Милосердие (СИ) - "kakas" - Страница 145

— Нормальной еды больше нет в меню?

— Кушай, что дают, — он поправил очки и бегло взглянул на дремавшего в гостиной Рика.

Карл нахмурился и отправил ложку в рот. Он спокойно доел, подобрав с тарелки абсолютно все, как если бы сейчас за ним следил отец. Сполоснув посуду в раковине, парень тайком обернулся на спину Кросса.

— Мы пойдем на стрельбища завтра утром?

— Не хочешь взять с собой своего Бэмби?

— Я хотел с тобой.

— Заметано, — Ниган небрежно щелкнул пальцами, даже не обернувшись.

Подросток напряженно потер пустую глазницу под повязкой, обошел стойку с одной стороны, потом с другой. Не получив желаемого внимания, он устроился в ногах у родителя, однако устало потолкавшись на диване, потянул Данца за загривок и хлопнул дверью своей комнаты.

Он так и лежал у себя в кровати, поддразнивая пса, пока родители не улеглись спать. Подождав немного и приняв душ, парень неслышно пробрался в темную спальню. Из открытого окна тянуло холодом, постельное белье казалось ледяным. Он приподнял полу огромного одеяла и, расталкивая спящих, привычно устроился посредине.

— Черт, ковбой, какого дьявола ты меня топчешь?

— Карл, что-то случилось?

Но Карл так и не ответил, а просто прикрыл глаз. Теплая отцовская грудь вжалась в спину, Ниган подтянул одеяло выше. Парень чувствовал, как тот перевернулся на другой бок — его колючий подбородок уперся прямо в лоб.

Совсем скоро уже некому будет завязывать ему хвост на ночь, как это делал Рик, и вряд ли ближайшие несколько лет ему светит ужинать чем-то, кроме столовской каши. Карлу хотелось, чтобы перед отъездом все осталось по-прежнему, хоть он и не верил, будто способен исправить что-либо.

Резко провалившись в сон, он так и не заметил, как отец поймал руку Кросса под одеялом, а тот совсем не вырывался.

***

По пробужденю Рик еще долго собирал со своей подушки длинные волосы сына, зная, что скоро ему подобная рутина окажется недоступна. Ему было тоскливо и вместе с тем какое-то странное чувство распирало грудь: чувство торжества, гордости за собственное чадо, такое повзрослевшее и сильное. Граймс еще ни разу не расставался с Карлом надолго, а потому бережно хранил в памяти каждый момент их последнего года вместе. Он знал, что, скорее всего, на него обрушится тот самый проклятый «синдром опустевшего гнезда»**, о котором постоянно талдычил Кросс. Как он будет справляться с ним, и как будет жить дальше — отличный вопрос.

Это был первый случай за всю неделю, когда Ниган покинул дом без него. На холодильнике висела записка о поездке на стрельбища, внедорожника в гараже не оказалось. Рик нервно провел ладонью по шее и все-таки прошел в кабинет. И пока тихо жужжал принтер, Граймс в нерешительности застыл перед стопкой теплых бумаг.

Ситуация становилась слишком противоречивой, двоякой: он хотел и не хотел читать то, что ровными рядами текста застыло на отпечатанных листах. Даже Ниган, и тот словно бы запутался: он отталкивал Граймса, но при этом не отпускал от себя ни на шаг, он злился, однако не уходил, продолжая держать Рика на коротком поводке и вместе с тем не позволяя подойти слишком близко.

Не похоже на него. Он нервничает?

Граймс уже давно понял, что Ниган способен легко перечеркнуть прожитую с кем-то жизнь в два счета — так он защищал себя, исчезая, подобно несуществующей иллюзии. Он не отпускал людей так просто, однако при этом заставлял их отпустить себя. Тем или иным способом. И если сначала Рик боялся неизвестности, то теперь его страшило предчувствие, будто подобравшись слишком близко, он сам оттолкнет от себя Кросса.

И он уйдет.

Принтер засигналил о прекращении работы. Граймс быстро подчистил за собой: стер историю печати на ноутбуке, бросил подальше переходник от телефона и выдернул вилку из розетки. В его руках оказалось два секрета, и он решил начать с простого — с цифр.

