Вся жизнь — игра - Дубровина Татьяна - Страница 25

Выплескивая в рот бокал за бокалом красного сухого вина, он поочередно подмигивал то Лучано, то Маргарите, то Георгию. Зная, что дама приглашена его хозяином, Джузеппе тем не менее сразу заподозрил во взаимоотношениях этой троицы какой-то скрытый подтекст. Однако помалкивал и только загружался вином все сильнее и сильнее — что, впрочем, не вызывало в нем никаких видимых изменений.

Георгий держался холодно и официально. Он ел. И занимался этим так сосредоточенно, как будто был профессиональным дегустатором.

Лучано, не догадываясь о двусмысленности ситуации, ликовал. Он обхаживал Маргариту как только мог: то подольет вина, то подложит закуски, то побежит к оркестру заказать музыку.

Музыканты уже из сил выбились: тяжеленький нынче у них выдался вечерок. Этот сумасшедший иностранец с сапфировым перстнем заказывал не привычные им популярные песни, а оперные арии Россини, Верди и Беллини. Вокалист явно не тянул этот репертуар и лишь тихонько подвывал в микрофон, а музыка звучала в основном в инструментальном исполнении.

По случайному совпадению все эти длинноволосые ребята оказались студентами консерватории, подрабатывавшими в кабаке отеля, и произведения великих итальянцев были им знакомы. Платил же итальянец так, что отказывать ему было глупо.

К удивлению Маргариты, прочие посетители ресторана оказались довольны таким звуковым сопровождением. Им, в общем-то, было все равно, что звучит. А может, они приняли эту музыку, исполняемую на электроинструментах, за некий новый супермодный стиль: известно было, что все виды обслуживания в «Жемчужине» всегда на высшем уровне, соответствуют мировым стандартам, а значит — и этот тоже.

Все аплодировали исполнителям, а кое-кто пытался даже танцевать.

Недоволен был один лишь Георгий. Как ни старался он это скрыть, но и Маргарите, и старику Джузеппе с его наблюдательным быстрым взглядом было заметно: каждый аккорд для «гения» — точно скрежетание ножом по стеклу. Один раз он даже едва не подавился рыбьей косточкой при очередном пиццикато.

— Кхе-кхе, — хитренько усмехнулся толстоносый Джузеппе, опрокинув в рот очередной бокал вина — на этот раз белого, поданного к рыбе.

Маргарита торжествовала. Она купалась в обожании Лучано. Она злорадствовала по поводу кислой мины Георгия. И она вполне оценила насмешливую деликатность старого Понтини: по-настоящему умные мужчины встречались, по ее мнению, совсем нечасто.

Наконец, когда Георгию совсем свело скулы от очередной каденции, Рита решила проявить к нему великодушие.

— Достаточно, Лучано, — попросила она. — Не надо больше заказывать.

Георгий перевел дух и, кажется, искоса взглянул на нее с благодарностью.

Рано же он обрадовался. Ложка дегтя была у Маргариты наготове. Она завершила свою реплику так:

— Посиди со мной, дорогой Лучано. А то, когда ты отлучаешься, мне становится скучно…

И она легонько погладила его по рукаву. Пылкий итальянец даже глаза прикрыл от нахлынувшего на него блаженства.

Джузеппе Понтини хмыкнул и подцепил вилкой ломтик помидора.

Зато Георгий принялся жевать с удвоенным усердием, уставив глаза в тарелку. Сейчас его привычка щуриться была особенно заметна.

Маргарита решила подлить еще масла в огонь.

— Лучано, ты во сколько завтра освободишься? — как бы мимоходом поинтересовалась она.

Джерми вопросительно глянул на Георгия. Тот с подчеркнутым безразличием пожал плечами.

Понтини отчего-то засопел и вдруг пихнул Риту под столом ногой. Но она на это не отреагировала.

— Я думаю, — ответил Лучано, — если синьор Джорджио не возражает, мы завтра закончим часа в три пополудни.

«Гений» буркнул:

— В три так в три. Не возражаю.

Маргарита оживленно защебетала, заглядывая итальянцу в глаза:

— Тогда… о, Лучано, я бы хотела… я всегда мечтала…

Тот от волнения прижал к груди обе руки:

— Что, синьорина, что?

— Если это возможно… покататься на яхте.

— Возможно ли? О! Если речь идет о вас — для меня нет ничего невозможного!

