю сети и валю, демон побери, отсюда на всех парусах.

— Много же город потеряет без тебя и твоих головорезов! — хмыкнул Сев. — Скатертью дорога!

Аронис только усмехнулся и, выпив из фляги, махнул рукой. Антониан сморщился, допил пинту, сунул Севу пару монет и уже было собрался к своим, как кабатчик шикнул ему и поманил пальцем.

— Через ворота, как я уже говорил, вы пройти не сможете, — тихо сказал Сев. — У этого наёмника есть знакомые в страже, но у тебя, малец, их, таких, что смогут провести, нет. Поэтому придётся вам уходить через канализацию.

— Но там же эти, — Антониан наклонился ещё ближе, хотя никто в таком гуле их всё равно не услышит, — контрабандисты.

— Знаю я, — Сев продолжил. — Я отправлю с тобой своего человека, вы прикроете его, и контрабандисты вас не тронут. Дойдёте до Реи, выполните их просьбу и уходите на все четыре стороны.

— Понял, — кивнул Антониан.

— И никому ни слова, — Сев отпрянул, махнул девке. — Что бы вы там ни увидели. Через два дня в полдень. Тут.

Антониан снова кивнул, отлип от стойки и направился наверх. Рунарийка только проснулась и теперь, забравшись в угол кровати, вглядывалась в грязное окно. Сандрия подбирала ей верхнюю одежду с таким видом, будто наряжала наместницу на приём вассалов. Энард скучаще болтал в пинте остатки эля.

— Через два дня уходим, — бросил Антониан, присаживаясь на кровать Сенетры. — Сев позаботился о том, чтобы мы вышли из города по канализации.

— Там же…

— Да-да, успокойся, сестра. Он договорился.

— Я не пойду с вами, — сказала Сенетра. — Мне нужно дождаться своих.

— Они наверняка вне стен города, — проговорил Энард. — Горожане бы заприметили сарахида, но его уже давно нет.

— Значит, они в предместьях, — не сдавалась Сенетра. — Нужно добраться до отряда. Они могут знать, где находится Ветер.

По словам Энарда, магистр покинула поместье почти две недели назад, и до сих от неё не было ни единой весточки. Он полагал, что она вернётся в Ветмах вместе с Мёртвым Легионом.

— У нас есть одно дело, господин Ренелькам, — произнёс рунариец.

— Я слушаю, — как же было приятно услышать «господин» в свою сторону!

— После полудня пойдём к господину Анахету. Обрисуете ситуацию. Быть может, вам и не захочется после этого покидать город.

«Сомневаюсь», — подумал Антониан. Какую бы заманчивую выгоду ни сулила эта встреча, но гахтар — чудовищное порождение самой тьмы — видело его. И Сандрию. Он только кивнул: сходить можно, а там как получится.

Пообедав в комнате, мужчины оставили женщин одних и вышли на улицу. Стоял холод, дыхание отчётливо виднелось паром. Энард и Антониан направились к Кварталу Фонарей — туда, откуда сбежали, спасаясь от гахтара. Легионер всю дорогу молчал, но говорить юноше всё равно не хотелось. Чувство ужаса нарастало. Антониан клялся, что больше никогда не вернётся на улицу богатых домов.

Здесь стояла гробовая тишина. Казалось, что квартал вымер — наглухо закрытые ворота в поместья, ни одной живой души. Улицы будто бы опустели сами собой: стража убрала все следы нападения чудовища. Шли долго, осторожно, прижимаясь к заборам, прячась то ли от гахтара, то ли от случайных свидетелей. Пропустили поворот к разгромленной резиденции Ветер, обошли ещё одну улицу. Энард остановился и притих. Антониан выглянул из-за его плеча.

Поместье, где они остановились, окружило десятка два стражи. У ворот стояла повозка с настежь открытыми дверцами. Стражники около неё о чём-то тихо переговаривались, а Энард сделал шаг ближе, прижимаясь к каменному забору, на котором висели остатки виноградной лозы, уничтоженной последними ядовитыми дождями.