Редкий гость (СИ) - Дерягин Анатолий - Страница 29

В ответ мальчишка завизжал. Упал на пол.

Прошин физически почувствовал плотное внимание окружающих, собственную неловкость, хотя — куда больше?.. И всё это грозило затянуться надолго, если бы не отец семейства:

— Дженни, Арам! — ещё из коридора закричал профессор. — Дети, о боже…

Порция внимания окружающих досталась и ему. Прошин принялся сочинять что-нибудь поумнее, чем «я не виноват» или «это не я, они сами» …

…и неведомая сила прижала его к столику лицом точно в тарелку из-под пончиков.

Прошин, занятый гляделками с профессорской дочкой, не заметил, как они вломились в зал и, разделившись на две группы, пробежали по лестничным маршам — крепкие парни в чёрных костюмах и масках-клобуках, вооружённые короткими автоматами. Парни по-хозяйски раздвигали толпу — да студенты и сами спешили убраться с дороги.

— Что вы делаете!.. — голос Джангуляна прервался — удар под дых, знакомые штучки.

Ещё раз взвизгнул Арам, вскрик профессорской дочки потонул в гуле толпы, достигшем было апогея, и тут же превратившимся в мёртвую тишину. Ивану стянули руки за спиной. Рывком подняли на ноги. В тишине, словно и не было вокруг никого, Прошина с профессором и его детьми протащили по мраморным ступеням и, не дав опомниться, носом вниз, так что из окружающего виделся лишь мраморный пол да чёрные брюки-ботинки налётчиков, поволокли к выходу. Попадавшиеся на пути странной процессии люди спешили убраться с дороги, так что похитители одним махом оказались у дверей и один из них потянул было тяжёлую створку, как от автоматов со всякой всячиной обернулся парень. Здоровенный детина в просторной кожаной куртке, джинсах-кроссовках, лысый, — на Земле такого и на порог не пустили бы, обернулся, выпростал руки из-под куртки и словно два снопа пламени рванулось навстречу бандитам. Прошин не видел этого — по ушам внезапно ударил грохот, потянуло кислым, Иван ткнулся носом в пол, плечом навалившись на что-то мягкое. Тело. Тишина на мгновенье стала осязаемой, а затем осыпалась многоголосым воплем, мельтешением напуганных людей, давкой, среди прочего шума слышно было как профессор зовёт сына и дочь, потом раздался голос:

— Пошли, что ли?

Прошин извернулся — пластиковые наручники давили запястья. Давешний детина возвышался над ним. Сейчас то же лицо, обезображенное травмами, казалось ещё страшнее, а уж, когда детина явил на свет божий тонкий стилет с зачернённым лезвием, Иван почувствовал, как у него отнимаются ноги.

Стилетом детина небрежно отмахнул наручники.

— Пошли, ну… — то же самое он проделал с профессорским семейством. — Быстрее!.. На улицу!..

Солнце ослепило Прошина. Влекомые спасителем (похитителем?!) они сбежали вниз по ступенькам, трусцой преодолели расстояние до ажурной ограды, за которой стояли две чёрные машины и люди, также разодетые во всё чёрное. Дженни и следом Иван получили хороший толчок в направлении потрёпанной кареты «Скорой помощи». Детина остановился. «Чёрные» замешкались — всё-таки они чувствовали себя хозяевами, не ждали отпора…

В руках детины забились два пистолета-пулемёта. Короткие очереди высекли рикошет из капотов обеих машин, сломали, отбросили стоявших подле них людей. Прошин пригнулся — над головой свистнула пуля.

— …Быстрее!.. Ты!.. — Прошин замер у полуоткрытой двери пассажирского сиденья. — Да, ты!.. Раздевайся!

— Чего?

В лоб Ивану упёрся ствол небольшого пистолета-пулемёта, казавшегося просто игрушечным в лапах похитителя.

— Раздевайся, …! — повторил детина.

Торопливо, путаясь в застёжках, Прошин стянул джинсы, куртку, футболку…

— Да, и трусы тоже!

— Но…

— Бегом!.. В машину!..

Выруливая со стоянки (в салоне профессор крепко упал на Арама), детина бросил на колени Прошину упаковку:

— Раскрой. Аккуратно, стерильное.

— Вот. А что это?

— Антидот, — с этими словами похититель воткнул небольшой шприц прямо в ногу Прошину.

— Ай!.. Больно!

— Потерпи. На пару часиков вырубишься, надо так.

