Последний первый квест. Расставляя многоточия (СИ) - Эштон Ольмар - Страница 34

Низушек облегчённо выдохнул.

— Не вы ль будете хозяин табуна, уважаемый? — рядом с навесом спешился крепкий мужчина лет сорока, темноволосый, кареглазый. Густая недельная щетина покрывала щеки, лицо выглядело осунувшимся и усталым, но глаза внимательно оглядывали окружающее с лукавым прищуром, не упуская из виду никого и ничего.

— Я буду хозяин табуна. То есть уже есть. Да, я именно что хозяин. Даинти Бибервельт к вашим услугам, — поднялся с лавки низушек.

— Даинти? А Дуду Бибервельт не ваш ли родственник будет? — поинтересовался мужчина. — Новиградский купец который.

Бибервельт поёжился и испуганно обернулся, взглянув на Тимоху.

— Перейдём к делу, милейший. Чем обязан?

— Меня зовут Хотспорн. Я странствующий купец, продаю всякие диковинки. И покупаю.

Лёха украдкой хмыкнул. Варежка открыла было рот, чтобы по-алёнковски съехидничать, но тут же заоглядывалась, словно бы заинтересованная окружающим. Хотспорн так же был похож на купца, как резвая скаковая лошадь на старого, заплывшего жиром хряка. Тимоха, развалившись на лавке, наблюдал за происходившим с искренним интересом.

— Интересуюсь кобылкой вашей. Сколько попросите, уважаемый?

— Это которую же кобылку вы изволите иметь ввиду, милсдарь купец?

— Вот именно ту, что сейчас маленькая мазелька одуванчиками кормит, — ответил Хотспорн. — Вороную.

— Дорогая кобылка-то, господин, заговорённая. Имеется у меня браслет магический. У кого тот браслет присутствует, того лошадка и будет слушаться — не потеряется, не убежит, по первому зову примчит, коль нужда случится.

— Сивка-Бурка какая-то, — ухмыльнулся Лёха. — А можете ли изобразить, мистер Бибервельт? А вдруг мы тоже в лошадке-то заинтересованы?

Ведьмак Койон, сошедший с крыльца постоялого двора, прислушался к разговору.

— Отчего бы не продемонстрировать, милсдари путники, — хмыкнул низушек и достал из объемистого кошеля тонкий кожаный браслет. Потер его, странно вывернув пальцы. — Глядите, господа!

Вороная кобыла изогнула шею, ноздри её чутко затрепетали, мышцы напряглись. Кобыла загарцевала, поворотив морду от яркого букетика, которым её решила угостить Яська, и, заржав, ринулась по кругу вдоль ограды. Пробежала вкруг беспокойно заметавшегося табуна, разогналась и, перемахнув хлипкую изгородь, подлетела к навесу, под которым сидел низушек. Зафыркала. Замерла, посверкивая лощеными боками, изображая из себя изысканную обсидиановую скульптуру.

— Хороша кобыла-то, господин Бибервельт, — равнодушным голосом сказал Хотспорн. — Сколь монет желаете принять за товар?

Низушек задумался, картинно почесав затылок.

— Сто пятьдесят таллеров, что по курсу составляют сотню имперских флоренов, — Бибервельт сложил короткие ручки на груди. — Берите, не пожалеете.

— Вы умом тронулись, милсдарь конюх? — фыркнул, насупясь, Хотспорн. — За сотню флоренов я весь ваш табун могу купить!

— Можете? Покупайте! А за вороную меньше ста сорока таллеров не возьму.

— Восемьдесят, господин Бибервельт. Восемьдесят и ни монетой больше!

— Сто тридцать, милсдарь Хотспорн! Гладите, какая стать!

— К-кобыла з-золотом по весу с-стоит, — прошептал Койон. — Было бы с-столько денег, в-взял бы не раздумывая.

— Восемьдесят пять!

— Сто двадцать!

