Единственный, грешный - Помазуева Елена - Страница 28

— Мой генерал, — произнес он в ожидании дальнейший распоряжений.

— Как там Дарси и команда «Стремительного»? — спросил ди Грамс.

— Все еще находятся в аппарате интенсивной регенерации. Слишком сильные повреждения. Но парамедики заверили, что надежда есть, — ответил он.

— Всех представить к награждению, — распорядился ди Грамс.

— Слушаюсь, мой генерал, — кивнул в ответ Лантар.

Лардо задумчиво смотрел перед собой. Ему уже доложили о «Стремительном», легкому кораблю не удалось покинуть зону взрыва, и они оказались в еще худшем положении, чем он с серианкой в «Тигре». Кирсы сразу же отправили сигнал о помощи, едва покинули «Парус», понимая, что генерал не стал бы их отправлять без веских оснований с флагмана серианцев. Они улетали на предельной скорости, и все же ударная волна их накрыла, превратив «Стремительный» в полыхающий огненный вихрь. Адъютанту и остальной команде на корабле удалось остаться в живых только потому, что кирсы выслали навстречу спасательный шлюп и помогли горящим заживо добраться до флагмана, а затем еще живыми, но находящимися на грани жизни и смерти занялись парамедики.

— Мой генерал, как вам удалось спастись? — сделав шаг вперед, спросил Лантар. — Ведь вы остались на «Парусе».

— Все благодаря ей, — кивнул в сторону уснувшей серианки Лардо, — она открыла портал между кораблями, мы перешли на «Тайфун», а затем вылетели оттуда в «Тигре». Она управляла истребителем.

Генерал внимательно смотрел на своего адъютанта, у которого в синих раскосых глазах сменялись переживаемые эмоции по мере короткого рассказа командира.

— Она назвала свое имя? — оценил полученные сведения адъютант.

— Назвала. Кира Тресс, — ответил генерал.

— Та самая дочь адмирала? — чуть вскинул в удивлении брови Лантар. — Капитан «Лагуны»?

— Это она в последнем бою управляла «Парусом», отец передал ей управление, чтобы прикрывать отступающие корабли, — произнес Лардо.

Двое мужчин молча смотрели на взъерошенную фигурку девушки, уснувшей после большой дозы выпитого алкоголя. Шрамы на ее лице несимметрично пересекали щеки, тем самым делая ее некрасивой. Сухая корка уже начинала бугриться на почти заживших ранах. Регенерация, включившаяся на сверхзвуковой скорости, ускорила процессы.

— Мне передать ее в штаб командующего? — сделал еще два шага в направлении серианки адъютант.

— Нет, — негромко хлопнул по столешнице ладонью Лардо, — выдели ей каюту рядом с моей. Мы с ней о многом не договорили.

— Слушаюсь! — отозвался кирс, но при этом недовольно поджал губы.

— И вот еще что, — вновь заговорил генерал, — пробей всю информацию о тех зуавах, которые прибыли к нам в делегации.

— Понял, мой генерал, — с этими словами адъютант развернулся и направился к выходу из каюты, сообразив, что на этом распоряжения закончились.

Лардо откинулся на высокую спинку кресла и устало прикрыл глаза. Перед внутренним взором всплывали картины их спасения от взрыва, обгоревшие кирсы со «Стремительного», которых он первым делом навестил в медблоке по прибытии, и лицо мессира Хармса с вечной улыбкой на толстых губах.

О произошедшем на «Парусе» ди Грамс уже доложил своему командующему, опустив подробности своего спасения. Но вот причастность к взрыву зуавов, их стремление уничтожить самого генерала с его командой на флагмане серианцев описал очень подробно. Разумеется, слову ди Грамса не поверить невозможно, но поступок союзников не укладывался в представлении военных. Нелогичность такого поступка не находила объяснения. Зачем зуавам взрывать генерала ди Грамса, выигравшего войну?