— Зачем? — в голове резко помутнело. «Словно палёнки хапнул… Боже, что я несу…» — успел подумать Иван; ответ детины прозвучал уже откуда-то издалека:

— Жучки заглушить…

Свет: белое с ярко-жёлтым пятном посередине. То ли веки не слушаются, то ли зрение не восстановилось. Звук: «Бу-бу-бу-бу-бу… — кто-то говорит будто за стеной или плотной занавесью, — Не понимаю…Бу-бу-бу… Арам!..» Прошин моргнул, от души чихнул — голоса смолкли — и сел на постели.

Правильнее было сказать — на ложе. Тёмного дерева «траходром», наручники в изголовье и лебёдка с цепями в ногах. Цепи свисали с потолка, тянулись через блок красного цвета на дыбе и свет из островерхих окон с решётками весёлыми зайчиками отражался от хромированных колечек. Косой крест в рост человека с наручниками. Пыточный инструмент, заботливо расставленный на полочках прямо над постелью.

В дверном проёме появился плечистый детина с недобрым взглядом. Прошин подобрался и закрылся руками.

— Очухался?

— Д-да…

— Одевайся. Поговорить надо.

— А… это… одеть что?

— Да вон шмотьё…

На кресле в углу — железном с шипами — обнаружилась сваленная как попало горка одежды. Нижнее бельё — не запакованное, Прошин скривился, но выбора не было, надел — джинсы, подпоясанные шипастым ремнём, футболка с надписью «Да пошёл ты…» и косуха с массивным наплечниками и тиснением на спине. На ноги полагались носки — Иван долго принюхивался, прежде чем надевать — и высокие ботинки с застёжками, больше похожие на сапоги от скафандра.

Честная компания расположилась в соседней комнате, выполненной в тех же интерьерах, только всё в красной коже и красных же кружевах. Первым Прошин увидел Арама, восторженно прыгавшего внутри кровати — чудовищного изделия в виде огромной птичьей клетки (красной). Профессор слабо увещевал мальчишку, стоя подле решетчатой двери, Дженни с интересом разглядывала обстановку, а давешний гигант сидел на очаровательной красной кожи тахте и что-то жевал.

— Очухался? — снова спросил он Прошина.

— Да… вроде…

Детина широким жестом указал на столик перед собой:

— Налетай.

Долго упрашивать Прошина не пришлось — молодой организм властно требовал подкрепиться. Иван умял всё оставшееся мясо с гарниром из каких-то овощей («Что это?» — «Апая. Ну, птица такая.»), запил всё шипучкой и, откинувшись на спинку дивана, посмотрел на похитителя. Тот посмотрел в ответ и начавшуюся было молчаливую дуэль прервал профессор:

— Мистер Смит, вы что-то хотели нам рассказать.

— Рассказывать должен вот, молодой человек, — детина кивнул в сторону Ивана. — Его пасли целый день.

Иван ответил непонимающим взглядом.

— Вы успели нарушить закон? — спросил профессор.

— Ну, кроме того небоскрёба, — пожал плечами Прошин, — нет вроде бы.

— Так это вы? — спросила Дженни.

— Я, — скривился Прошин, — так… неудачно вышло…

— А каким образом вы познакомились? — не унимался Джангулян.

— Я в долгу перед этим парнем, — ответил Смит.

— Вы одолжили ему денег? — повернулся Джангулян к Прошину. — На это банки есть…

— Он спас мне жизнь, — сказал Смит вместо Ивана. — Я хотел отблагодарить его чем-нибудь…

Джангулян прервался, вытаскивая сына из клетки. Арамчик сразу заскакал по комнате.

— Трогательная забота, — фыркнула Дженни. — Но при чём здесь мы?..

— А это не мне решать, — Смит пожал плечами. — Вас брали за компанию и, скорее всего, ваше семейство интересует безопасников в той степени, в какой вы связаны вот, с ним… В какой степени вы связаны с землянином?

— Кого интересует?..

— Я руководитель экспедиции, в которой должен быть задействован Иван, — ответил профессор, — он прилетел на Холтвистл по моему вызову… получается…

— Вы очень интересуете безопасников, — сказал верзила и повернулся к Прошину, внимательно следившему за разговором: — Ну, это служба безопасности сил самообороны. Значит, тебя зовут Иван. Русский?

— Да, из России, — ответил Прошин. — Самообороны — это типа МЧС? Ну, спасателей?