Темные желания (СИ) - Савицкая Анастасия Олеговна - Страница 29

— Как всегда, — она улыбнулась и обняла меня. — Представь себе, что есть ключ, открывающий самые темные уголки наших душ и выпускающий то, что каждый из нас так тщательно скрывает, — открыла Эмили холодильник и достала бутылку содовой.

— Я не готова стать самой собой даже на чертово мгновение, Эм.

— Люди проявляют слабость, и ты отворачиваешься от них. Не все такие, как ты, Эс. Людям свойственно ошибаться.

— Я от них отворачиваюсь, даже когда они не делают ошибок.

— Но не от нас.

— А вы не просто люди.

— Что тебя мучает, Стейси?

— Я многих убила, Эмили. Я посадила ребенка за грехи его родителя. Я влюбилась снова в Майкла и преследую мужа нашей подруги. И теперь я хочу встретиться со своим отцом, и во мне столько гнева. Моя мать умерла из-за него.

— Ты потеряла свою семью, будучи совсем ребенком. Ты хороший друг, Стейси, и хороший человек. Просто забудь о своей семье, ты не виновата.

— Ты бы забыла?

— Ты ведь и так знаешь ответ.

— Именно поэтому я пришла к тебе.

— Ты боишься собственной ненависти. Но мы не дадим тебе упасть, просто помни об этом. Что бы ни случилось, мы всегда рядом, и мы любим тебя, даже Долорес и даже сейчас.

— Эмили, ты нужна мне.

— Я с тобой.

— И сегодня ты мне нужна, как адвокат.

— Я сделаю все, что потребуется.

Возможно, мы и не заслуживаем оправдания, но каждый из нас заслуживает семью. Я наблюдала за подругой, и как она положила руку на живот и поглаживала его с легкой улыбкой на губах. Эмили была расслабленной, и даже когда мы говорили о совершенно посторонних вещах, она была сосредоточена на другом.

— Ты беременна.

— И сейчас ты права, — засмеялась Эмили. — Четвертый месяц.

— И ты все время молчала?

— Нет, просто ждала, пока ты наконец-то проявишь чудеса своей дедукции, и сама поймешь.

— И я это сделала.

— Как и всегда, — открыла она сок. — Как твоя работа?

— Я расследую несколько убийств, и каждый раз думаю теперь, прежде чем говорить. Я не хочу, чтобы Майкл разлюбил меня, и не хочу быть плохой матерью для Эстель. Она заслуживает лучшего.

— Есть хоть что-то, чего ты не умеешь? — склонила Эмили голову набок.

— Строить отношения.

Вскоре мы сели с Эмили в машину и отправились к судье. Я стояла на коридоре и ждала. Меня не особо волновала судьба этого парня, но меня волновала моя душа. Теперь волновала. Эмили взяла какие-то бумаги, и, выйдя из кабинета, мы направились в тюрьму.

— Я твой адвокат. А это значит, что я твоя семья, друзья и бог, — сказала подруга сыну детектива.

— Откуда ты знаешь моего отца?

— Я Стейси Фостер, — села я напротив. — А теперь напряги хоть раз свой мозг.

— Ты выйдешь от сюда. Уже вышел, — начала подруга.

— Как ты можешь защищать тех, кто убивал? — ворвался Вист в кабинет.

— Каждый имеет право на адвоката, — ответила Эмили.

— Заткнись, — сказала я своему боссу и посмотрела на парня. — И если ты будешь хоть в чем-то замешан, я посажу тебя в одиночную камеру, и выйдешь ты от туда только в гробу.

Я поднялась с кресла и открыла дверь. Батлер словил меня за руку, и я взглянула на него, предупреждая о собственной боли.

— Отпусти ее, — сказала Эмили, вырвав мою руку. — Не смей к ней прикасаться.

Вист смотрел на меня, и это был удар ниже пояса. Собственно, это и было то, к чему я стремилась. Только вот не была готова, что мне будет настолько паршиво видеть выражение боли на его лице. Я отступаю на шаг, создавая между нами расстояние, и понимаю, что мне пора уйти. Вскоре мне нужно уйти по причине того, что Вист заслуживает лучшего отношения и лучшего друга, чем я.

Мы вышли из кабинета втроем, а он остался сверлить нас взглядом.

— Я никогда не забуду этого, Эмили, — прошептала я, беря ее за руку.

— Конечно, ведь все хорошее мы всегда будем вспоминать.

