Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 221

Сканд внимательно слушал рассуждения Пушана о дрязгах в противоборствующих партиях в Сенате и о плане Пушана столкнуть их лбами, чтобы добиться нужного большинства при голосовании, а сам в это время расстегнул ремешки на сандалиях Лекса и принялся разминать у рыжика напряженные пальцы. У Пушана раздулись ноздри, и Лекс вдруг понял, чего добивается наследник! Он хочет остаться вдовцом! Ну, или, в крайнем случае, получить повод для развода. Однако, как тонко все рассчитано!

С одной стороны, он заботится о своем младшем, спасая его от гнева первосвященника, а с другой стороны, получает нового свидетеля гибели кладки. Ведь ясно же, что от старых слуг Гаури, скорее всего, уже избавился, а среди новых вряд ли кто сможет подтвердить, что произошло в теплой комнате. А тут нашелся Шанди, который сможет обвинить Гаури, и, главное, он это сделает под пыткой, а, следовательно, он скажет неоспоримую правду! Потом Шуша договорится до того, что все наветы на Избранного он сделал по приказу тайных врагов, и вуаля! Пушан станет свободным от брачных уз человеком, и одновременно у государства появится враг, с которым надо будет разобраться. Разбираться отправят Сканда и, скорее всего, храбрый генерал в этот раз не вернется с поля боя. А тогда Лекс тоже станет свободным от брака. При этом он уже будет не боевым трофеем, а вдовцом аристократа! Ну, чем не партия для наследника?

Лекс так растерялся от этой мысли, что чуть не выронил бокал. Потерять Сканда? Ну уж, нет! Он к нему уже привык и даже где-то в закоулках души любит! И пусть он порой туповат и косноязычен. Неважно!! Сканд, может, не семи пядей во лбу, но зато он верный, как ящер! И любит его! И вообще, Сканд его! И нечего здесь строить планы, как извести его мужа! Вместо добродушного громилы получить хитрого политика с замашками сатрапа? Ни за что!! Да он, скорее в монастырь пойдет, чем ещё раз окажется в постели с садистом! Сканд, не поняв, почему Лекс так разволновался, привлек его к себе и с тревогой посмотрел ему в глаза. Рыжик ободряюще улыбнулся мужу и прижался к его боку.

Ну уж, нет, так просто он Сканда на растерзание не отдаст! Сканд его, и нечего здесь строить на него коварные планы!! Лекс постарался успокоиться и подумать, что можно противопоставить Пушану с маниакальным планом по завоеванию его тушки. Вот ведь упертый, никак не смирится с потерей ушедшей из-под носа жертвы. Ну, ничего, он тоже не пальцем деланный, порой приходилось принимать жёсткие решения, и когда речь идет о защите своего члена семьи, то он внакладе не останется. Лекс вдруг развеселился. Хм, член семьи, в прямом смысле, второй член в семье. Он нащупал член Сканда в складках тоги и незаметно сжал. Сканд растерянно захлопал глазами, похоже, он не ожидал такого нападения и удивился. Рыжик сидел весь вечер напуганный просто до синевы, а теперь вдруг домогается, как ни в чем не бывало?

В дверях внутреннего дворика появился неизвестный Лексу человек. Оказывается, это был секретарь Пушана.

— Беда, господин! — слуга упал на колени перед лежанкой Пушана, — мы не досмотрели, и пока лекарь помогал Шанди, к нему подобрался один из личных рабов Гаури, он отрубил голову Шанди, а потом перерезал себе горло. Причем так глубоко, что лекарь ничего не смог сделать. Перед смертью раб сказал, что должен отомстить за то, что Шанди доставил его господину неприятности и навлек на него гнев мужа.

— Шуша успел сказать что-либо по поводу испорченной кладки? — Пушан резко уселся на лежанке и впился взглядом в секретаря.

— Нет, господин… — секретарь едва не плакал, — он был все время без сознания и лекарь только-только привел его в чувство.

— Бездари! — Пушан схватил секретаря за грудки и тряхнул пару раз. После этого вскочил с ложа и принялся пинать слугу, осыпая его ругательствами.

