Печать Древних (СИ) - "Johann Walcvur" - Страница 76

Карета продолжала движение. В охране было всего десять гвардейцев, и Катилус боялся, что горожане быстро сметут всё сопровождение и перевернут карету. А там уже и конец правлению муниципалитета. В двадцатых годах Века Слёз, когда мятежная королева продолжила дело своего отца, Тордалака, недовольной народ, подбиваемый торговцами и знатными господами, часто поднимал префектов городов, в основном, таких, как Ветмах, на вилы. Уж очень горожане любили вешать и рубить властные чины. Для измученной войной толпы поводов искать долго не нужно — бунт становился ничем иным, как разрядкой для нервов этого коллективного, лишённого рационального мышления разума. И никого из этих простаков не интересовали последствия.

— Клемес!

— Да, господин?

— Ускорь шаг, — не скрывал страха Ройд. — И пришли мне капитана стражи. Срочно.

***

Деглас запустил ещё несколько огненных шаров по башне, но бесполезно — чары сбивали с неё только пыль. Наёмники кувалдами попытались взять сначала дверь, а потом стены, но всё без толку: магия защищала здание от повреждений. Прошла неделя с тех пор, как они взяли башню в осаду, как ушли куда-то Эриганн и Марий. Вармас постепенно уменьшался, но иллюзия не скрывала здание в центре рощи. Всё-таки какие-то защитные чары снять удалось. Наёмники завели привычку напиваться под вечер до поросячьего визга, и Деглас только удивлялся, почему их до сих пор не перебили какие-нибудь чудовища или головорезы.

Чародей обошёл башню по периметру, рассыпая пепел. Чёткий круг, почти идеальный — её строили на совесть. Деглас прошептал формулу, и начертанные им линии зажглись. Поднялось пламя, собралось в купол и с грохотом обрушилось на башню. Ничего. Деглас проскрипел зубами, развернулся и, проклиная всё и вся, направился к лагерю.

Еда закончилась ещё прошлым утром: последние жалкие полосочки баранины Ирма уминала со звериной жадностью. Вода тоже подходила к концу, и теперь Фирдос-Сар разливал фляги с каким-то особо крепким пойлом, что разжигало спустя время ещё большую жажду.

Снаружи каждый вечер (во всяком случае, Ирма ориентировалась во времени именно по этому грохоту) чародей Рубинового Войска пытался уничтожить защитные чары башни. И каждый раз попытка оканчивалась неудачей. Остварка даже могла ощущать раздражение, исходящее от наёмников. Они стояли уже неделю под холодом, без возможности укрыться от внезапного ливня, без каких-либо стен, символа защиты в алой тьме.

Голод тем временем скручивал внутренности, рвался к шее и заставлял челюсти жевать воздух. Ирма злилась — злилась, что не могла насытиться. А аура башни действовала на нервы, превращала в зверя.

В потолке на втором этаже зияли две багровым дыры, при желании через них можно было пролезть наверх. Фирдос-Сар половину дня провёл, глядя на них. Прожжённый наёмник, солдат Войны Века Слёз, он не поддавался эмоциям, мог терпеть голод. Ирма не была такой. Весь день она пыталась забыться, наблюдая за магическим пламенем в костре, пытаясь заснуть, чтобы хоть на несколько часов не знать чувства голода.

Когда прогремел очередной грохот от провальной попытки сокрушить защитные чары, Фирдос-Сар спустился.

— Идея безумная, — протянул он, подсаживаясь рядом с Ирмой. — Но других у меня нет. С потолка свисают цепи с крюками. Я проверил, они достаточно крепкие, по ним можно взабраться на крышу.

Остварка оторвалась от огня.

— Я залезу первый, — продолжил сарахид, убедившись, что она внимательно слушает. — Потом помогу тебе. Время от времени над рощей пролетают птицы. Не жирная курица, конечно, но хоть что-то мясное. Попробуй сбить парочку таких, когда они будут пролетать над рощей. Притяни одну. Я видел, чародеи такое могут.

— Для этого нужна ловкость, — бросила Ирма. — Но я попробую. Иначе мы умрём здесь от голода.

— Не самая паршивая смерть, — усмехнулся Фирдос-Сар. — Но и не самая славная. Вставай.

