Саламандра (СИ) - "полевка" - Страница 160

Лекс посмотрел на приближающихся молодых ящеров, они были размером с дога, ну, если бы доги передвигались только на задних лапах, худые и явно голодные. Лекс прижал к себе парочку пацанят, которые мелко дрожали, и попытался что-нибудь придумать. Если повезет, то они смогут достоять, пока Сканд не подоспеет с помощью, но если нет, то… думать об этом совсем не хотелось.

Молодняк приближался, их тоже кто-то перемазал в извести, и поэтому они выглядели скорее нелепо, чем страшно, но несмотря на свой внешний вид, они были в состоянии разорвать любого человека в два приема. Как два пса кота, схватив и потянув в разные стороны. Или попросту откусив руку или голову. Лекс прикрыл глаза, стараясь не привлекать их взглядом. Молодняк подбежал и остановился в замешательстве. Добыча не бегала с воплями, как обычно. Ящеры стали принюхиваться, но их сбивала с толку известка, которая была на мальчишках, так же, как и на них. Они стали гортанно переговариваться между собой, резко крякая и посвистывая, пытаясь решить, что делать дальше.

Но тут на выручку пришел старик, который стал орать и прыгать, стараясь привлечь к себе внимание. Вместе с ним заорал и мужчина, который был сильно изуродован, он замахал искривленными руками и стал хромать в сторону от детей, пытаясь отвлечь ящеров. Следом и остальные старики замахали немощными руками и побежали в разные стороны. Обычно дети бегали, а старики и добровольные жертвы стояли, ожидая, пока к ним подойдут большие ящеры и прервут их существование. Но теперь наоборот, дети стояли, а старики пытались их спасти, отвлекая молодых ящеров на себя.

У Лекса по щекам потекли слезы. Он бы хотел их поблагодарить за это, но боялся привлечь к себе внимание. Молодые ящеры еще раз с интересом принюхались к большой и непонятной кучке, но потом все же устремились в погоню за движущейся добычей. Когда самый недоверчивый ящер, наконец, рванул вслед за товарищами, Лекс перевел дух и тихо скомандовал:

— А теперь потихонечку двигаемся в сторону стены, когда я скажу стоять, все должны замереть как есть, даже если нога будет поднята, то так и остановиться и замереть, — Лекс обвел взглядом перепуганные мордашки детей, в чьих глазах зажглась надежда, и скомандовал, — тихо и медленно в сторону стены. Пошли.

Дети так единой гурьбой и стали двигаться в сторону стены, но даже это осторожное движение привлекло ящеров. Парочка молодых отвлеклись от раздирания еще живого тела, и настороженно посмотрели в сторону большого клубка не пойми чего.

— Стоять! — скомандовал Лекс.

Клубок детей замер, покачнулся и замер окончательно. Но кровь пахла вкусно, и тело под лапами еще дергалось, ящеры продолжили погоню и, наконец, занялись трапезой. Лекс опять скомандовал детям, и те осторожно двинулись в сторону двери. Но вскоре взрослые ящеры сообразили, что молодняк претендует на их еду, и стали отгонять молодых от кусков мяса, в которые теперь были превращены тела людей. Молодые ящеры пытались отстаивать свою еду, но большие ящеры были сильнее, хотя молодняка было больше числом и они были более юркие. Они изворачивались от громадных зубов взрослых и пытались утягивать куски дальше от прожорливых старших.

Лекс внимательно наблюдал за баталией и время от времени подавал команды — стоять, идем. Шаг за шагом все приближались к спасительной дверке, которая пока все равно была закрыта. Пока часть молодняка пыталась отвоевывать еду у старших, несколько молодых решили проверить, что же осталось на арене. Что там была за непонятная кучка? Но если зрители до этого сидели тихо, почти молча наблюдая за осторожными передвижениями детей, то теперь трибуны включились в игру — помоги детям. С трибун в сторону ящеров полетели недоеденные куски хлеба и даже кувшины с вином и водой. Ящеры растерялись, когда вокруг них стали падать непонятные предметы. Куски хлеба были вполне съедобны, но мясо пахло вкуснее, но вот когда в ящеров пару раз попали глиняными кувшинами, которые разбились о морды и спины молодых, то на арене началась форменная паника. Теперь молодые ящеры позабыли об охоте и метались с криками, пытаясь уворачиваться от пролетающих горшков.