А Лекс увидел, как Гаури полегчало. У него даже выражение глаз изменилось, он едва заметно улыбнулся, пока пил из своего бокала и наблюдал, как Пушан срывает злобу на слуге. Лекс открыто улыбнулся Гаури, поднял бокал, как будто произнося тост, и после этого выпил пару глотков. Гаури невинно похлопал глазами, но уголки рта выдали его, расползаясь в довольной улыбке. Лекс подмигнул ему, и на лице Гаури появилось задумчивое выражение, совсем как заумное название одной итальянской мелодрамы: «я знаю, что ты знаешь, что я знаю»… Гаури раздул ноздри и, склонив голову на бок, задумался, а Лекс тем временем наклонился к Сканду и со вкусом поцеловал его взасос.

— Пошли домой! — рявкнул Пушан, — стоит только доверить дело другим, как его сразу самым бездарным образом загубят!

Гаури сразу вскочил с лежанки и с самым смиренным выражением устремился к своему старшему. Сканд тоже встал проводить гостей, а Лекс замешкался, чтобы застегнуть сандалии. Пушан выскочил во двор, таща за руку мужа и громко окликая носильщиков, чтобы они поторопились домой. Лекс расстегнул сандалии обратно и сказал служанкам, что они все свободны и могут отдыхать. Вскоре появился Сканд, он подхватил рыжика на руки и понес в спальню.

— Пушан не успел с тобой попрощаться и просил прощения за свою несдержанность.

— Я переживу его невнимание ко мне, — Лекс обхватил мужа за шею и прикусил ему ухо, — мне хватает твоей заботы и внимания.

— Ты сильно перепугался, когда увидел подарок Гаури, бедный мой, — Сканд прижал к себе рыжика, — ты такой впечатлительный.

— Я испугался не подарка, а воспоминаний, когда Пушан мне улыбнулся, — Лекс вздохнул, — он мне так же улыбался, когда мы остались наедине сразу по приезде, после этого он меня избил и изнасиловал. Когда я увидел, как плохо Гаури, а потом увидел отрезанный язык, воспоминания о том его «приветствии» сразу встали перед глазами. Я испугался воспоминаний, мне тогда здорово досталось. Ну, ты же видел меня потом, мне жить не хотелось.

— Я не думал, что Пушан может так поступить с младшим, а тем более, с мужем, — Сканд поджал губы, — я понимаю, что тот провинился, но все равно…

Сканд дошел до спальни и уселся на кровать, так и не спуская Лекса с рук. Он прижал рыжика к себе и засопел куда-то в плечо.

— Прости меня, это я привез тебя сюда и отдал брату, но я тогда не знал, что ты другой человек, а Качшени я тогда люто ненавидел. Ты говорил, что я убил тебя, прости меня за это, я не хотел убивать… не младшего, пусть даже такого, как Качшени. Младшие — они слабые, как дети. Да, их порой приходится воспитывать, я вот тебя тоже отшлепал тогда, в Колизее, но я надеюсь, ты запомнил урок и больше так не поступишь. Но воспитание не должно граничить с жестокостью, и тем более недопустимо калечить младшего, он же слабее и не может дать сдачи.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — Лекс отодвинулся от мужа и заглянул в больные глаза, — ты самый близкий для меня человек во всем мире, и если ты предашь мое доверие, то я тебе этого не прощу. Потому что я тебе доверяю настолько, что если передо мной встанет выбор — мои родственники или ты, я выберу тебя…

— Я тоже выберу тебя, — загорелся Сканд.

— Проверим? — прищурился рыжик.

— Хм, — прищурился в ответ Сканд, — интересно, как?

— Я скажу тебе секрет, а ты выберешь, кто тебе важнее, брат или я.

— Ты, конечно, — Сканд легко поцеловал бесценного, пробежавшись губами от скулы до ушка, напоследок прикусив мочку, — говори свой секрет. Он останется только со мной.

— Гаури вырезал кладку, чтобы наказать мужа за то, что он не сидел рядом, как положено, а резвился в гареме так, что дом дрожал и от сладострастных стонов спать не получалось.

— Что? — вся томность слетела со Сканда и он уставился на рыжика горящими глазами, — так вот что хотел узнать Пушан, когда допрашивал Шанди! Лекс, он должен знать правду!

— Он знает, — Лекс пожал плечами.

— Не может быть! — Сканд пересадил рыжика на кровать и пробежал вдоль стены, — если бы он знал…

— Он с самого начала знал, ему кормилица сказала. Яйца все еще были в доме, и можно было пойти и увидеть все своими глазами, но он обрезал кормилице волосы и с позором выставил ее из дома, лишь бы она больше никому не рассказала. Она его до последнего вздоха любила и была ему предана, как ящер, а он ее на улицу выкинул.