Пробуждение цикады (СИ) - Кутузова Елена - Страница 27

Спас Тайкан. Стоя на коленях, он чуть придвинулся, подставив плечо. Анна благодарно улыбнулась. Недовольные взгляды окружающих она проигнорировала, а на презрительные гримасы некоторых курсантов не обратила внимания.

Когда речь закончилась, Анна с облегчением опустилась в кресло и с интересом стала ждать продолжения. Её уверили, что сегодня обойдется без крови и членовредительства. Ну что может быть более мирным, чем написание сочинения на заданную тему?

Первый Королевский Секретарь выступил вперед, держа в руках резной деревянный поднос. На алой ткани лежал свиток, перехваченный золотой лентой. Ректор почтительно принял задание и отступил.

Шелк развернулся с легким шорохом, и ректор зачитал вслух, громко, так что услышали даже любопытствующие кадеты, пришедшие поддержать старших товарищей:

— Тема, выбранная для итогового сочинения этого года, — "Верность и непреодолимые обстоятельства". Начинайте!

Курсанты уселись. У каждого на столе лежала стопка гербовой бумаги, стояла чернильница и стаканчик с остро заточенными перьями. Преподаватели заскользили между столов, следя, чтобы никто не списывал.

— Сколько это будет продолжаться? — тихо поинтересовалась Анна у Тайкана.

— На сочинение дается шесть часов, моя госпожа.

Шесть часов! Анна почувствовала, как начала кружиться голова. Но Тайкан догадался и сам:

— Если Наири устала, она может удалиться, никто не посмеет её упрекнуть.

— Но косточки мне перемоют… — хмыкнула Анна.

Тайкан не стал её переубеждать.

Вскоре Анне стало жалко курсантов. Над ней и королем держали широкие зонты, слуги старательно работали опахалами, а напитки охладили так, что зубы ломили. А юношам, находящимся на пределе уже несколько дней, не предложили даже воды. Солнце нещадно поливало их непокрытые головы жаром, а ветерок, словно сговорившись с жестоким светилом, умчался на отдых, уступив место духоте.

— Если кому-то плохо станет — экзамен провален? — наклонилась она к самому уху Тайкана.

— Так точно, Наири, — почему-то по-военному ответил он.

— Еще одно испытание на выносливость, — вздохнула Анна. — Сколько же можно?

— Взгляните на своих телохранителей, госпожа, — вместо ответа посоветовал Тайкан.

Рораги изображали статуи. С виду, никто из них не страдал ни от жары, ни от обезвоживания. Словно под кондиционером стояли. Смотря то на одного, то на другого, Анна наткнулась на недовольный взгляд Эйра и отвернулась. Она до сих пор не могла определиться, что чувствует к этому истукану. С одной стороны, такой обман простить нельзя, но с другой… После смерти Лаир капитан остался единственной ниточкой, связывающей Анну с её родным миром. Пока рораг мелькал перед глазами, ощущение стабильности не исчезало.

Эйр замер за троном короля, отслеживая оплошности подчиненных. Но его взгляд постоянно притягивался к Наири. Она шепталась с Тайканом, и телохранитель почувствовал недовольство. Нашла, с кем болтать! И в то же время ему доставляло удовольствие наблюдать за женщиной. Он лично подобрал для неё кресло, помня о больной спине. И подушки, чтобы было удобнее. Но к исходу экзамена Наири все чаще меняла положение, и недовольство чуть искривляло губы в гримасе. Но даже тогда она казалась милой.

Поняв, что думает не о том, Эйр резко отвернулся. Но через мгновение забылся. И встретился с прямым взглядом Наири. Больше он в её сторону не смотрел.

Постепенно плац пустел. Юноши сдавали работы и, поклонившись трону, торопились уйти в казармы. Король встал, только когда последний курсант скрылся из виду.

Предвкушая прохладный душ и ужин, Анна оглядела свиту. Уставшие, потные…

— Отдыхайте сегодня. И не надо торчать под дверьми — караула хватает. Тайкан, ты тоже иди.

