Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 361

— Мы бы утащили тебя обратно в коридор, и нашли для тебя доступного партнера, — Пятый пожал плечами, — тебе до сих пор нужна помощь. Помочь?

— Нет. Я сейчас не столько хочу разрядки, как мне просто больно. Не трогайте меня… — Лекс постарался продышаться, чтобы очистить легкие, но в голове только еще сильнее закружилось. — Так где Сканд? Почему его не было? Куда он ушел с Шарпом? Неужели действительно в гарем?

— Не думаю, гарем стоит почти пустой, — Пятый поднял капюшон обратно, — Шарп с приезда Киреля гарем почти совсем забросил и не посещал. А потом было бдение под дверью теплой комнаты, а потом начался сезон, и Шарп опять уехал с мужем. Он, когда вернулся во дворец, велел всем наложникам собираться. Оставил только несколько фаворитов, а остальных выставил на пир. К утру патриции определятся, кого заберут. Из гарема императора в бордель напрямую не попадают. Только через гаремы других патрициев.

Поэтому кому-то повезет, и он будет в гареме патриция до пятой линьки, а потом получит деньги и свободу, а кто-то окажется на улице. Вначале в борделе, как украшение, а потом как работник или слуга. Или окажется в театре. Все наложники хорошо играют, поют и танцуют. Этим тоже можно зарабатывать на жизнь. Можно ходить на праздники в дома горожан как музыкант и танцор. Все дома, в которых обучают младших в городе, организуют, как правило, бывшие фавориты. Только у них достаточно денег, чтобы открыть такое заведение. И это тоже хороший способ заработать.

— Так где же Сканд, — Лекс до боли впился ногтями в ладони, пытаясь разогнать наваждение афродизиака, а потом взял себя в руки и попытался успокоиться, — как найти его?

— Спросим у прислуги, — монах ухмыльнулся, — слуги всегда в курсе, где пропадают и чем занимаются хозяева.

Вскоре монахи перехватили одного паренька, который тащил в зал две полные амфоры с вином, а потом другого. Первый видел, как Сканд с Шарпом шли по коридору в сторону казарм, а вот второй слышал, что они говорили о каких-то новых мечах. Лекс хлопнул себя по лбу от досады. Ну, как он мог об этом позабыть? Монахи ведь привезли во дворец кузнецов с мечами! Шарп, конечно, захотел их увидеть, а Сканд, естественно, первое, что мог спросить у отца — прибыли ли мастера! И, безусловно, два военачальника помчались погреметь железками! Лекс поделился своими мыслями с монахами, в ответ ему слаженно кивнули капюшонами и, развернувшись, повели в сторону казарм и арсенала.

Лекс пытался отвлечься от возбуждения, и поэтому сосредоточился на планировке и дизайне помещений. Все было достаточно строго и очень органично. Каменные вазы с цветами, статуи в нишах, колонны, пилястры, строгие драпировки. Кованые светильники и мраморный блестящий пол, который зеркально отражал светильники и блики огня. Изящество и совершенство пропорций. Ничего лишнего. Только пройдя дальше во дворец, Лекс понял, что все двери стоят закрытые, но без этих тяжелых штор, как в зале, где проводилась оргия. Воздух был свежим и пахло только горящим в светильниках маслом и цветами. Лекс с удивлением остановился и принюхался, но запах дурмана был только от одежды монахов и складок тоги на его плечах.

Лекс подошел к ближайшей двери и открыл ее. Ветер бросился навстречу, как домашний питомец, но в темноте комнаты или кабинета было тихо и безлюдно. Вдалеке виделись колонны внутреннего периметра, которые подсвечивались светом звезд. Ветер, огладив Лекса по бокам, успокоился и принялся играть с огнем светильников. Монахи стояли рядом, ожидая дальнейших действий или команд, а Лексу было просто любопытно увидеть спокойствие ночного дворца. Острое зрение и слух ящера позволяли услышать и увидеть намного больше и ярче, чем раньше, но до носа доносилась только свежесть воздуха, как после дождя, и яростный аромат пробуждающейся зелени. Как ранней весной, когда природа пробуждается и торопится показать себя во всей красе.

