Грустная и одинокая жизнь. Не имея никого, на кого можно было бы положиться, никого, кто бы меня любил и утешал. Только подушка, на которую проливаю свои безмолвные

слёзы. Но потом пытаюсь найти мужество и заставить себя думать, что всё будет лучше, потому что через два месяца школа закончится, и я смогу отсюда уйти.

Я много занималась, проводила после работы ночи над книгами, чтобы поддерживать

свои высокие оценки и поступить в колледж, и я смогла этого добиться. Мама, перед тем как

умереть, оставила для моей учёбы фонд, иначе я не смогла б себе этого позволить. Но

благодаря ей я смогу уйти. Мне просто нужно пережить ещё два месяца, только два, и тогда

я, наконец, смогу начать жить, реально жить.

— Джоан, открой эту дверь.

Я подпрыгиваю, когда слышу настойчивый стук в дверь.

Встаю и неохотно открываю Николь. Чего она сейчас хочет? Возможно, собирается

рассказать мне о новой работе?

— Быстро переодевайся и приведи себя немного в порядок. Вскоре за тобой придут, а

в таком виде ты не презентабельна.

Несколько секунд смотрю на неё смущенно, о чём она говорит?

— Кто придет за мной? Куда я должна идти? — спрашиваю я, но боюсь услышать

ответ, кто знает, что она придумала на этот раз.

— У меня есть отличная новость для нас обоих. Отныне и впредь мы больше не будем

вынуждены терпеть друг друга. Наконец ты больше не будешь моей проблемой, — говорит

она с леденящим счастьем, от которого бежит дрожь.

— В каком смысле? — спрашиваю я в замешательстве.

— Скажем так, один друг твоего отца очень заинтересован тобой, и поэтому ты

пойдёшь жить с ним. Если будешь хорошо себя вести, вы сможете пожениться. В любом

случае ты будешь отсюда далеко. Её голубые глаза как лёд и такие же холодные, смотрят на

меня с удовлетворением и ненавистью.

— Что … — От шока я даже не могу найти слова, и делаю шаг назад. — Николь, прошу тебя... Я всегда делала всё, что ты мне говорила. Я никогда тебя не беспокоила.

— Это говоришь ты!

— Завтра мне исполнится восемнадцать, а через два месяца закончится школа. Я уеду

отсюда далеко, в колледж и в любом случае не буду больше твоей проблемой. Пожалуйста, не отсылай меня! Это просто ещё два месяца, — повторяю я, и чувствую, как наполняются

слезами мои глаза.

— Не говори глупостей! Ты в колледж? И на какие деньги?

Я смотрю на неё всё в большей растерянности.

— У меня есть фонд...

Забавляясь, Николь прерывает меня насмешливым хохотом.

— Бедная наивная дурочка, у тебя больше нет ни копейки. Твой отец был по уши в

долгах и всё потратил, даже твой драгоценный фонд на обучение.

Чувствую, как от этих слов останавливается моё сердце. Нет! Этого не может быть.

Это не может быть правдой. Всё, над чем я до сих пор работала, всё, что я терпела в

ожидании когда, наконец, смогу уйти, все мои мечты разрушены несколькими жестокими

словами. Одинокая слеза ускользает из-под моего контроля, и катится по лицу. Кажется что

Николь, совсем не сожалеет видеть меня страдающей, наоборот… она решает увеличить

дозу.

— Знаешь, ты могла бы оставаться обо всём в неведении, но почему бы мне не

рассказать сейчас, как обстоят дела на самом деле? Твой отец имел долги у людей с плохой

репутацией, и которые теперь хотят эти деньги от меня! Но, к счастью, наконец-то

пригодилось твоё прекрасное личико. Мужчина, стоящий во главе всего этого, в один

прекрасный день тебя увидел и был очень впечатлен, он уже делал подобное предложение

твоему отцу, но дурак отказался.

— Какое предложение? — шепчу окаменев.

— Я отдаю ему тебя, а он, в свою очередь, аннулирует мои долги. Конечно, я не могла

отказаться, практически одновременно избавляюсь от двух проблем.

