Темные желания (СИ) - Савицкая Анастасия Олеговна - Страница 28

Его рука коснулась мокрой ткани моих кружевных трусиков, и я выгнула спину, поедая его взглядом. Что же он делает со мной? Как так случилось, что прелюдия и глаза в глаза мне нравится больше, чем сам секс?

— Я хочу, чтобы каждый раз, когда ты захочешь поговорить или поцеловаться, все дороги вели тебя ко мне. Чтобы я была единственной, кто был в твоей голове и сердце, — провела я рукой по его выпуклым брюкам и укусила за мочку уха. — Будешь хотеть меня так, как никого в этом мире. И когда ты придешь, я буду тебя ждать.

— Я всегда буду хотеть тебя, Стейси Фостер. Ты всегда будешь громче любого крика и ярче любой звезды, которая будет на небесах или за столиком рядом.

Затем Майкл разорвал мою блузку, давая мне то, чего я хотела. Кто бы что не говорил, а Нью-Йорк романтичный город. Столько людей приезжает сюда получить билет в жизнь, встретить любовь или вылететь из реальности. Этот город питается идеями и желаниями людей, а разве это не романтично?

Мы все думаем, что не способны на что-то, пока не сделаем это. Я начала прощать свою мать. Нет, я простила ее. Я нашла в себе свет, потому что в определенный момент поняла, что ненависть просто сведет меня с ума.

Я не могла уснуть в это доме и металась с угла в угол. Майкл услышал мои шаги ни свет ни заря, так что мы собрались и, сев в машину, направились домой. Я села на заднее сидение и хотела оставить хоть какой-то барьер между нами. Он посмотрел на меня с непониманием, но все же промолчал. Я почувствовала облегчение, хоть и не должна была чувствовать этого по отношению к Майклу.

— Я был таким идиотом, когда позволил тебе уйти? — спросил он спустя какое-то время молчания.

Слова были сказаны настолько глухо, что на миг я усомнилась были ли они действительно произнесены им.

— Ты уверен, что хочешь услышать честный ответ? — взглянул Майкл в окно заднего вида пристальным взглядом. — Майкл, если я узнаю, что ты был с другой, сразу уйду.

— Сможешь?

— Да. Ты только мой. Ты не будешь прикасаться к другой женщине, и не будешь любить другую.

— Ты ревнуешь?

— Нет.

— Нет?

— Нет.

Эстель начала плакать, и это был идеальный момент для ее слез. Я взяла ее на руки и повернулась, смотря на Майкла. Он не сводил с меня глаз, и было такое впечатление, что мы оба наконец-то поняли, что это по-настоящему. Что все это случилось, и мы вот-вот перестали летать с душой в неволе. Он стал чем-то, что бьется в моей груди.

Дни пролетали за днями, и недели за неделями. В очередную ночь я проснулась, посмотреть, как Эстель, и когда убедилась, что она мирно спала, подошла к окну ее комнаты. Дотронувшись к холодному стеклу, я смотрела на фонари, которые освещали ночную трассу. Сейчас три часа ночи, и Майкл спит в своей спальне, в которой я оставалась теперь каждую ночь. Но сейчас он спит, а я боюсь. Мои страхи растут все сильнее с каждым днем, и день ото дня я сражаюсь за сон. Я вымотана и истощена. Но не потому, что у меня дочь, а потому, что отношения с людьми в моей жизни настолько напряжены, что я словно каждый день кому-то что-то доказываю. Я делаю вид, что все хорошо, но каждый раз понимаю, что мы не выдержим долго. И однажды наступит такое мгновение, когда мы развалимся, и склеить нас будет некому.

Я не была в церкви, наверное, с момента собственного крещения, и на следующий день сделала первый шаг в холл храма. Я села на скамью и снова услышала голос мамы. Теперь я даже чаще видела мир ее глазами.

— Зачем ты смотришь на меня? — подняла я глаза к небу. — Я знаю, что со мной нелегко. Прости, что не уберегла свою душу, и, к сожалению, назад ничего вернуть уже не смогу.

— Сможешь, доченька, — ответил ее голос в моей голове, и я закрыла глаза. — Если бы знала, как тебя любят, не ограждала бы так себя от мира.

— Ты меня любила? — скатилась слеза по моей щеке.

— Больше всего на свете, Стейси.