18

Холодная вода падала на голову, била по плечам и спине, стекала по груди к животу, окружала ступни прозрачными течениями… Поначалу её прикосновения приносили удовольствие, прогоняя жар, но через некоторое время кожа покрылась мурашками и Анну начало потряхивать. Постояв еще немного и окончательно замерзнув, она, не вытираясь, закрепила вокруг груди хлопковый саронг. Тонкая ткань тут же впитала воду и облепила тело, перестав скрывать его от любопытных глаз.

Анна не обратила на это внимания — в такую жару любой способ охладиться подойдет. Тем более, что из коттеджа она всех выставила. Так и вышла: мокрая, словно покрытая росой, с разметавшимися по плечам и спине волосами.

И нос к носу столкнулась с Эйром.

Рораг стоял, пожирая её глазами, но почему-то вместо смущения Анна почувствовала злость. Тряхнула головой, позволяя прядям хаотично рассыпаться по плечам и, не торопясь, прошла мимо. Кресло чуть спружинило, мягко принимая её в свои объятия.

— Ты принес послание от короля? — спросила равнодушно, хотя сердце колотилось где-то у горла.

Кадык Эйра дернулся и рораг словно от сна очнулся:

— Н…нет. Я пришел узнать, все ли у вас благополучно и сообщить, что проверка сочинений займет три-четыре дня. По традиции, Его Величество лично этим занимается.

— Хочешь, чтобы я присоединилась? Эйр, ты где? — взмахнула Анна рукой, привлекая внимание.

— О, нет! — спохватился рораг, — Я осмелюсь просить вас о благословении для кадетов. Детям, отрезанным от остального мира, важно знать, что о них заботится кто-то очень сильный.

— Я могу отказаться? — Анна поиграла кончиками узелка, фиксирующего её нехитрую одежду.

— Воля Наири — воля Великой матери, — неестественно ровным голосом ответил Эйр и налил в кубок оранжевую жидкость из кувшина.

— Благодарю! — тут же отняла холодный напиток Анна и залпом выпила, — Хорошо. Так если я не приду, дети решат, что впали в немилость?

— Так решат все в Академии. И не удивятся. После покушения-то.

От сока у Анны заломило зубы, но голова просветлела. Да и выражение лица рорага, уставившегося на её горло позабавило.

— Ты меня придушить хочешь?

— Что? Ох, простите, Наири. Я…

— Ступай. И передай моему секретарю время церемонии.

Эйр поклонился и выскользнул за дверь. Анна тут же подскочила к окну. Рораг шел ровно, словно маршировал, и ни разу не сбился с шага, несмотря на буравящий спину взгляд.

Отойдя подальше, Эйр привалился к стене, приходя в себя. Картина выходящей из душа женщины произвела неожиданное впечатление. Дыхание перехватило и сладко заныло под ребрами. Её движения, взгляд, вид стекающих по шее и груди капель кружил голову, хотелось наплевать на все и совершить что-то… безумное. Но голос, в котором звучало лишь равнодушие, подействовал не хуже ведра ледяной воды.

Отдышавшись, Эйр отправился искать секретаря Наири, глуша непонятную зависть к этому царедворцу.

Церемония прошла спокойно. Анна поймала себя на мысли, что ритуалы, прежде казавшиеся такими сложными, превращаются в рутину. Она даже не всегда следила за своими действиями — тело двигалось само.

Но детишки порадовали. Несмотря на то, что малыши старались вести себя чинно, как и подобает ученикам Академии, полностью успокоиться у них не получало. То шепотки проходили по рядам, то возню устраивали, вызывая у воспитателей бурю праведного гнева.

Но сама Анна сердиться на них не могла. Живые, искренние непоседы так отличались от взрослых! Они были как глоток чистой воды в вонючей трясине придворной жизни. И, когда все закончилось, Анне стало грустно.

— Тайкан? Ты, помнится, предлагал прогуляться?

— Как угодно Наири.

Анна наклонилась, чтобы её глаза оказались на одном уровне с глазами стоящего на коленях инкуба. Ей не нравилась эта безысходность, которая, словно черная воронка, высасывала жизненные силы бывшего рорага. К счастью, ради Анны он иногда приоткрывал створки своего равнодушия, возвращаясь в окружающий мир.

— Наири угодно! И… давай без охраны?