Редкий гость (СИ) - Дерягин Анатолий - Страница 28

— Ну что ж, Джордж, стоит промочить горло, я полагаю…

Джорджем он поименовал не Артина, а Джангуляна.

— Да, Атьен, конечно… Леди, прошу вас, — Геворг Арамович принялся разливать по крошечным рюмкам тёмный напиток, похожий на коньяк, но оказавшийся терпким вермутом местной, опять же, выделки.

— Может быть, Иван, вы предпочли бы выпить Russian vodka, — сказал он Прошину между делом, — но боюсь, этот напиток Вэлимолл нам не поставляет.

Иван пробормотал, что всё прекрасно и, вообще, он не прочь довериться вкусу хозяев.

— О, да, эта их водка — хорошая вещь, — оживился Балтимор. — Нэнси, мы с тобой обязательно должны попробовать эту штуку… напомни мне.

Он шутливо погладил супругу по плечу.

— Джи, ты невыносим, — Нэнси улыбнулась и слабо толкнула мужа в грудь.

— Может быть, наш гость расскажет нам какую-нибудь дорожную историю? — спросила тем временем Элизабет.

Таких девушек Прошин избегал за готовность вытряхнуть душу из человека просто по причине излишка энергии в организме, но здесь выбирать не приходилось: после слов Элизабет, собравшиеся принялись разглядывать Ивана, ожидая рассказа Марко Поло о путешествии на Восток.

— Ну, я… э… — слова не шли хоть тресни, помог Вазирани:

— Да не стесняйтесь, Иван… мы, конечно, все здесь облечены научными степенями и должностями, но межзвёздного путешествия никто не удостаивался.

— О, я хотела бы отправиться на Землю, — сказала Вирджиния, — или на Океан — пляжи Архипелага просто прелесть!..

— Джинни, дай гостю… — проговорил её муж, придерживая руку жены.

— Да-да, из всех нас только Джордж был в космосе — готовил «Гермес», — встряла Элизабет и пояснила специально для Ивана: — Это наш МТ.

— Элизабет, — голос Артина внезапно лязгнул металлом.

— О, котик…

— Принеси мне десерт.

Девушка вспыхнула.

— Я принесу мороженое, — сказала Нэнси Балтимор, — Лиззи, дорогая, помоги мне.

Джоэл проводил жену благодарным взглядом.

— Расскажи про МТ, приятель… — попросил он Ивана, — жаль, так я и не увижу живьём это чудо…

— Да, собственно, — промямлил Прошин, — кроме пассажирского отсека меня никуда не выпускали…

— На «Викторию» вроде миллионник должны были поставить, нет? — не унимался Балтимор.

— Да, были такие разговоры… — Прошин поспешил сменить тему, но гости вцепились в него и не отпускали до тех пор, пока он не выложил все подробности своего нелёгкого пути, в том числе потрясший всю планету финал.

Окончание рассказа собравшиеся встретили молчанием. Даже вернувшаяся к тому времени Элизабет не нашлась что сказать.

— Н-да, — промолвил наконец Балтимор.

— Я думаю, вам не в чем обвинить себя, — мягко сказал Вазирани. — В конце концов, траекторию буксира рассчитывал Контроль и если бы не чья-то халатность, всё кончилось бы хорошо.

— Вот и непонятно, — сказал Артин, — «Академик Королёв» мы сумели затормозить без происшествий, а тут какой-то лихтер…

Он пожал плечами.

— А когда он приходил? «Королёв»? — спросила Элизабет, позабыв про обиду.

— Да уж больше пяти лет назад, — сказал Балтимор.

— Я читал, на Колоссе нашлось что-то любопытное? — спросил Прошин Джангуляна.

Тот пожал плечами:

— Толком и не скажешь… Я считаю, здесь обосновались какие-то изгои рэнитов, еретики, я не знаю… В приполярных районах, согласно реконструкции, устроена долговременная база, инфраструктура и небольшой завод. Рэн собирались остаться здесь надолго.

— И всё взорвали, — надул щёки Балтимор.

— Ну, непонятно, на самом деле, — нехотя подтвердил Джангулян. — На картинках с беспилотников видны котлованы, похожие на воронки от взрывов. Но так это или нет — надо смотреть на месте, надо проверять… А куда теперь?..

Он махнул рукой.

— Да, был шанс в учебники войти, — улыбнулся Балтимор.

— Земле нужны кислородные миры Рэн, — сказал Прошин.