Я чувствую что задыхаюсь, она не может говорить такое всерьёз. Она меня... она

продала меня? Это кошмар, ужасный кошмар, от которого не могу проснуться.

« И это было только начало, я ещё не знала, что настоящий ад должен наступить в

скором времени».

— И он был гораздо счастливее, когда узнал что ты до сих пор девственница.

Она смотрит на меня извращённо удовлетворённым взглядом, пока я резко бледнею

при этих словах.

— Теперь одевайся, — говорит она, толкая меня внутрь комнаты и запирая дверь.

— Нет, пожалуйста! Ты не можешь сделать это со мной! — кричу я и стучу кулаками

в дверь, проливая отчаянные слёзы, которые сейчас даже не пытаюсь сдержать. — Умоляю!

Я сделаю всё, что ты захочешь! Я сейчас уйду, но не делай этого со мной! Ты не можешь

этого сделать!

Я продолжаю кричать, но она уже ушла, оставляя меня в отчаянии, думать о том, что со

мной случится, размышлять о моём разбитом будущем.

Я подхожу к окну, при необходимости готовая прыгнуть вниз, пусть ценой перелома

ноги, ценой самоубийства. Я не могу остаться здесь, должна уйти немедленно, пока не стало

слишком поздно. Но даже эта последняя отчаянная надежда сломлена. Окно заблокировано.

Мачеха уже всё спланировала. У меня не было выхода с самого начала.

Я падаю под окно и продолжаю плакать, прижимая колени к груди, пока к моему

огромному ужасу дверь не открывается. Николь впускает высокого, элегантно одетого, темноволосого мужчину.

« Того самого мужчину, который теперь притворяется моим мужем».

Он подходит ко мне и поднимает с силой.

— Нет, оставь меня! — кричу я, пытаясь вырваться, но он затыкает меня сильной

пощёчиной, от которой падаю на пол. Мужчина берёт меня за руку и так сильно сжимает, что, кажется, может её сломать.

— Теперь постарайся вести себя хорошо, иначе ты не доедешь невредимой, —

говорит он, заставляя заледенеть в моих венах кровь.

Он вытаскивает меня из дома и толкает в машину, залезает за мной, и с силой

закрывает дверь. И в этот момент я слышу, как они блокируются. Продолжаю дрожать и

плакать, потому что я в ужасе и потому, что больше ничего не могу сделать. У меня нет

возможности сбежать, и нет никакой надежды.

Как все могло разрушиться так внезапно? Почему всё развалилось на кусочки?

Почему мне не даровано счастье? Что такого ужасного я сделала, чтобы заслужить

подобное?

Мужчина приближается ко мне и кладёт на моё бедро руку. Я сразу же съёживаюсь.

— Знаешь… — говорит он очень близко от моего лица, — какая жалость, что я

должен доставить тебя боссу всё ещё... нетронутой, иначе мы могли бы повеселиться в

пути.

Вздрагиваю и начинаю дрожать ещё сильнее.

Как только мы покидаем наш район, мне завязывают глаза, чтобы не могла увидеть, куда мы едем. Таким образом, я провожу время, которое кажется мне вечностью в полной

темноте, совершенно не зная где нахожусь.

На улице темно, когда машина останавливается и мне снимают с глаз повязку.

Поездка, похоже, длилась не менее трёх часов. Я оглядываюсь вокруг, чтобы, несмотря на

темноту попытаться понять, где нахожусь, но вокруг вижу только деревья. Тогда как

напротив меня, в центре поляны стоит деревянный дом, похожий на коттедж.

Мои ноги отказываются двигаться, поэтому меня почти силой втащили внутрь.

Мы попадаем в гостиную, у правой стены стоит камин с зажжённым огнём, а

напротив диван и два кресла, в действительности, в комнате не так много мебели. Тогда как

слева расположены другие двери. У меня нет времени хорошо осмотреться. Мужчина тащит

меня в дальний конец комнаты, и мы спускаемся по лестнице. Он продолжает крепко

держать меня за руку, и я уверена, что от пальцев останутся следы. В конце лестницы мы

оказываемся перед дверью, он открывает её и сильно толкает меня внутрь, отчего я падаю на