Милосердие (СИ) - "kakas" - Страница 144

Он тщательно, едва ли не с остервенением трет кожу, не желая оставлять на себе никаких запахов, кроме мыла. И он не сможет заставить себя лечь в постель, пока Кросс все еще чувствует одному ему различимый душок чужого тела и чужого пота.

— А ты похож на своего батю, — Ниган заглядывает в ванную, помахивая фотографией. — Крепкий мужик.

— Он выше почти на голову.

— О, мне нравится, что ты такой крошка.

— Крошка? Ты серьезно? — пена попадает в рот и уши. Граймс фыркает, запрокинув голову.

— Ну, не везде, — он дергает за шторку, чтобы тут же провести пальцами по мокрым бедрам и коснуться паха.

— Ты…? — он ожидал, что Ниган снова выкинет что-то из ряда вон, однако он совсем не ожидал, что он встанет на колени, чтобы с лукавой улыбкой прижаться губами прямо к лобку. Граймс прикрывает глаза, когда губы кочуют к дернувшемуся стволу, оттягивают мягкую кожицу, прижимаются к головке. Шершавый язык легко толкается в маленькую щель уретры, дразня и выдавливая капли смазки. Рик напряженно выдыхает, в груди все сдавливает. Ниган проезжается кончиком носа по сгибу бедра — тайному, только ему знакомому местечку — и Граймс едва сдерживает самый тихий стон, на который он был способен.

— Радует, что ты хотя бы ни с кем не трахался у меня за спиной.

Рик глубоко и натужно дышит. Его живот то напрягается, то оседает снова, пока Кросс скользит ладонями выше, медленно поднимаясь и нависая над ним огромной темной фигурой. Граймс легко трогает его за подбородок, приоткрыв веки.

— Пошли в постель.

— В маленькую постель для маленького и жалкого Рика Граймса?

— Именно в нее, — он неслышно сглатывает под чужой смех, и ничего не говорит, когда Ниган подхватывает его под бедра. Рик скрещивает ноги на голой пояснице, кочуя из ванной в спальню. Его укладывают в постель, а та действительно кажется ему сейчас настолько мелкой и узкой, что он может лишь удивиться, как они вмещались на ней с Диксоном вдвоем. Глупая и ненужная мысль о Дэриле вызывает столь знакомый приступ тошноты.

— Я точно знаю, что ты что-то сделал и это что-то мне очень не понравится. Верно? — Кросс тяжело опускается рядом, наваливаясь и раздвигая коленом его бедра, чтобы Рик моментально вжался пахом в подставленную ногу.

— Так и есть.

— Ты в курсе, что с тобой происходит на самом деле? Знаешь, отчего ты мечешься, как тупой загнанный кролик, детка?

— Это все ты, — Граймс неловко трет ладонью лицо. — Что ты со мной сделал?

— Я сделал тебя своим.

Его смех бьет по голове подобно медному колоколу — Рик болезненно жмурится, все равно вжимаясь в Нигана, как срывающийся со скалы жмется к острым камням. Они больше ничего не говорят. Ниган засыпает практически моментально. Его пальцы, зарывшиеся в кустистую бороду, останавливаются, а дыхание выравнивается. Рик еще какое-то время гладит его по волосам и легко, почти нежно касается губами головы. Сам не зная, зачем, он баюкает его до самой полуночи, хоть это и не нужно, хоть Ниган и спит крепче любого младенца.

========== Глава XLVII ==========

Утром Граймс проснулся первым. Плотные занавески сдвинуты — розовое холодное солнце било прямо в глаза. Он легко проехался пальцами по всклоченным волосам Кросса, а после аккуратно приподнял его лицо и провел пальцем по губам. Ниган выглядел неправдоподобно умиротворенным — и Рик скользнул подушечкой прямо в рот.

— Зараза, — Граймс тихо смеется, отдернув руку. На пальце осталась смазанная капля крови.

— Будешь, — он лениво и грузно переворачивается на спину, — думать дважды.

— Это вряд ли.

И Кросс все-таки улыбается. Он вскидывает подбородок, подзывая Рика ближе, а тот привычно повинуется, тут же наваливаясь на грудь и подпирая голову кулаком. Ниган все так же не открывает глаз — только слегка приподнимает веки.

— Как все прошло вчера? Тебе понравилось?

— Что именно?

— Быть гордым отцом и обожаемым зятем?

— Скорее блядским вдовцом.