Мы отправились к детективу, и Эмили не оставляла меня ни на минуту. Она была со мной и молчала, зная, как я люблю тишину.

— Я многое слышал о тебе, Фостер. И мне тебя даже жаль. У тебя нет семьи, а только дочь, которую ты уже оберегаешь с манией, — сказал детектив, когда мы вошли.

— То, что ты слышал обо мне, ничто по сравнению с правдой. Отдай мне конверт.

Он обнимал своего сына и плакал. Мне его стало жаль. Ведь я виновата в том, что он жил в собственном заключении. Он отдал мне конверт, и я забрала его, покинув дом. В конверте был только адрес. Я не успела ввести его в базу, как Вист снова позвонил мне.

— Фостер, мужчина, бродяга, рвота кофейной гущей, запах спиртного, кровь.

— Вист, ты хочешь, чтобы я занялась дохлым алкоголиком?

— У тебя новый напарник, — отмахнулся он. — Приступай.

Я чувствовала себя не агентом ФБР, а каким-то патрульным, только что получившим первое задание. Он относился ко мне так с тех пор, как я выпроводила его, а после сегодняшнего, уверена, что он устроит мне ад. Я поблагодарила Эмили и, сев в машину, направилась на место преступления. Я не считаю, что агент, который столько работал под прикрытием, сейчас может заниматься тем, кто просто не умел пить. Нет, конечно, я за то, чтобы все докапывались до сути, но только пусть каждый будет в своем мире. И я точно не была из этого.

— Привет, Эс.

— Черт возьми, что ты тут делаешь? — спросила я, увидев Адама.

— Ну я любил свою работу, а чем быстрее мы откроем дело душителя, тем скорее ты выйдешь замуж за моего друга и займешься своей дочерью.

— Слушай, теперь ты мой напарник, Майколсон. Кто-то нацелит на тебя пушку, я его прикончу. Полезешь в драку, я тебя прикрою. Еще раз скажешь, что я выйду замуж за твоего друга, и я тебя убью.

— Я соскучился по тебе, — обнял меня Адам.

— Добро пожаловать домой.

— Сейчас кое-что случится, — сказал Адам, когда мы увидели машину Долорес.

— Это платье ты наденешь завтра, — подошла к нам Ева, отдавая мне длинное красное платье.

— И это тебе поесть, — добавила Долорес.

— Боже, это чистый шелк, Ева, — наигранно улыбалась Эмили, и я заметила, что ко всем присоединилась Донна. — И вырез просто потрясающий.

— Так, заканчивайте ваше шоу моды, мне нужно работать, — разозлилась я, смотря на них. — И кто вас черт возьми сюда пустил?

— Ты забываешь, кто мой муж, — подняла бровь Эмили.

— И ты вообще знаешь, кто мой муж? — обняла Донна Адама.

— Отличная фраза для решения всех жизненных проблем, — сказала я тихо. — Адам, мне показалось наше с тобой первое дело очень интересным.

— Мы оставляем тебе платье, — крикнула мне вдогонку Ева, когда я направилась на место преступления.

— Он алкоголик, — сказал Адам, надевая перчатки. — Зачем мы тут?

— Да. Зачем мы тут, черт возьми? — посмотрела я на него в ответ.

— Поговорить с родителями и убедиться, что это не убийство, — подошла к нам судмедэксперт.

— Отлично. Теперь мы самое слабое звено, — покачала я головой. — Поехали к родителям.

Сев в машину, я завела мотор и сразу увидела на экране телефона звонок от Адама. Включив громкоговоритель, я с самого начала знала, что это затянется надолго.

— Почему ты не подпускаешь его?

— Отвали, Адам, — отвечаю я слишком резко.

— Ты хочешь с кем-то поговорить.

— Ты ошибаешься. Я могу свитер из шерсти белого медведя связать за ночь и сварить плов из гномьей жопы. Но дело в том, что мне это не надо, и я не хочу. И то же самое относится к откровенным разговорам.

— Ты помнишь, за что полюбила его? — продолжал Адам, и я начала искренне сочувствовать Донне.

— Я буду тебя игнорировать, Майколсон.

— В семейной жизни есть одна проблема, о которой говорить не принято, — делал он то же самое в ответ, настаивая на своем. — Женщины жалуются на то, что мужчина с годами стал менее мужественным. Что его ничего не интересует, и он пьет и лежит на диване. Ты помнишь, за что ты полюбила его?

— Я не люблю его, идиот, — выехала я за город и, посмотрев в зеркало заднего вида, увидела, что Адам следует за мной.