— Здесь мало кто так считает, — печально улыбнулся Вазирани, — у нас преобладает точка зрения, что Земля отказалась от своих детей. А мы, соответственно, вправе отказаться от Земли.

Прошин удивлённо воззрился на него. Вазирани только руками развёл.

— В любом случае, — ректор доброжелательно улыбнулся, — мы должны решить как нам поступить с вами. Вы, кажется, пишете диссертацию?

— Да, — ответил Иван, — материалы у меня с собой. Кое-что придётся восстановить, но…

— Вот и работайте, — кивнул Вазирани, — придёт транспорт — отправитесь на Землю, задержитесь — защитите кандидатскую у нас.

— Ну, я не знаю…

— Профессор окажет вам всемерное содействие.

Собравшаяся компания принялась утешать Ивана, попутно расспрашивая о жизни на Земле и Прошин, увлёкшись воспоминаниями, пришёл в себя, хоть и пришлось мямлить что-то невразумительное, когда сначала Элизабет захотела узнать, что сейчас носят в Метрополии — неужели Иван разодет по последней моде?.. — а затем Нэнси Балтимор спросила: «Как вам Аккрингтон?» Из последних новостей самыми обсуждаемыми были слухи о регулярном пассажирском сообщении меж звёзд.

— Чушь собачья, — фыркал Балтимор, — это сколько билет туда-обратно будет стоить? Или перелёт в один конец?

— А если получиться? — спрашивала Вирджиния. — Представьте, как это будет здорово.

— Было бы замечательно, — вторила ей Элизабет, подталкивая локотком мужа: — Правда, Джордж?

— Так вот ваш шанс мир посмотреть, — усмехнулся Балтимор, — делов-то — купить билет…

Тут, впервые за всё время разговора, Элизабет смутилась:

— О, Джоэл, нет… мы не можем…

— С чего бы это? — заинтересовался Балтимор.

Элизабет мило покраснела и причину её стеснительности первой поняла Нэнси:

— О, Лиззи… неужели?

— Да, Нэнси, — Элизабет виновато посмотрел на мужа, — доктор сказал, уже второй месяц.

Джордж Артин с обожанием смотрел на супругу.

Все бросились поздравлять счастливую пару, вечер проходил по домашнему мило, и в таком духе продолжался до времени, когда пришла пора дружной компании разместиться за столом. Прошин с любопытством ждал, когда же появится хозяйка дома, пока Нэнси Балтимор не растолковала Ивану, что профессор Джангулян уже года три как вдовец.

Перед лицом семейной трагедии Прошин устыдился своих рефлексий: всего-то предстояло провести пару лет на непыльной должности в университете да столько же промаяться на борту очередного МТ (по прикидкам, выходил «Сатиш Дхаван»). Умильное сочувствие не покидало Ивана до утра следующего дня, когда Джангулян оставил его наедине с отпрысками, скрывшись в недрах деканата.

Редкие пылинки танцевали в лучах солнца. Колонны, поддерживающие портик, раскладывали снопы света азбукой Морзе, весёленькими стекляшками проецируя центральную мозаику — байконурский «рыбак» один в один. Громадный зал, поле жильчатого мрамора, плескавшегося витыми лестницами, сходящегося куполом где-то вверху, подпёртого колоннами, помпезный, неживой, гулко отзывался гомоном разношёрстной толпы студентов: молодые парни и девчонки сновали по лестницам, запросто беседовали, привалясь к колоннам, или шелестели бумагами разложившись на лестнице, развесив пожитки на кованных перилах, восседали за столиками маленьких кафе на первом или втором этаже и болтали, хохотали, баловались, ели, пили… Знакомо, привычно, помпезно в сравнении с милыми сердцу закоулочками, но и это не печаль — Ивана больше беспокоил пристальный взгляд девчонки за столиком напротив. А профессорская дочка, похоже, решила провертеть в нём дыру своими глазищами:

— А что, на Земле так принято пялиться на девушек?..

Отец семейства оставил их за столиком кафе на втором этаже. Детям купили коктейль, после чего Арам уткнулся в планшет, Прошин поискал в меню кофе — не нашёл, хотел поинтересоваться у Дженни…

— Ты бы за братом смотрела… глаза испортит.

Девчонка, не глядя, выдернула планшет у брата.

— Отдай, — немедленно заканючил тот, — ну отдай…

Иван отвернулся под хныканье Арама:

— Отдай!..

— Ну-ка сядь!