Темные желания (СИ) - Савицкая Анастасия Олеговна - Страница 39

Мы ехали в полной тишине, и я, не удержавшись, сказала вслух то, что так долго держала в себе.

— Я отдаю ее, и она, возможно, начнет ходить без меня и, нарисовав первый шедевр, покажет его не мне.

— Ты не доверяешь Донне, Эбби и Эмили? — спросил Майкл.

— Я не доверяю никому до конца, Майкл. И дело не в других людях.

— Знаешь, — остановились мы на светофоре. — Я понимаю. Правда. Ты не доверяешь, потому что каждый раз, когда что-то случалось, ты все проходила в одиночку. Ты не признаешься, что тебе больно, и даже будешь до конца отрицать, что способна чувствовать боль. Но я хочу, чтобы ты знала, — снова тронулся он с места. — Ты можешь доверять мне. Во всем, Стейси. Каким бы ужасным человеком ты меня не считала, и что бы ни думала о всех остальных, я просто хочу, чтобы ты знала и помнила, что всегда можешь довериться мне, и я не подведу.

Я ничего не ответила, но, Боже, все внутри меня сжалось. Я так хочу и правда поверить в эти слова, и мне так нужно хоть кому-то наконец-то довериться до конца. И как бы мы с Майклом не ругались и на каком расстоянии не находились, он был мне самым близким человеком на всем белом свете. И он знал, что я всегда буду с ним в каком-то смысле. Что бы ни случилось, я буду защищать его и оставаться рядом до конца, хоть и сохраняя свое сердце при себе. Я никогда не смогу уйти или разлюбить его. Он нужен мне, и важен настолько, что я готова отпустить, чтобы просто защитить.

Приехав в квартиру Майкла, я знала, что сплю последнюю ночь за длительный период времени со своим ребенком. Я почти не сомкнула глаз, смотря на нее все время, проливая слезы, как будто они что-то бы изменили. Я понимала, что, как мать, должна всегда быть со своим ребенком, а выходит, что я ничем не лучше своих родителей. Я тоже бросаю ее, и обстоятельства не имеют значения. Мать не должна никогда причинять боль своему ребенку, будь то ментально, эмоционально или физически, но дело в том, что я не хороший человек. Хороший человек по определению никогда не позволит себе жестокое отношение к окружающим его людям. Когда появляется ребенок, то ему нужно дарить любовь и заботу. И не существует никаких отговорок или обстоятельств. Будут как хорошие времена, так и не очень. Будут возникать проблемы и неожиданные ситуации. Но родители всегда должны быть рядом. Таков закон, и мы не вправе его менять.

— Ты гораздо сильнее нас с твоим папой, малышка, — шептала я тихо. — Ты лучше. На самом деле ты не похожа на нас совсем. Ты сама себя вырастишь, если мы не сможем, и вырастишь во многих отношениях. Всего сама добьешься, как это сделали мы. В тебе есть свое собственное чудо. И каждый допускает ошибки, но ты не будешь Эстель. Прости, что я отпускаю тебя, и прости, что не знаю, смогу ли вырастить и сказать, какая ты потрясающая. Прости, что так и не дам возможности тебе полюбить свою мать.

В конце концов, я сомкнула глаза лишь на несколько часов, все время просыпаясь, целуя головку своего ребенка. Я приняла душ, когда было всего пять утра. Сделала кофе, покормила Эстель, которая плакала последние полчаса, не переставая, и в конечном итоге бонусом разбудила Майкла. Спустя час войдя в его спальню, я смотрела как он собирал вещи и о чем-то думал. Я видела это по его взгляду, и Майкл словно не был в этой комнате, находясь в своих мыслях. Я поехала на работу, пообещав вернуться до их отлета, чтобы не сделать то, о чем потом буду жалеть.

— Что такое, Вист? — услышала я звук открывающей двери без стука, как только села за рабочий стол.

— Я видел отчет по трем последним осужденным, Эс, — бросил он мне папку на стол. — Педофилов, которых мы поймали на прошлой неделе.

— И что?

— Только ты одна знаешь, что там произошло, и я принял то, что они убиты сокамерниками, но я давно работаю и замечаю напряжение.

— Не все вокруг преступники, и я не…

— Будешь, — повысил он голос. — И пойдешь. Иначе ты знаешь, что будет.

Он знал правду, но я бы никогда не признала этого вслух. Вист знал, что они не были убиты сокамерниками, и знал, что моей вины никто не докажет.