Они поднялись. Лестница стонала громче обычного, и Ирма боялась, что ступеньки обрушатся под ногами в любой момент. Фирдос-Сар встал под самой крупкой дырой, вокруг которой висели несколько цепей. Они были чёрными от сажи и копоти, покрыты пеплом. Кто-то неплохо поработал здесь огненными чарами. След оставался свежим. Сарахид запрыгнул на цепь, стремительно вскарабкался, схватился за край каменного потолка, подтянулся. Ирма поползла следом. Тяжело ей давалось лезть — сил было мало, а та малая её часть почти полностью уходила на поддержание блокирующих чар на двери. Каждый вечер остварка их обновляла, не зная, какими силами может располагать рубиновый чародей.

Ирма почти добралась до крыши, но больше не смогла бы даже пошевелиться. Фирдос-Сар схватил её за руку и подтянул, словно тряпичную куклу. Остварка даже удивилась, как в нём ещё оставались силы. Небеса над рощей наливались багрянцем и готовились обрушить на головы смертных сугробы холодного и враждебного снега, засыпать обескровленные земли, скрыв их уродство белой могильной плитой.

Вершина башни была ровной, с большими зубчиками, напоминающими острые когти. Они были достаточно широкими, чтобы спрятаться от случайного взгляда наёмников. Ирма слышала их хрустящие по снегу шаги, голоса — они патрулировали по периметру башни. Фирдос-Сар рассматривал небо.

Первая птица, похожая на сокола, летела со стороны Реи. Ирма вытянула руку. После её выстрела, их обнаружат. Наёмники не догадались забраться на вершину, иначе бы защитникам уже давно пришёл бы конец. Если их чародей знал формулу заклинания, позволяющего левитировать, им снова конец. Хотя… если бы он сглупил сунуться в башню в одиночку, секира Фирдос-Сара лишила бы осаждающих их наёмников чародея.

Птиц словно притягивало к башне. Сокол направился прямо к зубчикам, и когда до них осталось расстояние с локоть, Ирма пустила еле заметную молнию одной рукой, второй, нащупывая Мощь, растворённую в воздухе, рванула на себя. Птица издала звук, схожий с кряканьем, и спикировала под действием чар над головой Ирмы. Фирдос-Сар схватил её на лету и для верности свернул шею.

Они притихли. Лагерь под ними никак не отреагировал. Видимо, чародей спал, или ужинал на достаточном расстоянии от башни. Вторую птицу, на этот раз утку, Ирма и Фирдос-Сар поймали таким же образом, точь-в-точь. Сарахид жестом предложил поохотиться ещё немного. Она согласилась нетерпеливым кивком — хотелось есть, но здравый рассудок остварку ещё не покинул — нужны запасы.

Ирма присмотрелась к небу. Пролетело ещё несколько уток, но охотники высматривали добычу покрупнее. Таких было мало, и они не спешили приближаться к башне. Остварка долго наблюдала. Набиралась смелости, концентрации. Фазан, неизвестно как долетевший до рощи, кружил, наверно, в саженях трёх от охотников. Ирма вскинула руку, послала молнию, второй рукой рванула — удача! Фирдос-Сару пришлось подпрыгнуть, чтобы поймать тушку. Их ждал знатный пир.

В небе посветлело. Ирма не сразу ощутила чары, она подняла голову, крик застыл в её горле. Медленно над ними материализовывался огненный купол. Фирдос-Сар схватил тушки, взял её за руку, и Ирма прыгнула. Кажется, сарахид что-то прокричал ей вслед, но она не услышала. Остварка упала, подняла тучу пепла и услышала хруст. На долю секунды ей показалось, что так ударили чары, но затем левую ногу пронзила нестерпимая боль. Грохот заглушил её крик. Рядом упали тушки птиц, и с цепи спрыгнул чуть подгоревший Фирдос-Сар.

— Прокляни вас Залас!

Деглас от злости пустил огненный шар куда-то в небо и грязно выругался. Его чары снова никого не взяли. Противники спрятались за защитной магией башни…

— Видимо, там есть проход, — прошептал сам себе чародей. — Конечно… естественно… рассчитывали смыться…

— Не устал ещё фокусничать, колдун? — Гермильяр чуть пошатывался. Сегодня он выпил больше обычного.

— Лестницы есть? — спросил Деглас, игнорируя издевательский тон в голосе норзлина.

— Не-а, чародей… нахрена нам лестница?

— Выпивка лишает тебя мозгов? — прошипел Деглас. — Они были на верху, на башне. Там есть ход, видимо, запасной. Займитесь завтра делом. Настругайте из дерева, тут полно дубов.