Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 222

Сканд опять пробежался по спальне, он явно был растерян. Лекс расстегнул вторую сандалию и отбросил ее в сторону. Сканд от резкого звука остановился и с тревогой посмотрел на Лекса.

— Тогда понятно, почему Пушан так суров со своим младшим. Разве можно простить гибель собственной кладки?

— Он на него за это даже не обижался. Они оба к детям не стремятся. Дети — это шум и хлопоты, а им нравится быть свободными от лишних обязательств, а еще хвалиться друг другом. Они… — Лекс встал напротив Сканда, — ты только не обижайся на правду, но они похожи друг на друга. Боги недаром сделали их парой. Они оба любят причинять боль другим и превыше всего ставят собственные капризы. Пушан действительно станет хорошим правителем, он умеет себя подать, твердо знает, чего хочет и не знает милосердия. Для правителя уметь перешагнуть через чужую боль — это ценное качество. Правитель должен быть ласков с плебсом, говорить ему правильные вещи о чести, о долге перед государством. Заботиться о здоровье и развлечении народа, но при этом выставлять это как собственную заслугу, чтобы люди постоянно чувствовали себя благодарными ему. Говорить плебсу то, что он хочет слышать, но при этом делать то, что считает нужным сам. А если его попробуют уличить во лжи, то прикрываться заботой о народе и по-тихому расправиться с недовольными. Главное, чтобы люди были веселы, пока они смеются, они не будут думать о том, что мир несправедлив, а значит, ими можно будет управлять и дальше.

— Ты говоришь странные вещи, получается, что Пушан такой же, как и Гаури, который вырезал кладку, чтобы досадить мужу? Ты считаешь, что у Пушана нет чести?

— Честь, долг, обязательства — это прекрасные понятия для управления плебсом. Правитель должен быть выше этого. ОН должен ВЫГЛЯДЕТЬ честным и добрым в глазах людей, чтобы его любили, и немного грозным, так, чтобы его опасались и не допускали панибратства. Но при этом не сомневались, что правитель добрый и справедливый. Пушан именно поэтому и наказал Гаури настолько показательно. Бей своих, чтобы чужие боялись. Теперь все недруги Пушана задумаются — если он так сурово поступил со своим младшим за неосторожно сказанное слово, то как он накажет постороннего человека? Пушан умный человек, он предпочел наказать Гаури сам, так, чтобы Кирель не смотрел на него косо, а скорее пожалел.

— Но зачем тогда Пушан хотел добиться показаний от Шанди? — Сканд нахмурился, — он что, решил найти повод для развода, но так, чтобы остаться в стороне. Чтобы со стороны казалось, что он был не в курсе того, что произошло? Но почему именно сейчас?

— Раньше я был боевым трофеем, опозоренным и никому не нужным. Но после того, как ты взял меня в мужья, я стал мужем аристократа. И, более того, люди раньше ненавидели меня, а теперь полюбили. Теперь я достойный младший муж для наследника.

— Но ты мой! — Сканд схватил Лекса за плечи.

— Да, — Лекс слабо улыбнулся, — но как только Пушан станет свободным от брака, то тебя начнут уговаривать, а потом давить. А если не отдашь меня по-хорошему, то из ближайшего военного похода ты не вернешься. Генералов в армии может быть много, тот же Шарп опять возьмется за меч, а вот наследник в стране один. И его желания и благополучие для Киреля на первом месте. Ты уж прости за правду.

— Ты так спокойно обо всем этом говоришь, — Сканд с болью взглянул в любимые глаза, — ты хочешь стать мужем наследника?

— Ты неправильно ставишь вопрос, — Лекс поморщился, — спроси, хочу ли я стать мужем Пушана? И я тебе скажу — нет. Хочу ли я быть с тобой — да. Не предавай меня, Сканд… я тебе доверяю.

— Я не предам и не отдам тебя! — Сканд прижал к себе рыжика и задумался, — но что же нам делать?

— Надо не позволить Пушану развестись с Гаури, — Лекс отстранился и с тревогой посмотрел в глаза мужа, — у них брак не по обоюдному согласию, а для укрепления добрососедских отношений. Вот об этом и надо напомнить брату. И, конечно же, Пушан не должен знать, что ты в курсе, что он знал раньше, что Гаури вырезал кладку. Об остальном Гаури позаботится сам. Он тоже далеко не дурак. Не обольщайся его сладенькими улыбочками и нежными ручками. Он боец. Хитрый и упрямый. Он умеет просчитать поступки наперед, так, чтобы все получилось, как он хочет. Он тоже не хочет, чтобы свидетельства его поступка выплыли наружу. Его могут казнить или с позором отправить домой, а для него это тоже равносильно смерти.

Я думаю, все старые слуги, которые знали правду и могли дать показания, уже или умерщвлены, как и Чока, или находятся так далеко, что найти их не получится. Шуша не был свидетелем того, что произошло в теплой комнате. Он не видел порезанные яйца, он мог только повторять слухи, которые ходили по дому после смерти кормилицы. А теперь в доме не найдется человека, кто попробует повторить их вслух. Все слуги видели, что Шанди убили, когда он посмел заикнуться на эту тему. А я видел, что случилось с яйцами. Я был в теплой комнате, когда двери открыли, я видел все, что произошло, а потом Чока сунула меня носом в разоренную кладку и объяснила, что именно сотворили с яйцами. Она ведь была пожилой женщиной и видела и понимала многое. Она все сразу поняла и пошла к Пушану. Я умолял ее промолчать, но она решила, что Пушан должен знать правду. И ты знаешь, чем это закончилось.

Я молчал о том, что знаю и видел в доме Пушана, а теперь доверил свой секрет тебе. Теперь ты тоже знаешь… и что ты скажешь мне после всего этого?

— Твой секрет — мой секрет, — Сканд улыбнулся и обнял своего прекрасного рыжика, — я рад, что ты наконец мне доверился. Мне кажется, что это не единственный твой секрет, и я надеюсь, что ты когда-нибудь расскажешь мне их все.

— И что ты думаешь делать после того, как узнал правду? — Лекс увернулся от поцелуя и уперся руками в грудь мужа, — расскажи, я должен знать, чего ожидать в будущем.

— Мой брат — наследник, и у него милый младший муж. У них договорной брак и боги подобрали ему очень подходящую пару. Пушан должен быть благодарен богам, такого кроткого и послушного мужа еще поискать надо. Ну, а то, что славный мальчик доверился негодяю, то ай-ай-ай. Старший муж наказал его сам и наставил на путь истинный. Такова доля старших мужей — присматривать за младшими. Это их семья, пусть они сами в ней разбираются, а у меня есть свой младший муж. Я буду за ним присматривать, баловать и защищать. И это — моя семья, и никому другому в нее нос засовывать не позволю. Ты мой.

— А ты мой, — Лекс довольно улыбнулся, — и потом, у нас равный брак, так что я тоже за тобой буду присматривать, баловать и защищать.

— Прекрасно! — Сканд потянул тунику с Лекса, — защищать меня сейчас не от кого, присматривать можешь сколько угодно, а вот побаловать меня — это прекрасная идея! Я даже могу подсказать тебе, как именно…

Булат

Лекс проснулся от того, что ухо уловило, как стучит молот по наковальне. И хотя тело было томным и уставшим после ночных забав с мужем, но понимание того, что сегодня он начнет выплавку булата, разбудило быстрее любого будильника. Он решительно скинул ногу Сканда, а потом расцепил плотный захват рук и, наконец, выбрался из кровати.

— Ты это куда? — Сканд оторвал голову от подушки и прищурился, чтобы рассмотреть Лекса в утренних сумерках.

— У меня сегодня полно дел.

Лекс искал вчерашнюю одежду. С трудом нашел тунику, она была измята и свернута в узел, а штаны были порваны на две отдельные штанины. Лекс тяжело вздохнул и забрался в сундук с одеждой. Штаны, которые он надевал, когда только появился в этом доме, теперь были ему тесноваты. Лекс присел, чтобы понять, насколько они подходят для сегодняшнего суматошного дня, и они предупреждающе затрещали. Сканд довольно хрюкнул, когда это услышал, и перевернулся на бок, чтобы увидеть, как рыжик наряжается. Пришлось опять снимать штаны и, склонившись над сундуком, искать что-нибудь попросторнее.

— Вот так и стой! — обрадовался муж и стал выбираться из кровати, — такой замечательный вид! Хочу рассмотреть его поближе!