В первом сейфе лежало что-то, смутно напоминающее счета. Присмотревшись лучше, Рик понял, что это финансовая отчетность и номера страховых полисов. Он методично и тщательно изучал представшие его взгляду суммы: месячный доход, полугодовые накопления, годовая прибыль. Цифры были внушительными. Здесь были данные за прошлый год и несколько старых отчетов, будто вырванных из общей подшивки и брошенных в сейф по случайности. Однако Граймс знал — с Ниганом никаких случайностей не бывает. Скорее всего, это и был основной источник прибыли Кросса, не считая штатной зарплаты и денег за частные сеансы. Кое-где на бумагах стояли его подписи, однако не там, где обычно расписывается ответственное лицо, владелец или начальник. Он подписывался на месте приглашенного врача, а там, где располагалась строка для подписи юриста, угадывались столь знакомые инициалы.

Работаете сообща, верно?

Общие страховые полисы служили в качестве налогового контроля при получении работы и расчета пенсионных накоплений, но главное — они использовались для покрытия медицинского обслуживания. Первые цифры полиса говорили о регионе его регистрации обладателем, вся остальная информация была малозначительна. Бегло просмотрев коды в налоговом справочнике, Граймс мысленно отметил людей из нескольких штатов: все они граничили друг с другом, а значит, Нигану не составляло большого труда мотаться туда-сюда прямыми рейсами. Возможно, именно этим он и занимался, исчезая то на два, то на три дня без всякого предупреждения.

Рику пришлось влезть в базу департамента, чтобы пробить часть страховок: если их обладатель хоть раз превысил скорость или припарковался не в том месте, его полис окажется в базе. Однако, будто в насмешку, под руку попадались лишь самые законопослушные граждане из всех существующих — Рик промаялся больше получаса, пока ему не начало везти. И вновь он смотрит на мужчин и женщин разного возраста, внешности, места проживания. Во всех правонарушениях этих людей не было никакого криминала, только мелкие проступки, такие, которые есть у каждого второго. Их ничего не объединяло, кроме бумаг с подписями Нигана и его «особенного парня».

Но даже для приглашенного специалиста тут слишком большие деньги.

Граймс смотрел и смотрел на осевшую кофейную гущу в глубокой чашке — и мысль, простая и ясная, вспыхнула в уставшем мозгу подобно молнии. Ниган занимался тем, что освидетельствовал те или иные психиатрические отклонения. Или же полную адекватность пациента. И единственное место, где он мог быть востребованным на этой основе — это клиника. Ни суд, ни полиция, ни тюрьма — все люди из списка были чисты как младенцы.

Поднеся увеличительное стекло к смазанной черной печати, Рик едва мог различить название организации, что щедро одаривала Нигана дивидендами. Несколько букв было стерто. Он вбил в поиск всевозможные вариации, пока методом тыка не нашел что-то действительно подходящее: целая сеть клиник, тянущаяся по побережью и убегающая дальше на юг. Это не могло быть совпадением: регионы полисов соответствовали регионам лечебниц.

И все равно это слишком большие деньги.

Граймс уверен, Ниган занимался чем-то куда более значимым, чем беглый осмотр будущих пациентов. Набрав номер одной из клиник, он решил бить наугад. Ему был необходим хотя бы один вышедший оттуда пациент. Однако сколько бы он ни трезвонил, сколько бы отделений ни побеспокоил — таких счастливчиков не нашлось. Он представлялся то родственником, то мужем, то попечителем, спрашивая, когда же близится день выписки какой-нибудь миссис Джонс или мистера Смита — ответ всегда был один: «Нет, сэр, лечение продолжается. Нам следует исходить из состояния пациента. Будьте уверены, скоро все образуется. Продиктуйте вашу электронную почту, и мы уведомим вас о выписке за неделю».

Потерев лицо ладонями, Рик уставился на приветственный текст сайта:

«В Санкти-Медик вы получите профессиональное лечение лучшими специалистами в своей области. Мы прилагаем все силы, чтобы вы ощутили себя не пациентом, а гостем. Каждая клиника располагает комфортной комнатой отдыха, спортзалом и парком. Здесь вы сможете отдохнуть и получить высококлассный уход.