Он обернулся к Джузеппе, который, видимо, ведал всеми его делами — не только служебными, но и личными:

— Синьор Понтини, будьте любезны узнать, имеется ли в Сочи яхт-клуб.

Старик нахмурил кустистые брови, однако не возражал:

— Хорошо. Узнаю.

— И если есть, — продолжал Лучано, — договоритесь о найме яхты. Самой лучшей. Пусть ее подгонят к пляжу нашего отеля. Стоимость не имеет значения.

Старик недовольно вздохнул, однако спорить не стал:

— Си, синьор.

И он выпил залпом целый фужер чистейшей русской водки, ничем не закусив.

Георгий больше не мог этого выносить. Он отодвинул пустую тарелку:

— Благодарю вас. Мне пора.

— А мороженое? — вскинула глаза Маргарита с невинным видом. — Говорят, у них тут готовят фирменное, очень вкусное. Так и называется — «Жемчужина».

— Спасибо, я сыт, — мотнул головой уязвленный гений, и чувствовалось, что ему хочется добавить: «По горло».

Однако он сдержался и вежливо проговорил:

— Спокойной ночи, госпожа Маргарита. — Склонился и… поцеловал ей ручку, поинтересовавшись с иронией:

— Надеюсь, арбузный сок уже отмылся?

На миг встретились их взгляды — и пересеклись, как клинки. Взгляды не влюбленных, а противников. И Георгий, откланявшись, удалился.

— Джузеппе, — укоризненно сказал Лучано, — зачем, друг мой, вы били меня ногой?

— Как! — воскликнула Маргарита. — И тебя тоже?

Оба вопросительно уставились на старика.

А тот заглатывал теперь боржоми: спиртное на столе кончилось. Напившись вволю, он угрюмо провозгласил:

— Завтра Джорджио взвинтит цену на свое изобретение. Я готов поклясться.

— Почему? — не понял Джерми.

Понтини не стал вдаваться в объяснения:

— Интуиция, — коротко буркнул он. Подумал с секунду и самым непристойным образом допил шампанское из Маргаритиного фужера.

Джузеппе Понтини был, видимо, действительно прекрасным диретторе. Ровно в пятнадцать ноль-ноль красавица-яхта покачивалась у кромки пляжа отеля «Жемчужина».

Оставалось загадкой, когда старик успел выполнить распоряжение хозяина и договориться о найме судна. Ведь указания он получил лишь вчера вечером, во время ужина, будучи изрядно накачанным спиртным. А сегодня, с раннего утра, он, трезвый и свеженький, присутствовал на переговорах с синьором Джорджио.

А вот тем не менее успел, договорился, сорганизовал. Фирме «Колизеум» явно повезло не только с названием, но и с управляющим.

И именно он, сутулый и тщедушный, встретил Маргариту на пляже в уморительных плавках, украшенных крупным гербом Италии на том самом месте, которое его античные предки прикрывали фиговым листиком.

— Все готово, синьорина, ваше желание исполнено! — гордо отрапортовал он.

Ни тени вчерашней угрюмости на сморщенном лице!

— Ваша интуиция не сработала? — улыбнулась Маргарита. — Эдисон не взвинтил цены на свои микросхемы?

— Забудьте, синьорина! — отмахнулся старик. — Взвинтил. Но разве это цены для нас, для «Колизеума»? Это, как у вас выражаются, ерунда на постном масле!

«Значит, запросил дороже, — удовлетворенно отметила про себя Маргарита. — Выходит, разозлился. Приревновал. Прекрасно. Погоди-ка, милый гений, то ли еще будет!»

Но с Понтини она этого, естественно, обсуждать не стала.

— Вы так замечательно говорите по-русски, — от всего сердца сделала она комплимент старику. — Даже пословицы наши знаете!

Тот гордо тряхнул серебристыми кудряшками:

— А я веду свой род от русских купцов!

— Быть того не может!

— Так гласит наше семейное предание. Знаете ли вы, синьорина, на чем стоят древнейшие здания города Венеции?

— На сваях. Венеция же вся в воде, состоит из проливов, не так ли?

— А из чего сделаны эти сваи?

— Из камня, наверное?

— А вот и неверно, синьорина. Они сделаны из стволов сибирской лиственницы, которая не подвержена гниению. И привозили эти бревна, естественно, из России. И вот в те далекие времена одна юная венецианка согрешила с русским купцом. С тех пор у нас в семье все изучают русский язык.