Лекс тихо закрыл дверь и жестом показал молчаливым спутникам, что готов двигаться дальше. Дворец был большой, и Лекс вскоре бросил считать двери и повороты. В конце концов, они дошли до дверей, таких же больших, как и на входе во дворец, но только их распахнули перед ними. Лекс увидел, что офицеры стоят другие, и за ними не дворцовая площадь, а, похоже, городские термы. Лекс попросил одного из офицеров, чтобы тот послал посыльного к центральному входу, сообщить его охране, что он вышел из дворца. Офицер, коротко хлопнув себя кулаком по доспеху, отправил кого-то в темень ночи. А Лекс тем временем отправился вместе с монахами дальше.

Они далеко не ушли. Арсенал находился неподалеку. Там тоже стояли военные, неся ночной караул, они удивились, увидев монахов, аристократа в тоге, судя по косе, младшего мужа, и двух нубиек. Но один из дежурных опознал Лекса, и на его вопрос о Сканде подтвердил, что генерал и император находятся здесь, и, более того, взяв факел, отправился показать им, где именно. Военный завел всех внутрь, но после нескольких поворотов Лекс услышал лязганье стали, как будто где-то вдалеке шел бой. Лекс испуганно прибавил шаг, но военный остался спокоен, и рыжик постарался взять себя в руки и успокоиться. Вскоре звук прекратился и послышались глухие голоса.

Перед очередными дверьми военный передал факел монаху и сообщил, что Сканд запретил им заходить внутрь, но вот запрета для мужа и монахов не было, и поэтому он должен уйти. Монах принял факел и кивнул капюшоном. И только когда поскрипывание кожи на доспехах замерло в коридоре, монах толкнул дверь. За дверью показались подставки с факелами, которые освещали полки с оружием и небольшой пятачок свободного пространства, на котором стояли Шарп, Сканд и лексовы ученики с мечами. Все настороженно посмотрели в открытый проем двери и удивленно приоткрыли рты. Похоже, они совершенно не рассчитывали увидеть здесь Лекса.

Рыжик вежливо поздоровался с Шарпом, а потом посмотрел на явно злого мужа, который раздувал крылья носа и недовольно щурился. Лекс погасил в себе желание прижаться и поцеловать. Сканд был зол, и Лекс понимал его ярость. От него пахло дурманом оргии, который перебивал все остальные запахи тела. Рыжик вздернул голову. Оправдываться не хотелось, и лучшей защитой всегда было нападение, но со Скандом такие штучки не пройдут, он никогда не пасовал при чужом нападении. А начинать скандал самому, когда явно не прав, совсем не хотелось. Поэтому пришлось поступить так, как заслуживал.

— Прости меня, Сканд, я совершил ошибку, — Лекс сделал пару шагов вперёд и замер перед мужем.

— Простить за что? — Сканд показательно принюхался, пытаясь поймать на муже запах чужого самца, — конкретнее, за что именно ты просишь прощения?

— За ревность, — Лекс вздернул брови, — ты говорил, что идешь к отцу дать ему отчет о старом городе, но когда я узнал, что во дворце будет оргия, я приревновал и помчался следом.

— И что было дальше? — Сканд скрипнул зубами, сверкая глазами.

— Я не нашел тебя на оргии и пошел искать дальше, — Лекс постарался выразить лицом удивление, что в другом ответе можно сомневаться, — и вот я тебя нашел. Если бы ты мне пояснил все подробнее, а не перемигивался с Тиро, как заговорщик, то я бы остался дома и сейчас спал с Ламилем в ожидании твоего прихода. Но ты не был со мной честен до конца, и я приревновал, решив, что ты помчался на оргию, поэтому и не захотел взять меня с собой.

— Если бы я шел на оргию, то я, наоборот, взял бы тебя с собой, чтобы похвастаться, какой ты страстный и красивый, — Сканд хмыкнул, а потом радостно оскалился, когда увидел, как покраснел рыжик, — но я пожалел твою стеснительность.

Лекс только сейчас понял, что уже привык к спокойному и довольному Сканду. Он уже и позабыл, каким тот бывает в гневе. Взъерошенный, насупленный, с напряженными желваками, он был таким, когда вез его в клетке, он тогда точно так же зло сверкал глазами и раздувал крылья носа. Тогда казалось, что только клетка защищает его от кулаков и прочих издевательств. Вот и сейчас Сканд всем своим видом выражал злость и желание укусить. И попытка свалить на него вину только раззадорила его. Сканд одним плавным движением оказался рядом и схватил Лекса за основание косы.