Рассвет над Байонной (СИ) - Гальярди Марко - Страница 22

— Граф Альваро с рождения был предназначен стать младшим мужем, — от лица всей Байонны ответил Примус. — Его специально готовили, учили…

— Чему? Ноги по праздникам раздвигать?

— Нет. Управлять. Священнодействие между двумя мужьями — это только часть того, что мы вкладываем в понятие брака.

— Хорошо, — Ингвар внутренне призвал себя к спокойствию. Ощущения были такими, будто он здорово влип в препоганейшую историю, согласившись на этот брак. — Чем управлять?

— Графа Альваро могли определить в младшие мужья одному из его старших братьев, но все они отказались. До супружества с Риканом де Альмой у графа Альваро было два старших брата, способных заключить брак между собой и вместе управлять Байонной на положении старшего и младшего мужа. Поэтому граф Альваро оказывался свободным в выборе. Ваш король Эрвин мог бы предложить ему свою дочь, но принцесса уже была помолвлена. Тогда появился Рикан де Альма и при поддержке короля пожелал, чтобы брак между ним и графом Альваро был заключен по традициям юга.

— И почему он получил согласие? Если бы Альваро женился на какой-нибудь девчонке, у него бы сейчас уже были наследники!

— Я был слишком молод и наивен, — вступил в разговор младший муж, поправляя пряди волос, свисавшие ему на лоб. — Я хотел, чтобы и у меня было, как у всех в нашей семье: младший муж, старший муж, а Рикан уверял, что у него уже есть дети. Врал…

— И как вам ещё тут размножиться удаётся? Если все мальчики заняты? — усмехнулся Ингвар, глубоко вздохнул, потёр ладонями свои колени.

— Они свободны, пока не вступят в брак, — ответил Примус. — А в брак они вступают, когда старый герцог Байонны умирает, и тогда новый герцог становится старшим мужем и выбирает себе младшего мужа. На тот момент у него уже могут быть дети.

— Ясно, а будущий младший муж, стало быть, всю жизнь хранит целомудрие?

— Желательно, но в любом случае — его дети до брака берутся в расчет при наследовании, если их нет у старшего мужа. Еще раз повторяю, брак между мужчинами — священный союз, когда они принимают то обстоятельство, что детей и наследников у них больше не будет.

— В смысле? — Ингвар рассвирепел, чувствуя себя обманутым. Резко повернулся к Альваро. — Ты же обещал! Блондинку, брюнетку, рыжую…

Тот выставил вперед руки, вовремя почувствовав, что старший муж сейчас на него набросится с кулаками:

— Можно! Тебе — можно! А мне уже — нельзя.

— Уф! — Ингвар шумно выдохнул и почувствовал, как его спина стала мокрой от пота.

— Может быть приказать принести воды или чаю [1]? — нашелся Альваро, и его этар тут же сорвался с места.

Ингвар встал и прошелся по комнате, потом снял с себя душную дорожную куртку, оставшись в камизе, которая сразу начала липнуть к телу:

— На чём мы остановились? Хм, как всегда на голой заднице. Что произошло после вашей женитьбы с Риканом? У нас же ваши ох…енные законы не действуют.

— Ничего, — пожал плечами Альваро. — Мы жили вместе так, как у вас живут обычные любовники. Или муж и жена. Я помогал Рикану управлять домом, слугами, его землями… — он слегка покраснел, понимая, что начинает завираться о своей безоблачной жизни. — Он слишком сильно меня опекал, кажется первые две недели вообще не выпускал из постели. Всё хотел, чтобы я больше отдыхал после… его проникновений. А потом пришло известие о смерти родителей. Вскоре приехал этар.

Ингвар остановился напротив него перед кроватью, скрестив руки на груди, разглядывая пристально и не решаясь задать важные для себя вопросы:

— Когда вы приехали сюда, вступили в силу законы юга?

Альваро поёрзал на подушках, потом переменил позу, вытянув ноги вперед и опершись спиной об изголовье. Сзади звякнула цепь, младший муж затолкал ее подальше: сколько раз за эти годы он уже полежал здесь, скованный всё той же цепью — не перечесть. Как родная стала. Альваро заставил себя ответить:

— Да. Рикану поначалу всё нравилось. Не так, как вам. И он был готов исполнять обязанности старшего мужа в постели, а вот в законах ничего не смыслил.

