Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 97

— Я собираюсь сжечь город, — Лекс спрятал дрожащие пальцы и постарался успокоиться, он как-то не ожидал коварного нападения на себя, и тем более, такой реакции собственного тела.

— Как сжечь? — растерялся Сканд

— Если все получится, то дотла, — сознался рыжик. Увидев недоумение Сканда, начал торопливо пояснять, — пойми, нет другого выхода. Маленький пожар не подавит сопротивления, а только раззадорит людей, надо сделать так, чтобы у них была только одна мысль — как спастись. У них есть ворота через другую реку, и поэтому им есть, куда бежать. Мы начнем с этого края и пойдем вглубь города. Поэтому у людей будет время, чтобы сориентироваться и покинуть город.

— Ты уверен, что город загорится? — поинтересовался один из офицеров, который сидел недалеко и, естественно, все слышал, — у них там полно воды, они смогут все быстро затушить.

— Город загорится, — уверенно сказал рыжик. — Для начала, огонь будет не только на улицах, но и на крышах, там, где его так просто не достанешь, и, самое главное, мой огонь водой не затушишь, а только сделаешь хуже, он расползется дальше. А пока они сообразят, как тушить, станет поздно. Поэтому город сгорит. — Рыжик горько улыбнулся и махнул волосами, — огонь — это моя стихия, я в нем разбираюсь. У города нет шансов выстоять, он сгорит. И поэтому, когда твои воины начнут строить переправу, горожанам будет не до вас.

На кухне кто-то ахнул и замолчал. Лекс обругал себя, что разоткровенничался перед всеми и, заметив помертвевшие лица служанок, спокойно добавил:

— И еще… распорядись поставить лучников вдоль реки, чтобы горожан не предупредили о неизбежном. Их судьба была решена, когда вместо парламентеров к нам прислали лучников, которые обстреливали наше войско. Им надо было договориться, но они так уверены в своей неприступности, что вели себя грубо, и за это их надо наказать. Это послужит хорошим уроком для остальных. Следующий наш неприятель дважды подумает, прежде чем нападать на нас.

— И когда все начнется? — поинтересовался кто-то из офицеров, пока все остальные пытались осознать новость.

— Боги мне укажут, — Лекс встал из-за стола и пошел в свою комнату. — А пока я помолюсь в одиночестве.

Лекс в полной тишине поднялся наверх в сопровождении монахов и закрыл перед их носом дверь. Хотелось побыть в одиночестве. Лекс упал на кровать и затосковал. Вся эта идея с требушетами начиналась, как попытка купить себе свободу, а потом свободу и жизнь Рарху. И вот теперь эта идея станет самым смертоносным оружием на этой планете. Так неожиданно свобода одного человека будет оплачена смертями тысяч невольных жертв. Пожар — это всегда страшно. А огонь ведет себя порой, как живое существо, и за небрежность к себе забирает человеческие жертвы, как древнее божество.

Хотелось заснуть, чтобы не думать. Но в голове будто часы тикали, отсчитывая последние минуты до того времени, как он станет убийцей. Лекс вскочил и пробежался по комнате, но стало еще тревожнее. Внизу в таверне раздавались шум и смех. Мужчины закончили кушать и что-то обсуждали. Лекс приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, что происходит, но наткнулся на спину монаха. Тот сразу развернулся узнать, что надо. Рыжик, не придумав сходу, что сказать, спросил, нет ли гребешка, чтобы расчесать волосы. Монах кивнул и вскоре появился с чистым гребешком, вырезанным из темной древесины.

— Если я усну, разбуди меня, когда на улице начнет темнеть, — попросил его Лекс и опять закрыл дверь.

Никого видеть не хотелось. Лекс внимательно и осторожно расчесался. Монотонное занятие успокоило и позволило взглянуть на всю ситуацию более отстранено. Этой ночью и завтра днем все равно погибнет много народу. Люди будут стрелять друг в друга и тыкать мечами вне зависимости от воли и желания самого Лекса. Он может только откорректировать грядущие события. Выбрать победителя. И, конечно же, это должен быть Сканд. От благополучия этой наглой сволочи, которая вылизывает пальцы без разрешения, зависит и благополучие самого рыжика. Предположим, Сканд проиграет, тогда его, Лекса, скорее всего отловят по дороге домой, и вот тогда победители с ним церемониться не станут. Бр-р… совсем не радостная перспектива. И потом, у местного населения есть пути отхода, так что все не так уж и плохо.

