Вся жизнь — игра - Дубровина Татьяна - Страница 24

Но Джерми не должен догадаться о ее мыслях:

— Так кто же он, если не артист?

— Он великий изобретатель. Гениальный изобретатель!

— Как Эдисон?

— Возможно, еще гениальнее.

— Итальянцы всегда склонны преувеличивать?

— Нет, синьорина, это чистая правда.

— Так где же он? Любопытно было бы поглядеть на великого человека.

— Мой диретторе…

— Директор, что ли?

— Да, мой директор остался с ним беседовать. Мы хотим купить его последнее изобретение. А я… я здесь. Ведь я обещал вам арбуз.

— Так где же он?

— Синьор Джорджио?

— Арбуз!

— О! Скузи, скузи!

Он кинулся к кромке моря, этот забавный эмоциональный итальянец, и ухватился за конец какой-то бечевы, привязанной к колышку. Как заправский рыбак, тянущий сеть.

Маргарита отлично знала, какое желание он загадал бы, если б сейчас ненароком выловил золотую рыбку.

Он действительно вытащил из воды сеть — а вернее, огромную авоську, в которой не рыбка трепыхалась, а охлаждался в море обещанный арбуз. Всем арбузам арбуз. Арбузище. Непонятно, где он сумел раздобыть это чудо природы: таких вроде бы и не бывает.

Согнувшись под тяжестью полосато-зеленой ноши, он вернулся к Маргарите. А возле ее шезлонга уже стоял раскладной столик с большим металлическим подносом.

С трепетом, как будто предстояло нечто жизненно важное, Лучано Джерми занес нож над блестящим плодом.

— Можно? — спросил он, расширив глаза.

Маргарите тоже передался его азарт, его волнение: не обманет ли арбузище их ожиданий?

— Вперед! — скомандовала она.

Нож с хрустом вонзился в глянцевую кожуру, и та мгновенно треснула по меридиану.

— Виват! — торжествующе воскликнул Джерми.

— Ура! — зааплодировала Маргарита.

О, это сочетание зеленого с алым на фоне синего моря и синего неба! О, эта сахаристая, рассыпчатая мякоть с родинками черных косточек!

И черные глаза Лучано блестят так же, как арбузные семечки.

Как ловко, как точно разрезает он арбуз на ломти. И как радуется собственному магическому действу…

— Сколько вам лет, Лучано? Тридцать уже есть?

— Мне сорок лет, синьорина.

— Быть того не может! Вы кажетесь мальчишкой.

— Это плохо?

— Просто замечательно!

Он протянул ей маленький ножичек с изящной резной рукояткой: несомненно, специально для Маргариты выбирал такую, особенную, вещицу. Он понимал толк в красивых штучках.

Сам же воспользовался обычным ножом, нарезая свой ломоть на тоненькие дольки без кожуры. По всем правилам этикета.

Но Маргарита к строгим светским правилам расположена сейчас не была. Впервые за долгое время она выбралась на природу, и ей хотелось быть естественной.

— А знаете, Лучано, как едят арбузы у нас, у русских?

— Как, синьорина?

— Чтоб уши были мокрыми!

И она со смаком вгрызлась в арбузную мякоть, погрузив в сладкий сок едва ли не все лицо.

— О! — восхитился он и тут же последовал ее примеру.

Джерми с упоением чавкал и отплевывался семечками, догрызая все вплоть до тонюсенького слоя зеленой кожурки.

— Так гораздо вкуснее! — стонал он. — Синьорина Маргарита, вы знаете, у нас в Неаполе едят так же. Я просто боялся показаться невоспитанным!

— Боялся? — поддразнила она. — А мне казалось, вы смелый.

— Теперь я больше ничего не боюсь! — заверил он и принялся вырезать — совсем не по этикету — сердцевину арбуза. — Это самое вкусное. Это вам. У нас это всегда отдают детям и… любимым женщинам.

Маргарита сделала вид, что не поняла намека:

— А у нас эту серединку называют «барашек».

— Барашек? Агнец?

— Ну да, ягненок.

— Бе-е-е?

— Бе-е-е!

Они дурачились и объедались. Им было весело и легко. Не было возраста, не было условностей, не было сейчас барьера между ними.

И в этот миг не было даже никакого синьора Джорджио. Маргарита совершенно перестала думать о нем.