— Это он, — бросил он мне вторую папку на стол. — Вчера мне в голову пришла мысль о том, что он слишком долго живет, и я взял ордер и обыскал его дом. Я нашел нож и выбил из него признание.

Я смотрела на фото мертвых ветеранов и увидела мужчину. Единственного живого из всех них.

— Это не он.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю, — чувствовала я злость. — Верь мне.

— Я не могу верить тому, кто постоянно чего-то не договаривает.

«На месте преступления есть улики, которые по самой их природе нельзя забрать и изучить, как собрать любовь, ярость, ненависть, страх». Джеймс Риз.

Приехав к Майклу, я увидела всех друзей. Они были готовы улетать, и я не спрашивала, куда именно. Я не хотела знать в случае, если меня попробуют вынудить говорить. Майкл держал Эстель, и Брайан с Адамом носили сумки.

— Дай я с ней попрощаюсь, — сказала я, протянув руки к дочери. — Заботься о ней. Если что-то нужно будет, проси помощи у Донны или Эмили. И Майкл… — я заметила, что все стали суетиться или просто отводить взгляд. — Что не так?

— Давай ее мне, — взял ее на руки Адам. — Вам нужно поговорить, и мы скоро придем.

— Я никуда не еду, — сказал Майкл, когда друзья покинули дом. — Я остаюсь с тобой, и мы будем разбираться с этим вместе.

— Нет.

— Да.

— Нет, Майкл. Тебе грозит опасность…

— Почему? — разозлился он. — Почему ты думаешь, что я вообще ему нужен?

— Потому что ты важен мне. Потому что он знает, что ты моя ахиллесова пята, а ты, дурак не понимаешь этого.

Я сказала все на одном дыхании, и мне вдруг стало очень холодно. Он знал это и просто хотел услышать эти чертовы слова, из-з которых я, произнося вслух, чувствовала отвратительную слабость и беспомощность.

— Идем попрощаемся с нашим ребенком, — взял он меня за руку. — Нам предстоит много работы.

Мужчины о чем-то разговаривали, а я сильно прижала к себе свою дочь. Честно говоря, я не надеялась, что они уедут, пусть и не все. Но была несказанно этому рада.

— Эс, — услышала я голос Эмили. — Запомни, каждый может быть рядом в солнечную погоду. Но настоящим испытанием на верность в вашей жизни станут дни шторма.

— У нас с Майклом не бывает ничего, кроме шторма.

— Он сможет стать твоей опорой Стейси, — добавила Донна. — Но только если ты дашь ему шанс. В свою очередь не пренебрегай им, не лги и не дурачь его. Не предавай его доверие в надежде, что он будет рядом, несмотря ни на что.

— И в конце концов, — приобняла меня Ева. — Если он старается быть лучше с тобой и для тебя, то дай ему знать, как сильно ты это ценишь. Для вас обоих выражать свои эмоции, признавать страхи и рассказывать о самых сокровенных желаниях — тяжело. Но если ты покажешь ему, что согласна идти на компромисс, ему открывать эти двери будет намного проще.

— Я не поняла, — все еще целовала я личико Эстель. — У нас тут прощание или бесплатный сеанс психоанализа?

— Комфорт в отношениях начинается со способности быть откровенным и честным со своим партнёром, — улыбалась Эбби. — А эта способность в свою очередь начинается с понимания, что тебя не осудят. С ним ты всегда самая подлинная версия себя.

— Я люблю тебя, малышка, — не ответила я подругам, смотря лишь на своего ребенка. — Я люблю тебя так сильно, что попытаюсь сделать все, что в моих силах, чтобы ты вернулась домой. Я надеюсь, что это будет в близком будущем, и ты будешь жить в безопасности, имея рядом лишь семью, которая будет любить тебя, несмотря ни на что. — Эстель начала плакать, и я отдала ее Донне. — Я люблю тебя, милая. — Они начали уходить к машине, и мой голос сорвался. — Я люблю тебя больше всего на свете.

«Материнство, конечно, дает невыразимое счастье, но это счастье в любви или браке надо выкупать такой ценой, что я бы никому этого не посоветовала». Жорж Санд.

После того, как все отправились в аэропорт, я поняла, что ближайшее время мы будем жить впятером — Адам, Брайан, Долорес, Майкл и я. Это были те, кто просто не мог уехать, и я приняла это, пусть и не сразу.