— Так, стоп, — Ингвар старался ухватить мысль.

— Ваши напитки, милорды, — в сопровождении этара в комнату вошла служанка с большим подносом, наполненным фруктами. Там же высился запотевший стеклянный графин со светло-желтым напитком, в котором плавали дольки лимона. Девушка изящно поставила поднос на прикроватный столик, повернувшись к Ингвару спиной, слегка нагнулась, давая оценить округлость своих форм под просторной юбкой из тонкого сукна.

Старший муж сглотнул, и потер ладонью пах, сразу отозвавшийся жаром. Мысли сбились, Ингвар бросил обеспокоенный взгляд на Альваро, потом проводил служанку глазами голодного пса.

— Вам ее приведут перестелить постель и разжечь ночник, если захотите, — спокойный голос Альваро вернул герцога Байонны с небес на землю. — Мы заговорили о законах. У нас есть традиции — это законы, которые не меняются, и просто законы, которые устанавливает и подтверждает старший муж. Они могут быть любыми, но не в отношении меня — младшего мужа.

— Да? И кто же запретил тебе говорить? — с иронией осведомился Ингвар.

— В этой системе есть упущение, которым воспользовался Рикан. Я не знаю, кто его надоумил, мой бывший старший муж сообразительностью не блистал или у него так само получилось, — быстро заговорил Альваро, притягивая к себе уже наполненный его этаром кубок с напитком. — Можно создавать законы, которые идут во благо традициям, то есть — чтобы они исполнялись.

— Поясни подробнее!

— Например, как заставить меня выполнять свой супружеский долг, если я отказываю?

— Продолжай! — Ингвар про себя отметил, что один отказ уже был. «Или больше?».

— Традиция не исполняется. Меня можно отдать жрецам, но это не так интересно, или объявить учение Хуго Сатоквиторского верным и начинать принуждать самостоятельно, используя любые подручные средства или ограничения в виде законов. А попросту — истязать и издеваться, унижая и заставляя молить о смерти, — последние слова Альваро произнёс очень жестко. Между его бровей пролегла складка, лицо посуровело, и он будто повзрослел лет на двадцать. — А таким законам, которые связаны с традициями, я вынужден подчиняться, а если я не захочу по своей воле, то мне в этом помогут этары.

— Они тоже присутствовали, когда Рикан тебя… ну, насиловал? — Ингвар начал присматриваться к этарам: не такие уже они безобидные парни. Вроде как слуги, исполняющие любой приказ, но остановить насилие старшего мужа над младшим оказались не в силах. Или не хотели?

— Иногда, чтобы удостовериться, что всё делается по законам, — Альваро встал со своего места, медленно сполз с кровати и подошел к Ингвару, осторожно тронув его за руку. — Ингвар, пойми, если созданный старшим мужем закон не нарушается, этары ничего не могут сделать. Не имеют такого права!

Старший муж хмуро посмотрел в лицо младшему, в его умоляющие глаза:

— А если бы Рикан начал тебя убивать? Они бы тоже молча на это смотрели?

— Нет, — Альваро покачал головой, — по традиции нельзя убить младшего мужа.

— А, если бы убил, то что?

— Его бы сразу казнили.

— А дальше, что?

— Не знаю, — Альваро растерянно обернулся, мысленно обращаясь к этарам, — у нас такого еще не было.

— Смена династии, — спокойно ответил за него Примус. — Выбор нового старшего мужа, а потом выбор старшим — младшего мужа.

— Примус, напомни… ох, не знаю, как к тебе обращаться, — Ингвар стушевался, а вот лицо Примуса — порозовело, и даже лёгкая улыбка скользнула по его губам. — Напомни мне, что я просил показать генеалогическое древо и собрать все сведения о живущих представителях рода графа Альваро. Про дядю я уже знаю.

Герцог смерил суровым взглядом Альваро, тот молчал, продолжая сильно сжимать его руку, но глаза его говорили, что он всё понял, о чём сейчас догадался Ингвар. В них был и страх, и гнев, и благодарность, и боль. Граф приоткрыл рот, срываясь на еле слышный вздох, его нижняя губа подрагивала от волнения: