Единственный, грешный - Помазуева Елена - Страница 29

— Говори тише, Мильда, — прошептал ди Грамс, покрывая поцелуями плечо своей любовницы.

Он прижимался к ее спине, лежа на боку: так было удобнее ощущать все изгибы тела, оглаживать пальцами чувствительные места, возбуждая женщину снова и снова.

— Почему? — послушно прошептала она тише, выгибаясь в пояснице.

— Твой голос будоражит, и я хочу все повторить еще раз, — признался генерал.

— Лардо, неужели ты сейчас никуда не спешишь? — развернулась в кольце его рук Мильда и с интересом заглянула в лицо своему любовнику.

— Нет, сейчас я никуда не тороплюсь, а потому буду растягивать удовольствие. — Уголки его губ дрогнули в собственнической улыбке победителя, когда он заметил, как жадно вздохнула Мильда и облизала верхнюю губу, уже слегка припухшую от поцелуев. — Так что пощады не жди.

— Хорошо, мой генерал, — взволнованным голосом отозвалась она, неосознанно добавляя немного хрипотцы, которая так заводила Лардо.

Ди Грамс опирался на согнутую руку, чтобы чуть свысока рассматривать притягательное тело своей любовницы. Он потянулся к ней с поцелуем, отдаваясь новому омуту страсти. Его руки ласкали красивое тело, сжимая округлую грудь, спускаясь ниже на талию и дальше к ягодицам. Стройная нога Мильды удобно улеглась поверх его бедра, открывая ее рукам доступ к средоточию мужского желания. Упругая плоть затвердела еще больше, едва женские пальчики коснулись шелковистой кожи на ней. Мильда знала, как доставить своему генералу удовольствие, а сейчас он разрешил ей исполнить любое желание. И она этим пользовалась, растворяясь в его удовольствии и наслаждении. Лардо не отставал от своей любовницы, он не только получал жаркие нежности, но и сам дарил удовольствие своей партнерше, возбуждая ее ласками, ловя хрипловатые стоны, которые не в силах были сдерживать оба.

Эта страсть на грани, где каждый день может стать последним, опьяняла еще больше, окончательно и бесповоротно одурманивая разум, отключая все возможные чувства. Наверное, именно это сыграло с Лардо странную шутку. В какое-то мгновение, отдаваясь своему наслаждению от движений партнерши в едином с ним ритме, ди Грамсу показалось, что глаза Мильды поменяли свой цвет с привычного голубого на черный, почти агатовый.

— Не останавливайся, Лардо, прошу, не мучай меня, — застонала она в его объятиях, и кирс вздрогнул.

На него сейчас действительно смотрели глаза серианки тем самым взглядом, дарящим глубину космоса. Но ведь этого не может быть! Лардо резко отстранился от Мильды и встал ногами на пол.

— Встань, Мильда! — приказал он тут же.

— Лардо, что случилось? — не понимая, озадачилась его любовница.

— Иди сюда, я хочу видеть твои глаза, — резко выдохнул ди Грамс.

— Хорошо, мой генерал, — улыбнулась в ответ Мильда и, поднявшись с широкой кровати, соблазнительной походкой направилась к мужчине, не отрывая от его фигуры горящего взгляда.

Лардо притянул стан женщины к себе, упираясь твердой плотью в ее живот, показывая, что еще ничего не закончено, а затем подвел девушку к своему столу, где горел дежурный, рассеянный свет. Теперь он ясно рассмотрел — глаза его любовницы остались прежними.

Видимо, показалось в полумраке. Обычное наваждение после долгого общения с пленной серианкой. Больше его ничего не отвлекало. Лардо продолжил наслаждаться близостью возбужденной им женщины, чувствуя, что скоро они дойдут до самого пика.

ГЛАВА 12

Кира

Спина отчаянно горела огнем. Просыпаться не хотелось, но ощущение пытки каленым железом не давало покоя. Я даже пыталась представить, будто все происходит во сне, и только потому все настолько неприятно. Но боль не унималась, и сон улетел прочь. Я открыла глаза и осмотрелась. Обычная на вид каюта, каких много на каждом корабле. Никаких личных вещей, которые могли бы помочь опознать владельца помещения. На мне все та же одежда, только молния расстегнута до груди. И спина горит огнем.

Я попыталась засунуть руку под эластичную ткань, стремясь понять причину, но стало только хуже. От прикосновения кожа болеть не перестала, зато сильнее заныла. Вскочила на ноги и быстрыми движениями принялась срывать с себя скафандр, плотно облегавший тело. Зеркало в этой каюте находилось только в душевом отсеке, потому, едва освободившись от одежды, почти бегом направилась туда. Неужели еще одно ранение, которое пропустил парамедик? Ведь, как я поняла, здесь не особо церемонятся с пленными. А так в сознание привели, чтобы могла отвечать на допросе, руки и лицо заживили на скорую руку, чего еще ждать от своих врагов?

Картина, представшая перед моим взглядом в зеркале, ужаснула окончательно: это было гораздо хуже того, что сделал со мной отец. Если шрамы на лице заживут, пусть даже навсегда обезобразив мое лицо, то это не пройдет никогда, даже если я добровольно лишусь кожи на всей спине.

Распустился рисунок марги. Но как это могло произойти? Здесь? Сейчас? Со мной? Почему?

В отчаянии протянула руку к кнопкам и включила холодный душ. Упругие струи ударили по коже на спине, принося призрачное облегчение. Жар отступал ненадолго, а затем возвращался. От резких перепадов температуры меня начал бить озноб. Зубы стучали, руки тряслись, хмель медленно, но верно улетучивался из головы.

Марга. Опомнилась и провела ладонями по плечам и локтям. Шипов не было. Это случилось со мной на корабле кирсов. Но почему? И кто он?

Я стояла под ледяным душем и прокручивала в голове все события, что произошли со мной, не веря до конца в случившееся. Наш полет с генералом к флагману, его поцелуй, подаренный в утешение, мои шипы, пронзающие мужские ладони, а затем побег от взрыва на сверхзвуковой скорости, когда регенерация заставила вжаться шипы в тело. Это произошло тогда? Из-за скорости? Но почему на моем теле прорисовывается марга? Как это могло произойти, что я даже не обратила внимания?

Получается, моя кровь определилась со своим выбором. И он мне решительно не нравился. Очень, очень не нравился! Все говорило о том, что древний инстинкт выбора единственного мужчины для меня неожиданно сработал здесь, в плену, на вражеском корабле кирсов.

Серианцы выживали на своей суровой планете, подстраиваясь под климатические условия, меняясь, развиваясь. Наше общество претерпело много изменений, разумеется, выбрав в самом начале своего существования патриархат. Мужчины правили миром, устанавливали правила и законы. Звание «лучший воин» давало приоритетное право выбора во всем — от дележа добычи до женщин. Его обладатель не обязательно должен быть вождем, это место все же занимал более мудрый, возрастной серианец, у которого часто был советник — слуга богов, призванный взывать к божественным силам. Лучший воин скорее выступал вожаком в племени, возглавляющим охоту или захватнические вылазки против других племен.

Собственно, именно войны в те времена практически погубили население. Мужчины рвались к званию «лучший воин», развязывали конфликты из-за пустяков, лишь бы проявить себя на поле брани и получить больше добычи. Население вместо того, чтобы плодиться и размножаться, начало угасать. Поначалу это было незаметно. Со временем стало сказываться многоженство лучших воинов. Они строго смотрели за своими женщинами, не позволяя им измен, но и это не главное. Из-за малочисленности племен начались близкородственные связи, в которых дети рождались слабыми, не способными выжить в суровых условия.

Цивилизация при патриархальном правлении стала приходить в упадок. Именно в то время женщины взялись за оружие. Трудно представить, как эти забитые существа, полностью подчиненные мужчинам, решились на перемены. Они стали выходить на охоту, приносить добычу. Причем у многих оказался зоркий глаз и тонкий слух. Их не тянуло устраивать очередную заварушку с соседями. У женщин ценилась жизнь. В итоге они стали такими же хорошими воинами, как и мужчины. Прогресс шел своим чередом, племена развивались, женщины, поначалу занимавшие равноправное положение в племенах, становились вождями, с неизменным помощником мужчиной.