Темные желания (СИ) - Савицкая Анастасия Олеговна - Страница 26

— Отпусти меня, Майкл, — молю я. — Просто сделай уже то…

Он заставляет меня замолчать проводя рукой по своему члену, который уже твердый. И когда я медленно опускаюсь на него, чувствую что-то близкое к блаженству, и Майкл не сдерживается, двигаясь быстро, словно я его воздух, и он не может остановиться. А он и есть мой глоток воды после долгой засухи.

— Время держать себя в руках подошло к концу, Эс, — прорычал он. — Я собираюсь оттрахать тебя как следует.

Затем он снова обрушивается своим ртом на мой, самым возбуждающим и ненасытным поцелуем. Издавая низкий стон, пальцами я цепляюсь за его волосы на затылке, сжимая их в кулаке. Он берет в рот мой сосок, кусая его до боли, и я закрываю глаза от наслаждения, вскрикивая. Я люблю свою жизнь в такие моменты. В моменты, когда счастлива и могу быть сумасшедшей. Абсолютная жажда. Она проносится сквозь мое тело, и я принадлежу ему, чтобы он ни делал со мной. Вокруг все исчезло, и я хочу лишь его. Еще никогда в жизни я не нуждалась в прикосновениях и поцелуях другого человека.

Я открываю глаза и вижу, что Майкл прожигает меня взглядом голубых глаз, пристально смотря и разрушая все барьеры. Я задыхаюсь, понимая, что день за днем становлюсь все ближе к нему. Он резко покидает мое тело и закидывает мои ноги себе на плечи. Когда его горячий язык скользит по моим складочкам, я со вздохом погружаюсь пальцами в его волосы и теснее прижимаюсь к его рту.

— Майкл, — бормочу я, сдавливая его плечи и откидывая голову назад.

Я разлеталась на мелкие осколки множество раз за эту ночь, и каждый раз после, чувствовала себя освобожденной. Я люблю его. Боже, как я люблю этого человека. Но не могу ему сказать об этом. Ведь как только я признаюсь, все станет реальным, и я потеряю его. Потеряю себя.

Я закрываю глаза и отталкиваю все мысли, фокусируясь на ощущениях, которые он дарит мне прямо сейчас.

— Почему ты не можешь пустить меня, Эс?

— Не важно.

— Важно, — берет он меня за руку. — И само собой, мне не все равно. Ты… — он обрывает себя, потирая лоб запястьем свободной руки.

— Слушай, ты мой любовник, Майкл, но мы больше не друзья, помнишь? Хоть я и хочу, чтобы ты был в моей жизни.

— Это не ответ, Эс. И причина того, что ты не можешь ответить, потому, что просто боишься. Ты чувствуешь и где-то внутри души любишь меня, но просто не даешь себе возможности прочувствовать что либо до конца по-настоящему.

Я хочу уйти, но Майкл прижимает меня к себе сильнее, и я поднимаю на него взгляд. Как я должна отвечать? Рядом с ним мне всегда сложно сконцентрироваться, и его запах наполняет мою голову, и все мое здравомыслие катится к чертям.

Мы погрузились в тишину. Это кошмарная тишина делает все еще сложнее, чем уже есть. С момента знакомства у нас с Майклом никогда не возникало проблем с общением, но как только он затрагивает эту тему, у меня ступор. Я не знаю, что говорить и как себя вести.

— Боюсь — не то слово. Я в ужасе от того, что могу стать полностью открытой перед кем-то, кто может причинить мне боль, — наконец отвечаю я. — Я боюсь того, что это будет значить, и к чему приведет. И если ты будешь так давить на меня, я или разозлюсь и отдалюсь, или не буду отходить с каждым твоим шагом навстречу, по причине того, что просто не захочу.

— Мне нравилось раньше не спать по утрам. Рассвет слишком красив.

Я чувствовала теплоту его дыхания и стук сердца в его груди. Майкл все еще держал меня за руку, обжигая прикосновениями снаружи и проникая этим глубоко внутрь моего сердца. Мне было необходимо, чтобы он никогда не прекращал трогать меня, но в то же время порой я хотела, чтобы он перестал находиться даже рядом со мной.

— Я знаю, — ответила я. — Я с тобой потому, что жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от ежедневного оргазма.

