Пламя и пепел (СИ) - Ружинская Марина "Mockingbird0406" - Страница 54

— Ты можешь делать всё, что угодно в рамках твоей обязанности командовать, но, если я скажу отступать, ты разворачиваешься и уходишь. — Шёпотом процедила сквозь зубы Эльжбета. Баронесса явно была всё ещё не согласна, но вместо этого покачала головой. — Как там Рихард, ты не знаешь? — спросила Эльжбета уже более мягким голосом. — Когда мы уезжали, я не смогла к нему зайти.

— Поговаривают, что при смерти, — тихо сказала Гретель с сочувствием. Эльжбета только покачала головой в ответ. Она должна была находиться в авангарде, потому быстро проследовала в начало войска. Как ей хотелось верить, что отступать не придётся… В общем-то, сейчас ей не верилось уже ни во что. Ни в светлое, ни в тёмное. Может, богини помогут ей, а если нет — что она сможет сделать с этим?

Эльжбета дождалась, пока армия наконец выступит и нанесёт первые удары по лагерю. Не то, чтобы это выглядело особенно ярко, пока даже не вспыхнул пожар, но графиня слышала крики недоумения и страха. Сражение длилось уже минут десять, а лагерь казался уже почти полностью разбитым. Розенберги явно не ожидали никакого подвоха и действительно не знали, что Кюгели всё это время были рядом.

Не успела Эльжбета натянуть тетиву, Бирдорфа, который тоже решил выйти на поле битвы, неожиданно застрелили. Графиня, не обращая на это внимание, прицелилась и выстрелила в какую-то рыжеволосую девушку, но промахнулась. Воительница полоснула мечом по чьему-то горлу, ещё кого-то рядом пронзили копьём…

Но настолько уверенных в своих силах среди Розенбергов было мало. Большинство из них метались, словно муравьи, по полю, нанося неуверенные удары. Эльжбета пока не видела их командующих, Агнешку в лицо она не знала, а Юргис… Отчего-то графине казалось, что он сейчас в отдалённом шатре вместе с Микалиной и либо вовсе не собирается сражаться, либо выйдет только в том случае, если Розенберги будут выигрывать.

Не успела графиня подумать об этом, как она увидела его самодовольное лицо на расстоянии метров пятидесяти. Эльжбета не раздумывая прицелилась и выстрелила. Стрела вошла чётко в левое плечо, но Юргис всё ещё стоял на ногах. Он заметил графиню. Балтрушайтис смотрел на неё с презрением и, в то же время, с мольбой. Но Эльжбета была неприклонна. Она выстрелила вновь, заставив Юргиса упасть с лошади.

Графиня позволила себе улыбнуться уголком губы. Победа была близка, если Розенберги не успеют что-то предпринять, Кюгель спасён. Вот только Эльжбете от этой мысли становилось ничуть не легче. Даже не потому, что столько людей погибнет и придётся ждать Еву с войском, договариваться с ней, что Эльжбета сможет вернуться в Ламахон с частью её солдат. В общем-то, графиня и одна могла поехать, если Ильзе, конечно, ещё нужен дипломат. Эльжбете так не хотелось этого, не хотелось вести переговоры, ей просто не хотелось воевать. Ни с кем. Она впервые почувствовала себя уставшей от всего, что происходит. А зачем леди Штакельберг нужен замученный, следовательно, бессмысленный дипломат и такая бессмысленная воительница в одном флаконе? А что будет после войны? Власть и море золота, с которыми Эльжбета не справится, так как не знает, зачем они ей?

Графиня самокритично усмехнулась. Если только сравнить то, с каким рвением она выполняла приказы леди Ильзе в начале войны, и то, что происходит с ней сейчас — можно либо ужаснуться, либо посмеяться. И графиня с ужасом думала об этом. Эльжбета с горькой улыбкой вспоминала, как она всю жизнь старалась отхватить лучший кусок для себя и своей семьи, строила планы на будущее, была уверена в каждом своём действии. Чем всё это стало теперь? Она как будто вообще разучилась чувствовать, перестала к чему-то стремиться. Ей остаётся зря доживать оставшуюся жизнь, может, в прежнем богатстве и почёте, но уже без всякого смысла. Да, у неё будут земли в Ламахоне, Ильзе обещала ей место при дворе, когда Эрхон добьётся независимости, но что Эльжбета будет делать со всем этим? Кому она всё это отдаст? Войцехе, которая никогда не стремилась к власти и очень нехотя соглашалась править за сестру даже на короткие промежутки времени?