— Я люблю тебя. Этого никогда от меня никто отнять не сможет. Пусть этого никто и не слышит по причине того, что так безопасней. Не зная слабостей, нельзя сделать слабым.

Я вытерла слезы и вышла из церкви, оглянувшись. Иногда нам нужен бог, даже если он просто молчит. Почему-то именно в храме мне больше всего захотелось рассказать о собственной боли. И вот он парадокс — просим у бога, но никогда не благодарим, когда он что-то дает нам из-за любви.

Мой телефон зазвонил, и я подняла трубку, проведя пальцем по экрану.

— Капитан Фостер.

— Я слушаю, Вист, — ответила я, садясь в машину.

— Рад тебя слышать.

— Звучит почти искренне.

— У меня для тебя новое дело.

— Я что, теперь агент по вызову?

— Убитое тело, адрес высылаю.

У меня складывалось такое впечатление, что он просто не хочет меня отпускать к Майклу. Вист пытался загрузить меня каждый раз, как только я выходила на работу, или в любой другой момент, когда просто не успевала послать его к черту.

Приехав на место преступление, я надела перчатки и склонилась над мертвым телом.

— Гематома на суставах, и крови немного. Нет орудия убийства, да и сама кровь не свернутая, — подошла ко мне женщина судмедэксперт.

— Первое, что я могу сказать, это то, что мужчина был мертв, когда в него выстрелили.

— Рана вдоль голени, а не ноги. Должно было быть большее количество крови и гематом, капитан Фостер.

— Как я и говорила, он был мертв, — сняла я перчатки.

— Что вы тут делаете? Чем обязаны?

— Сама не знаю, — посмотрела я на женщину. — Нужен анализ крови.

— Люблю работать с умными женщинами.

— Могу сказать то же, доктор, — улыбнулась я и направилась к машине.

Слова мужа Долорес не давали мне покоя, и он до сих пор со мной не связывался, так что я не переставала копать. Приехав к детективу, я снова вдыхала отвратительный запах. Смотрела на жизнь человека, который потерял своего сына, а потом и себя из-за меня. Такой, как я, прощение не светит.

— Ты хоть когда-нибудь тут убираешь?

— Я конечно бы сказал, что хочу поболтать, но я тебя ненавижу, — ответил старик. — Вот тебе информация, отдай мне моего сына.

Я взяла конверт, открывая его и смотря на фото Джейса. Джейс Марк Бекер. 39 лет, вторая группа крови, родился в штате Огайо. Дети — не существует. Семейное положение — женат.

— Ты что, мать твою, издеваешься? — засмеялась я неискренне. — Такую херню я и без тебя знаю.

— Да, но ты не знаешь того, сколько шрамов у него на теле. И как ты сказала, сколько ударов в минуту стучит его сердце. Что он следит за тобой и ночует на крыше Долорес, — подошел он ближе ко мне. — Еще ты не знаешь, почему умерла твоя мать, и где сейчас твой отец. И пока мой сын не будет стоять рядом, ты ничего не получишь.

Я схватила его за шею, и он начал смеяться. Я понимала его. Сама бы сделала все, чтобы защитить Эстель. Я выругалась сквозь зубы, и отпустила его. Когда я стала таким чудовищем? Как я докатилась до такой жизни? Хотя, наверное, я просто люблю кататься.

— Отдай мне информацию, и я освобожу твоего ребенка.

— Так не пойдет, Фостер. Я тебе не верю. Мой сын рядом — информация твоя, иначе делай грязную работу сама.

— Прибереги конверт для меня, — вышла из дома и направилась к Эмили.

Из всех, я знаю, что именно она меня не осудит. Может быть, я немного сумасшедшая, слишком прямолинейная, но я люблю своих друзей. Я люблю свою семью. И они единственные кого я боюсь потерять, не считая Эстель. И это на самом деле важно для меня. Ведь с момента, когда умерла моя мать, мне стало плевать на все, что я теряю.

Эмили была именно той, кто в своем роде показал мне, что быть собой — это не плохо. Что не нужно пытаться быть кем-то другим, и так уж случилось, что я, черт побери, согласилась с ней. Я написала ей смс, что скоро буду у нее, и она ответила «ок», хотя, уверена, в этот момент она поднималась с цокольного этажа, держа телефон в одной руке, а вещи, которые достала из прачечной — в другой.

— Да, выгляжу я не очень. Но как человек я еще хуже, — смотрела я на Эмили, стоя на ее пороге.