И это было ее ошибкой.

Потому что именно в момент самого буйного, самого ребяческого и самого глупого веселья совсем рядом раздался насмешливый голос — такой знакомый:

— Интеллектуалы развлекаются?

В чем Георгий Кайданников был несомненно гениален — так это в своей вечной непредсказуемости.

Маргарита почувствовала, что становится пунцовой, как арбузная сердцевина. И это злило ее еще сильнее.

Надо же, подкрался. Мог и предупредить издали о своем приближении. Все-таки Джерми — его деловой партнер, а она, Маргарита… А, собственно, кто ему она? Никто. Мало ли что между ними было… однажды. Как говорится, переспали — это еще не повод для фамильярности!

Ну что ж. Пусть она ему — никто. В таком случае — она дама его делового партнера, синьора Джерми, фирма «Колизеум»! Вот так-то, глубокоуважаемый гений!

Прояви Георгий хоть капельку радости от ее появления на сочинском пляже, снежная королева тут же растаяла бы. Но он был совершенно бесстрастен. А значит — заслуживал самой жестокой мести.

Он поставил ее в глупое положение — Маргарита ответит тем же.

— Лучано, — нежно и по-кошачьи вкрадчиво попросила она. — Ты не представишь нас друг другу?

— О, скузи, скузи, — опять засуетился итальянец.

Эмоции самой разной природы разрывали его на части.

С одной стороны, он был тоже несколько напуган внезапным появлением русского партнера. И обескуражен тем, что Георгий прервал их арбузную идиллию.

С другой стороны — гордился близким знакомством с великим изобретателем и не прочь был похвастать этим контактом перед Маргаритой. Но и, в свою очередь, утереть русскому компьютерщику нос: погляди-ка, в компании какой блистательной женщины я провожу время, пока вы там договариваетесь о ценах на микросхемы! Что, съел, Эдисон?

И, наконец, он был совершенно ошеломлен тем, что синьорина Маргарита сказала ему «ты». Он хорошо понимал значение этого словесного нюанса. Джерми и мечтать не мог, что она так скоро переступит эту грань.

— Мой партнер, синьор Джорджио, — представил итальянец. — А это — синьорина Маргарита.

Не вставая с шезлонга, закинув ногу за ногу, чтобы продемонстрировать все совершенство своих гладких белоснежных бедер, она протянула руку для знакомства:

— Солнцева, — представилась официально.

Георгий попался на эту удочку, вступил в игру, которую она затеяла на этот раз по собственным правилам. Тоже сделал вид, что видит Маргариту впервые.

— Кайданников.

Он протянул ладонь для ответного рукопожатия — она внезапно отдернула свою:

— Ох, извините, руки липкие от сока!

На мгновение Георгий остался стоять, как просящий милостыню. Только вряд ли вам кто-то подаст, любезный!

Глаза ее смеялись, а в сердце все росла и росла обида. Казалось бы, в этом мимолетном поединке Маргарита осталась победительницей. Но — не совсем, не совсем. Ведь, по идее, Георгий должен был бы поцеловать даме ручку, а он и не подумал сделать этого. Подчеркнув тем самым, что вовсе не видит в ней женщину.

Словом, оба остались недовольны, а радовался лишь наивный Лучано. Он ничего не заметил: был искренне убежден, что представил друг другу двух незнакомых прежде очень хороших людей.

К арбузу Маргарита больше не притронулась…

Глава 4

МОРСКАЯ БОЛЕЗНЬ

Ужинали вчетвером: Лучано, приглашенная им Маргарита, Георгий и управляющий фирмы «Колизеум» синьор Джузеппе Понтини. Диретторе был забавным старичком с седыми букольками, торчавшими вокруг его грушевидного черепа, как свежая древесная стружка. У Понтини был большой бесформенный нос сизоватого цвета, и потому он напомнил Рите старика Джузеппе, его тезку из сказки о золотом ключике — того самого, что подарил говорящее полено папе Карло.

Вид у директора «Колизеума» был самый что ни на есть простецкий в его цветастой, немного помятой рубашке и не по-стариковски ярких фиолетовых слаксах, тем более что из-под них торчали плетеные сандалии, надетые прямо на босу ногу. Однако глазки — маленькие, как у хорька, — так и стреляли умом, хитростью и лукавством.