Графиня не могла справиться с этими мыслями. Ей было противно от самой себя. Её ведь никому не будет жаль, когда всё это кончится. На неё будут смотреть либо с презрением, либо с подобострастием, а близкие люди… сёстрам будет не до этого. Они будут где-то далеко, за границей, где всё то же самое, только, может, чуть лучше по их словам.

Задумавшись, Эльжбета даже не следила за сражением, почти бессознательно стреляя по солдатам. Они и так ведь выигрывают…

— Дело дрянь, ваше сиятельство, — проговорил какой-то барон и указал левой рукой на происходящее где-то вдалеке. Уже достаточно рассвело, каким-то чудом так и не начался пожар, и Эльжбета увидела, что воинов в тёмно-жёлтых бригантинах стало намного больше. Она вздрогнула от удивления. Получается, всё это время она смотрела в пустоту, а Розенберги перешли в наступление. Графиня не знала точно, что происходило там, но явно ничего хорошего это значить не могло.

Эльжбета прижала руку к груди. Неописуемый страх и отчаянье овладели её сознанием за считанные секунды. Она удивилась лишь на долю секунды, потом наступило смирение. Со смертью Вибек было как-то так же…

— Что происходит? — спросила Эльжбета ровным голосом.

— Больше половины авангарда уничтожено, — горько усмехнулся Вольфдорф.

— А засадный полк вообще не работает? — Эльжбета снова вздрогнула и почувствовала, как пульсирующая головная боль вернулась. Графиня прижала обе руки ко лбу, будто бы это ей хоть чем-то могло помочь.

— Работает, да только это почти не помогает.

— Подожди. Рано ещё отступать — Графиня нервно сжала пальцы левой руки пальцами правой. — Ещё минут двадцать… И тогда, если ничего не изменится… Г-гретель… она же не отступится. — Эльжбета выругалась и схватилась за голову. Этими несвязными речами она пыталась убедить даже не Вольфдорфа, а себя. Всё только начинало налаживаться, но уже катится в бездну. И в этом сражении изначально не было никакого смысла. Разумнее было просто бросить всё и вернуться обратно, написать письмо Еве и ждать, когда она приедет и возьмёт замок. Как обычно Эльжбета взяла всю ответственность на себя, и этой ответственности оказалось слишком много.

Графиня покачала головой. Это глупость. Самая непростительная глупость для той, кто двадцать три года назад выиграла войну с сильнейшим противником, Ауксинисом. Неужели спустя столько лет она проигрывает Розенбергам? И даже то, что Микалина ведьма, ни разу никого не оправдывает. Может, она успела клонировать часть армии, применить ряд заклинаний, судя по ярким магическим вспышкам где-то вдалеке среди солдат, но если бы армия Эльжбеты была бы действительно мощной — она бы выстояла и не такое.

— Отступаем, — бросила графиня и повернула назад. Лошадь под ней была беспокойной, несколько раз пыталась повернуть назад, и Эльжбета так сильно сжимала поводья, что у неё самой задрожали руки.

Заметив в толпе Гретель, Эльжбета крикнула ей и подозвала к себе. Похоже, графиню пока никто не заметил. Войска Розенбергов и Кюгелей продолжали сражаться, словно под гипнозом.

Баронесса Хан услышала её, что-то прошептала с потерянным выражением лица и принялась что-то объяснять кому-то жестами. После этого она несколько раз крикнула: «Отступаем! Отступаем!». Эльжбета покачала головой. Гретель поняла её с полуслова. Она не ослушалась приказа, хотя ничего не обещала. Отчасти графиня была благодарна ей за это.

Баронессу Хан услышал какой-то юноша, находившийся с краю и несколько раз протрубил в рог. Армия постепенно начала отступать, всё ещё отбиваясь от врага, и минут через десять бросилась к лесу. Эльжбета, понимая, что пора убираться, отправилась туда же. Она уже не боялась преследования со стороны Розенбергов, насильников или разбоя. В глубине души графиня понимала эту опасность, но ей было уже всё равно. Её руки дрожали, сердце бешено билось, моментально сделалось жарко. Армия словно единым потоком бросилась через лес, и Эльжбета не успевала за ними. Полки смешались, превратились в толпу испуганных солдат, которых, как прикинула графиня, оставалось человек пятьсот из двух с небольшим тысяч.