Заветные двери были почти рядом. Осталось совсем чуть-чуть, но тут кувшином досталось большому ящеру, и тот яростно крикнул, а потом зарычал. На молодых ящеров этот крик возымел странное действие, они успокоились и неожиданно выстроились в круг, внутрь хвостами, а наружу раскрытыми пастями и когтистыми лапами, приготовившись к атаке.

Лекс только что не застонал, так все хорошо шло, а теперь не пойми что будет…

— Сканд, где же ты… — застонал рыжик.

И тут, будто услышав его, открылись одни ворота и следом другие. В ближайших воротах появились воины, вооруженные щитами и мечами, они выстроились квадратом, выставив вперед щиты, и стали выдвигаться в направлении замерших детей. Ящеры сразу же отреагировали на них и приготовились к нападению. Это было понятно по напряженным позам и по тому, как они припали передними лапами к земле, приготовившись к прыжку. Лекс застонал еще раз, ровно посередине колонны возвышался Сканд. Он единственный был без доспехов, в простой тунике, и явно собирался броситься в бой при первой опасности для рыжика и детей.

Но в это время еще одна дверь открылась и оттуда выскочило несколько воинов, молодых и уже в возрасте, они стали свистеть и подзывать молодых ящеров, примерно как хозяева собак. Несколько ящеров по всей видимости опознали «своих» и, успокоившись, передумали атаковать воинов, перестали обращать внимание на непонятный клубок и бросились, радостно размахивая хвостами, к "своим". Их, как собак, поймали за шеи и стали гладить и успокаивать, а потом поставили, как в боевом порядке, с левой стороны от наездника.

Но несколько ящеров настороженно ожидали «своих людей», а когда они не появились, перестроились и решили продолжить атаку. Их пытались отвлечь свистом или командами к построению, но молодые не хотели слушать команды посторонних, но и атаковать без команды уже не решались, поэтому растерянно замерли, выискивая глазами «своих» и в тоже время оглядываясь на вооруженных воинов, они, по всей видимости, вызывали у них стойкое желание атаковать.

Самый крупный из оставшихся опять припал лапами к песку, желая атаковать, но тут из ворот выскочил молодой воин и засвистел, махая руками. Заводила сбился с шага и, радостно свистнув, бросился навстречу «своему», сбив его с ног и на радостях, что хозяин нашелся, облизал ему лицо, нависая сверху. Весь Колизей вдруг рассмеялся, настолько комично это выглядело. А тем временем Сканд домаршировал с воинами до детей и Лекса, который возвышался над их головами, как розочка на торте, и, взяв их внутрь защищенного периметра, отконвоировали внутрь Колизея.

Оставшиеся несколько молодых ящеров, оставшись и без заводилы и без команды, растерянно кружили по арене, не зная, что делать. Но Лекс этого уже не видел. Дверь на арену закрылась и тяжелый засов перекрыл ящерам всякую возможность прорваться внутрь. Воины расслабились. Неожиданно рядом появился Тиро, который выхватил Лекса из общей кучки и, прижав на секунду к себе, сразу же, без перерыва отвесил ему подзатыльник.

— Попадешься ты мне… — Тиро показал пудовый кулак и сделал злобную морду, а потом понял, что вокруг много народу, и стушевался, — господин…

— Я тоже рад, что выбрался оттуда живым, — засмеялся Лекс, и воины засмеялись следом за ним, сделав вид, что не видели подзатыльника младшему мужу Сканда. Лекс тем временем посмотрел на детей. — Принимай пополнение, Тиро, сам видишь, стоит мне только остаться одному, как у нас дома народу прибавляется. Пойду с Кирелем договариваться за них, а ты помой их и покорми, мы потом решим, что с ними делать.

— Так, слушать меня внимательно! — Тиро обвел взглядом замерших детей, — все идут за мной, кто попробует отстать или потеряться, очень пожалеют об этом! Все поняли? А теперь пошли. И запомните, что я все вижу и бегаю быстрее ящера!

Воины пошли следом, они хотели быстрее сдать оружие и вернуться на трибуны, чтобы увидеть, что будет происходить дальше. Вскоре в коридоре остались только Лекс и Сканд, который, казалось, занимает собой весь коридор. Стоило Лексу сделать шаг в сторону, как Сканд стремительно схватил рыжика и, не останавливаясь ни на секунду, задрал подол его туники и без единого слова отшлепал ладонью. От этой боли, жара и ярости, исходящих от Сканда, по спине Лекса будто наждаком продрали.