— Прекрати, — Рик осторожно поцеловал недовольно сжатые губы. — Хочешь, останемся еще на день? Или поедем домой сразу после завтрака? Как поступим? Скажи, чего ты хочешь?

— Мы все еще разговариваем о семейном уикенде?

В коридоре тихо хлопает дверь — это Кэрол, привыкшая вставать на рассвете, пошла проверить подмерзающие грядки и полить цветы в теплице. Граймс снова чувствует себя ребенком, отлеживающимся в постели, пока кто-то взрослый берет на себя все утренние дела. Однако эта иллюзия быстро рушится, ведь для ее существования необходимо нечто приятное, умиротворенное, чем никак не назвать болезненный тычок под ребра — Кросс перевернулся на бок. Рик посмотрел на оказавшийся перед носом затылок.

— Где ты вчера был, Рик?

— Кажется, не так давно я задавал тебе тот же вопрос.

Ниган медленно сталкивает одеяло на пол, потягивается и так же неспешно поворачивается к Граймсу. Они сталкиваются грудью, и Кросс ласково проезжается ладонью по горячей от внезапной вспышки гнева щеке.

— Если я еще раз услышу, как подобное дерьмо вылетает из твоего очаровательного ротика… — он мягко оглаживает большим пальцем линию между курчавой бородой и кожей. — Может, однажды я ударю тебя по голове так сильно, что ты попросту впадешь в блядскую кому? А может, я познакомлю тебя с Мидазоламом*, который заставит тебя забыть, как зовут собственного сына? И когда это произойдет, я действительно стану гордым отцом и обожаемым зятем, и даже чертовым вдовцом. Ведь кто назовет живым человека, который забыл все? Может, ты даже забудешь, как чистить эти острые зубки, которые в последнее время показываешь мне слишком часто. Подумай об этом, Рик, а потом подумай еще раз, собираешься ли ты трахать мне мозги дальше или все-таки пришло время сдаться?

Граймс щурится, всматриваясь в обманчиво обаятельную улыбку, обнажающую ровный ряд зубов. Он склоняет голову на бок, скользит взглядом вверх на почерневшие от сдерживаемой ярости глаза, а после неожиданно толкается носом о нос. Никогда еще он не проявлял к кому-либо такой деликатности и никогда не пытался быть по-настоящему бережным, но чем сильнее Кросс отталкивал его от себя, тем аккуратней становился Рик.

И пусть Ниган был не из тех, кто способен испытать неловкость, однако это не отменяло факта — Рик бросил его здесь, оставил примирять Кэрол с парнем Карла, бросил вместе с детьми, с умирающим от стыда Сиддиком, с готовкой ужина, с неугомонным псом и памперсами Джудит. И пока Кросс с присущей только ему внимательностью изучал эту новую сторону их жизни, Граймс был слишком далеко, а вернувшись с разбитой губой и чужим запахом на одежде, продолжал тыкать палкой в осиное гнездо.

— Какого черта ты делаешь? — Кросс внимательно смотрит в светлые глаза, но не может перехватить взгляд: Граймс почти прикрывает веки, внезапно касаясь его губ своими. Он целует его неощутимо, проявляя настойчивость и желание ответа только легкими щипками, когда потягивает нижнюю губу, кочует к верхней и снова толкает носом. — Рик.

Но тот не отвечает, продолжая осторожную ласку, пока пальцы не убирают его курчавый локон за ухо.

— Если я поймаю тебя за руку за каким-то дерьмом, которое мне не понравится, я лично отрублю эту блядскую руку. Ты меня понял?

Граймс кивает, горячо выдохнув. Толкнув Нигана в плечи, он все еще не поднимает взгляда, седлая его живот и легко прижимая к постели собственным весом. Однако пальцы, блуждающие по лицу, так и не находят ни смягчившейся улыбки, ни собравшихся в углах глаз морщин.

— А теперь ты с меня, блядь, слезешь и приготовишь завтрак.

***

По огромной белоснежной тарелке медленно расползалось бурое пятно: Карл рассматривал, как томатные волны с плавающей в них фасолью подобрались к самому краю, а пучок искрошенной до состояния пыли зелени постепенно тонул между бобов. Парень провел ложкой по кругу и поднял взгляд на Кросса. Тот невозмутимо курил, сбрасывая пепел в отцовскую чашку и листая толстую книгу.

— Ниган?

— Что такое, ковбой?