Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 98

Сразу же, без перерыва и ожидания подошел ко второму и зажег следующий снаряд, и опять короткая команда и судорожный рывок механизма. Третий. Четвертый. Первый, второй, третий, четвертый, первый… бочки от второго и третьего требушета попали в башни, и огонь жадно лизнул деревянные стены постройки, воины на том берегу заметались, пытаясь сообразить, как потушить огонь. Они были совсем не готовы к подобному. Первый и четвертый требушеты посылали огонь на береговые постройки. От одного удачного выстрела загорелся остов корабля, стоящий в доке на берегу.

Команды работали слаженно, как на тренировках в имении, только не было смеха и подначек друг другу. Мужчины работали четко и слаженно, как механизмы. Тургул, внимательно наблюдавший за всем происходящим, отправил еще людей за песком. После пяти выстрелов в корзины добавили еще мешков, требушеты стали посылать огонь внутрь города. В ночи были слышны людские крики и виднелось зарево пожаров. Лекс запретил себе даже думать на эту тему.

Он посмотрел на песок под ногами: от места, где наливали смолу и масло в бочки до требушетов вели цепочки следов. Лекс показал на это Тургулу и велел засыпать их песком. Сразу же люди, отдыхающие в запасе, схватились за лопаты. Точно так же пересыпали песком и место, где все наливалось. Лекс велел пустые бочки из-под смолы и дегтя ломать и наполнять этим пустые бочки из склада. Еще через несколько выстрелов — и он велел людям, подносящим снаряды, отправляться на берег и вымыться с песком.

— Зачем? — Тургул хмурился, не понимая.

— Если они подхватят огонь на свои перемазанные в смоле тела, то сожгут не только себя, но и все на этом берегу. С огнем надо обращаться вежливо и предупредительно, как с самым опасным хищником, нельзя допустить, чтобы саламандра вырвалась на свободу. Она без пощады, заберет все, до чего сможет дотянуться. Поэтому следи, чтобы потеки смолы и масла на земле засыпали песком.

Тургул кивнул головой и отдал команды. Следующие воины стали раздеваться, чтобы подменить товарищей. Вскоре вся центурия работала слаженно, как муравейник. Мешки время от времени подбрасывали в корзины и огонь на том берегу занимал новые позиции. Огненные росчерки пролетающих снарядов расцвечивали небо. Вскоре стало светло от горящего города. Слышались людские крики и вопли животных, попавших в огненную ловушку, но Лекс кусал губы и старался не смотреть на тот берег. Его больше интересовало количество уменьшающихся бочек и горы песка на дороге. Смола и масло, стоящие на берегу, давно закончились и воины перетаскали все запасы из-под навеса таверны, а потом таскали из открытых складов.

Уже на рассвете последняя бочка была отправлена в полет и усталая центурия уставилась на Лекса в ожидании следующих приказов.

— Требушеты разобрать, — Лекс затушил третий по счету факел, — гвозди и скобы собрать, деревяшки сложить на берегу возле воды и сжечь. — Увидев недоуменные взгляды, пояснил, — Они все в смоле и масле, и чудом не загорелись сами. Для следующих боев потребуются другие требушеты, чистые и непотресканные. У этих корзины уже только на моем честном слове держатся.

Как будто услышав, дно у третьего требушета обвалилось под грузом песка. Воины замерли в недоумении, а потом с облегчением рассмеялись. В это время на берег стали сплавлять плоты и команды других центурий начали наводить переправу к горящему городу. Воины Тургула схватили ломики и принялись разбирать требушеты, сматывать веревки. Тургул посмотрел на них, они были местами перетерты и размочалены, и поэтому их тоже отправляли в костер. «Смоляная» команда отправилась оттираться песком на берег, а остальные подхватили деревяшки и потащили подальше от возводимой переправы. Они хорошо поработали и гордились своей работой.

А вот Лекса мучительно рвало в ближайших кустах. Монахи невозмутимо стояли рядом, прикрывая спину Избранному — любимцу богов.

Не пугайте маленького рыжика, вам же хуже будет…

Город горел еще три дня, и войско Сканда вместо войны и смертей принялось спасать мирных жителей.