Майкл засмеялся, и я усмехнулась в ответ. У нас всегда была страсть, но такого сумасшедшего голода — никогда. Я вырвала свои запястья держа его за плечи, а Майкл обнял меня за талию, прижимая еще ближе к себе. И когда на этот раз я попыталась встать, он разрешил мне это. Так странно. Рядом с ним я не чувствую себя агентом, а просто женщиной, которая далеко не самая сильная, и порой даже слабее, чем все остальные.

Я помню, как соблазнила Майкла впервые. Мне это не стоило особых усилий, ведь я так делала всегда. До него. С ним что-то изменилось. Я не вступаю в отношения с кем-либо, ведь не могу посвятить себя всю, даже ненадолго. Я не могу уделить Майклу даже часть своего сердца до конца, и я не подходящий для него человек. Но. Боже, всегда это чертово «но». Мне стыдно, какой слабой я становлюсь рядом с ним. Как я хочу иногда быть с ним рядом, и понимание этого доводит меня практически до высшего предела паники.

— О чем ты думаешь?

— Я думаю, что, наверное, ты в моем вкусе.

— Единственные, кто всегда был в твоем вкусе, Майкл, — встала я с его колен. — Это блондинки с вагиной.

— Да, — поднялся он также. — Но теперь я уверен, что единственный человек в моем вкусе это — Стейси Фостер.

Он усмехается, и мне приходится сильно постараться, чтобы на моих губах не появилась улыбка. Нужно это прекратить. Все это в любом случае бессмысленно. Мы — другие. И просто не сможем быть вместе. Никогда.

— Я пришла в этот дом, чтобы вспомнить и отпустить ту часть души. И в эту дверь ты точно не приглашен.

— Просто расслабься, — чуть слышно прошептал он.

— Я хочу, чтобы наш ребенок был сейчас тут, — склоняю я голову набок, проведя кончиками пальцев по его щеке.

Майкл закрывает глаза, а когда открывает, убирает прядь моих волос с лица и легко касается своими губам моих. Я лишь мгновение смотрю на него, а потом обнимаю. Сильно сжимаю шею, а он держит меня в своих руках. Я молча говорила ему «спасибо» за то, что он сделал для меня. За то, что он заставил проглотить меня свою дурацкую обиду и гордость, которая к черту никому не нужна. Даже мне.

— Я сам привезу ее сюда. Я могу тебе доверять?

— Ты достал мне чудеса, Майкл.

Я стараюсь не напрягаться, но его близость и прикосновения сводят с ума. В нервных окончаниях нейроны активизируются, словно выстреливающие пули, пробуждая пожар, который не должен полыхать для него.

— Расслабься, Эс, — снова говорит он тихо, и это вызывает во мне лишь более сильную дрожь.

После того, как Майкл уехал, я открыла окно. Впервые за долгое время мне стало так легко дышать. Иногда у меня такое чувство, что мама наблюдает за мной. Что, несмотря на то, что она не проявляла эту любовь при жизни последние года, она защищала меня множество раз после самой смерти.

Я включила музыку и выкинула прочь все дверные замки. Я ходила босиком по старому дому, пол которого скрипел, и словно по взмаху руки уничтожала все плохие воспоминания, а вместе с ними расставалась понемногу с темными желаниями. Самое худшее — не знать, где правда, а где ложь. В этом доме я нашла старые альбомы и мои детские игрушки. Достав фотографии, я вышла во двор и села на садовые качели, просматривая свою историю. Каждую мою фотографию мама подписывала. «Сколько звезд в твоих руках», или «Нет больше таких же глаз». Я скучаю по ней. Я так хочу почувствовать ее тепло и услышать ее голос еще хотя бы раз.

— Надеюсь, я правильно поступила, что приехала сюда, мама.

— Ты прислушалась к своему сердцу, Стейси. Это всегда правильно.

Я могла поклясться, что слышала ее голос. Что встречала ее раньше, но просто не заметила. Мне всегда нравилась полная луна. Казалось, словно только она одна знает, о чем я молчу. Я скучаю, мама. По твоим глазам и возможности дотронуться. Я столько лет жила в обиде и ненависти, но, как только родилась Эстель, начала понимать, скольким она жертвовала ради меня. Хоть моя мать и убила во мне все счастье на многие годы, но именно она оставила мне самое нужное наследство — характер.

— Он иногда бывает тут, если ты все еще думаешь, что я приведение, — повернув голову, я увидела женщину лет сорока. — Твой отец. Я много лет жду тебя девочка, и сердца твоих родителей всегда были в твоих руках.