Расследование началось. Однако было принято решение раньше времени не поднимать политический скандал и не сообщать зуавам о спасении ди Грамса. Таким образом у разведки появится возможность узнать гораздо больше, если торгаши будут уверены в исполнении своих планов. А затем, когда станет известна новость о спасении генерала, пронаблюдать за поведением и реакцией союзников. Командующий согласился с предположением Лардо, что взрыв на флагмане серианцев не случайность и произошедшее требует тщательного расследования. Конечно, этим займутся компетентные органы, но генерал не привык быть пешкой в чужих руках, потому не собирался оставаться в стороне. Что ему мешает действовать по собственному усмотрению, придирчиво рассматривая факты как заинтересованное лицо?

— Мой генерал, каюта готова, — доложил адъютант ди Грамсу, возвращаясь в каюту капитана.

Он внимательно осмотрел серианку, спящую за столом в том же положении, и перевел взгляд на командира.

— Судя по всему, она не в состоянии передвигаться сама. Мне вызвать охрану, чтобы ее перенесли? — спросил Лантар.

Лардо встретился взглядом со своим помощником, увидел явное нежелание прикасаться к девушке и поднялся на ноги. Всего в несколько шагов оказался рядом со своей пленницей и взял ее на руки, постаравшись сделать это осторожно, чтобы не разбудить девушку.

— Я сам отнесу ее. Все же она заслужила благодарность за спасение моей жизни, — тихим хриплым голосом произнес Лардо и направился к приготовленной каюте.

Адъютант последовал за своим командиром, в любую минуту готовый оказать всяческую помощь, разумеется, кроме переноски пленной серианки.

Каюта находилась поблизости в том же коридоре, что и генеральская, потому небольшая процессия быстро оказалась на месте, не встретив никого по пути. Лардо вошел внутрь, едва ли бросив взгляд вокруг, наверное, лишь только для того, чтобы определить нахождение кровати, приказал сопровождающему адъютанту остаться за дверью, а затем очень бережно положил девушку на постель. Он в задумчивости смотрел на ее лицо, еще раз поражаясь тому, насколько шрамы изменили серианку до неузнаваемости, потом присел на край кровати и протянул руку к вороту комбинезона. Кира так и осталась в нем после возвращения на флагман кирсов. Если Лардо успел принять душ, то девушка все это время находилась в руках парамедиков.

Ди Грамс расстегнул молнию, позволяя ей дышать более свободно, а затем, повинуясь сиюминутному порыву, отодвинул эластичную ткань с правого плеча. Шипов не было. На их месте остался грубый рубец. Лардо погладил его подушечками пальцев, проверяя, что ему не показалось.

Именно в этот момент Кира открыла свои агатовые глаза и внимательно посмотрела в его, словно распахнула глубины космоса этим взглядом, заворожив и очаровав одновременно. Никогда раньше генерал не обращал внимания на цвет ее глаз, относился к ней, как к пленнице, расходному материалу, которым воспользовались и забыли. Ди Грамс замер, пытаясь подобрать слова объяснения своему поступку, но Кира молча ухватилась обеими руками за его ладонь, доверчиво прижала к своей щеке и снова уснула.

Лардо замер, не в состоянии забрать свою руку от лица девушки. Ее жест сквозь сон выглядел таким детским, доверчивым. Посидев еще немного рядом с вновь уснувшей серианкой, ди Грамс удостоверился, что не разбудит девушку, и только после этого поднялся с кровати и вышел из каюты.

— Поставить охрану, дверь запереть, — приказал генерал.

— Слушаюсь, мой генерал, — с готовностью отозвался адъютант.

— Сержанта Ромул ко мне, — уже открывая свою дверь, распорядился ди Грамс.

Адъютант понимающе улыбнулся и направился в сторону своей каюты, поняв из последнего приказа, что генералу в ближайшее время будет не до него, а потому можно тоже отдохнуть и расслабиться.

В полумраке каюты в страстных объятиях сплетались два тела. Мужчина и женщина. Они отдавались страсти со всей полнотой души, будто последний раз в жизни. И это вполне могло быть так. Космос, где малейшая ошибка может привести к гибели, война, не щадившая никого, несмотря на звания. Все вокруг дышало опасностью, потому любовь, как тонкая грань, казалась для них той самой отдушиной, где можно наслаждаться жизнью.

— Ты ненасытен, мой генерал, — чуть хрипловатым низким голосом проговорила женщина, отдаваясь смелым ласкам мужчины.