Рыжик успокоился и переоделся в коричневую одежду, на ней будут меньше заметны пятна, и выбросить ее потом будет не так жалко. А потом он уселся в позу лотоса и постарался расслабиться. К подобной медитации он пристрастился лет двадцать назад, когда встречался с инструктором по йоге. Подружка потерялась в хороводе лет, а полезное знание осталось. Весь фокус был в умении расслабиться в подобной позе, стоило сесть удобно и отпустить разум, как в голове наступало затишье и сознание спокойно дрейфовало среди островков мыслей и тревог. Его сразу посетила мысль, что надо обезопасить сами требушеты от пожара, они ведь тоже деревянные, да и о людях стоит позаботиться. Наверняка вскоре все будут перемазаны в смоле, надо что-то сделать, чтобы избежать несчастных случаев…

Дверь тихонько приоткрылась и в приоткрытой двери появилась фигура монаха. Лекс вдруг понял, что за десять дней дороги даже не узнал их имен. Монах, увидев, что избранный не спит, сразу скрылся за дверью. Лекс встал с кровати и подошел к окну. Стекла в этом мире заменяли жалюзи, через них было видно, что на улице сумерки переходят в ночь. Пора действовать, для переживаний и самоедства будет время позже, а сейчас надо показать, что все было не зря. И что его слова не расходятся с делом.

Лекс открыл дверь и вышел из комнаты, в зале все сразу замолкли.

— Пора, — Лекс подвязал волосы, пока спускался вниз.

Следом за ним из таверны вышли Сканд и все его командиры. Во дворе стояли напряженный Тургул и его центурия.

— Тургул, распредели людей по требушетам, чтобы были подменные для подъема груза, и еще, нужна отдельная команда, которая будет подносить бочки. Эти люди должны раздеться и быть только в набедренных повязках. Еще нужны лопаты и несколько мешков с песком возле бочек со смолой и дегтем. В случае возгорания водой не тушить, засыпать песком, а человека укрывать одеялом. Распорядись о паре одеял или попон ящеров, возьми в таверне.

Все сразу пришло в движение. Сканд со своими людьми стояли неподалеку и с удивлением смотрели на командующего младшего. Он был спокоен и собран и, главное, все воины центурии верили его словам безоговорочно, не было ни одного недовольного взгляда или шипения, что ими командует младший. Кто-то стал снимать доспехи и килт, надевая набедренную повязку, как на тренировках, кто-то побежал с пустыми мешками на берег реки за песком, кто-то притащил лопаты и попоны. Лекс подошел к бочкам с ветками и объяснил, что в каждую бочку надо налить на треть смолы, дегтя или масла. Все, что найдется в бочках, стоящих по соседству. Потом объяснил, как закрепить бочку, чтобы из нее все не вылилось на сам требушет. И убедился, что все делается, как положено.

Лекс в это время сделал факел, монах принес из таверны зажженный светильник и рыжик запалил факел.

— Да поможет нам Семизубый, а жителям города Мать-Ящерица, — Лекс посмотрел на замерших воинов и скомандовал, — стрельба по моей команде «Огонь».

Он подошел ко второму требушету и засунул факел в бочку, огонь радостно облизал ветки. Рыжик сделал шаг назад и махнул рукой.

— Второй, огонь!

Требушет вздрогнул всем телом, посылая в полет горящий сгусток. Воины, как на учениях, сразу запрыгнули в колеса и стали поднимать корзину на высоту. Лекс проследил за полетом снаряда. Он упал неподалеку от сторожевой башни, оттуда высунулись воины и с интересом посмотрели, как на берегу горят развалившиеся от удара деревяшки. Ветки разлетелись в разные стороны и теперь на берегу была небольшая клякса огня, хорошо видная в подступившей ночи.

— Добавить в каждую корзину по два мешка, заряжай! Напоминаю, стрельба только по моей команде! — Лекс подошел к первому требушету, в который уже закинули мешки, лежавшие неподалеку. Зажег бочку и взмахнул рукой, — первый, огонь!