А вот Лекс сидел в таверне и грустил. Его деятельная натура требовала движения, но здесь было совершенно нечем заняться. Он побродил под охраной по окрестностям и теперь скучал. Тургул звал его перейти реку, на которой, кстати, был полноценный понтонный мост, и посмотреть на город, вернее на то, что от него осталось. Но Лекс раз за разом отказывался. Ему было страшно, и он откровенно трусил увидеть деяние рук своих.

Первый день он проспал, устав от переживаний и рвоты, которая выворачивала его наизнанку, как старый носок. Вечером его разбудил Сканд. Он осторожно присел на край постели и погладил его по лицу.

— Как ты себя чувствуешь? — Сканд выглядел встревоженным, — все же, война не место для младших, надо было оставить тебя дома.

— Ты бы без меня не справился, — Лекс попытался сесть и Сканд придержал его, а потом засунул подушку под спину, — Тургул бы ничего не смог сделать, тут нет камней, и ему бы в голову не пришло использовать бочки и смолу как снаряды.

— Это правда, — Сканд покивал головой, — и я, и вся армия очень тебе благодарны за твои требушеты и огонь. Это, пожалуй, впервые, когда удалось сломить сопротивление, не потеряв ни одного воина. Город пал и мы победили. Король Теланири признал поражение и подписал капитуляцию. И очень хорошо, что от города мало что осталось, может, хоть это выбьет спесь из их высокомерных голов.

— Что, все так плохо? — расстроился рыжик.

— Не так плохо, как ты себе это напридумывал, — Сканд ухмыльнулся, — что-то сгорело и правда дотла, что-то просто подпалило, что-то удалось спасти. Сильно обгорел царский дворец, но, если честно, — Сканд ухмыльнулся, как разбойник с большой дороги, — я очень этому рад. Они им так кичились, если надо было пройти из одного зала в другой, то тебя специально водили кругами по коридорам, чтобы тебе показалось, что дворец огромен. Высокомерные зазнайки, вот кто они на самом деле. А теперь давай вставай и пойдем кушать, теперь моя очередь тебя кормить.

— Я не хочу, — Лексу было даже страшно думать об еде, да и горло болело.

— Хочешь, — Сканд подоткнул плед и поднял рыжика на руки, — ты всегда хочешь есть. Каждый раз, как я тебя ни увижу, ты или ешь или доедаешь.

— Ты хочешь сказать, что я только ем? — Лексу почему-то стало обидно.

— Не только, — Сканд ухмыльнулся и вышел из комнаты с рыжиком на руках, — еще ты вредничаешь и мастерски треплешь нервы. А вот и наш герой!! — Сканд продемонстрировал рыжика, завернутого в плед, — а мы тут празднуем немного, большинство офицеров продолжают со своими людьми тушить пожар. Он то гаснет, то разгорается опять, ты был прав, его не следует тушить водой. Он размывается тонким слоем и, найдя уголек, вспыхивает вновь. Теперь заставляют жителей носить песок с берега и закидывать угли песком. На каждом берегу вырыли уже по громадной яме.

Сканд спустился вниз и, усевшись посреди зала, посадил рыжика себе на колени, как будто это самое обычное дело. На стол стали выставлять миски с едой и графины со всевозможными напитками. Лекс вначале действительно не хотел кушать, но увидев столько вкусного, вцепился в кусок мяса зубами, как самый настоящий ящер. Сканд с удовольствием за всем этим наблюдал и подкладывал ему на тарелку новые кусочки. К Сканду и Лексу подходили офицеры, поодиночке и группами. Сканд их представлял, а Лекс даже не пытался запомнить этих волкодавов. Они были как под копирку, громадные и с тяжелой челюстью, как у бульдогов. Они с восторгом рассказывали, какой Лекс замечательный и как он все здорово придумал, каждый подходил с бокалом и хотел выпить вместе «с очаровательным малышом, очень умным к тому же».

— Ему пить нельзя, — ухмылялся главнокомандующий, — он во хмелю буйный. Помнишь тот фингал под глазом, который всех так порадовал в начале похода? Так вот, это он мне его поставил, вот этой самой рукой! Лекс, покажи кулак!

Рыжик в первый раз с недоумением продемонстрировал свой кулак, но вот после пятого повторения истории и очередных восторженных вздохов, что «и кулак у него симпатичный», был готов поставить Сканду еще один фингал.