— Префект области — господин Фулько Артевельде — очень внимательно следит за теми сделками, что совершают… эммм… нелюди, — Хотспорн выплюнул травинку, которую давно жевал. — Имперская провинция, как вы понимаете, милсдарь… хмм… низушек. Законы…

— Сто! Сто таллеров, господин Хотспорн! Сто таллеров и кобыла ваша!

— Ну, вот и договорились. Держите деньги. А мне, будьте добры, браслетик пожалуйте. Да, кстати. Не желаете ли моего сивку приобрести? В Новиграде хороших денег за него можно взять.

Низушек, насупившись, пересчитывал монеты, высыпанные из тугого кошеля Хотспорна.

— Пять флоренов за старичка отдам, — пробормотал Бибервельт, краем глаза оглядев коня "купца". — Чахлый он какой-то. И ноги кривые. И зубы неровные.

— Господин префект говорил, что…

— Десять флоренов, милсдарь Хотспорн! Десять, и пусть меня ваш префект поцелует в… хмм… в щёку пусть поцелует!

— Договорились, милсдарь низушек. Десять флоренов. И пусть префект поцелует вас в щёку. Я передам, не сомневайтесь.

Койон, расстаравшись, заказал шикарный завтрак. На столе высилась гора блинов с творогом. Крынка сметаны, усеянная мелким бисером холодных капелек конденсата, была раскупорена и безжалостно выскоблена до донышка. Жирного судака, обложенного тушёными овощами, разобрали по тарелкам в мгновение ока. Тимоха налегал на свежие пироги, парное молоко и зернистый творог.

Лёха, откинувшись на лавке, сыто рыгнул, прикрыв рот ладонью, и спросил:

— А чего низушек-то так обхезался, Тимох? Чего он префекта испугался? У нас похожего начальника ФСБ-шники без особого шуму и пыли загребли за взятки. А тут что? Повальная коррупция? Блииин! Продешевил Бибервельт! Лошадка-то, в натуре, прикольная была! О-о-о! Судя по твоей физиономии, брат, сейчас пойдут провидческие откровения.

— Никаких откровений, Лёх. Всё, как по писаному. То есть, наоборот, восполняя написанное. В книге об этом ни слова. Хотспорн, мудрила, только что добыл коняшку, на которой Цири будет по мирам скакать.

— Как это? По мирам?! Может и мы с ней?!

— Нет, Ясь. Сядь, успокойся.

— Т-тимофелий! М-милсдарь Т-тимофелий! — откашлялся ведьмак. — О чем речь? Вы т-так уверенно говорите. Б-будто наперед з-знаете.

— Знаем, мистер ведьмак. Мы всё про ваш мир знаем, — пробурчал Лёха. — Паршивый это мир, если честно.

— Кррррва мать! — раздалось от входа.

— Ох, птица, как же ты права! — отсалютовал стаканом молока Голицын. — Э-э-э! Стоять! Откуда попугаец?!

В дверях сгрудилась шумная компания краснолюдов. Большой попугай матерился и лениво перебирался с одного краснолюдского плеча на другое.

— А нет ли чего пожрать, достопочтенный? — перекрикивая матюки попугая, обратился к хозяину таверны крепкий коротышка. — Иначе говоря — чем изволите потчевать на завтрак?

— А вот, пожалуйте, столик. И обслуживание. Всё, чего душа пожелает, изволим в тот же миг. Угорьки копченые. Яйца с беконом и зеленью. Блины с икрой и сыром верчёные, наливка прошлогодняя, выдержанная. Сёмга на пару готовленная. И на угольках. Оленина в виноградных листьях запечённая.

— У-у-у, козлина! А нам наливку не предлагал, — возмутился Лёха.

— Кррррва мать, — с мягкой укоризной в голосе прокомментировал попугай и, спланировав на край стола, утащил с тарелки кусок сыра.

— Прощения просим за птичку, господа хорошие, — у стола, сграбастав попугая, поднявшего страшный крик, материализовался бородатый краснолюд. — Он хоть и Фельдмаршалом называется, а жуть какой невоспитанный.

— Дуб.

— Кто дуб? Я?!

— Попугая, говорю, так зовут! — Тимоха отломил кусочек пирога и скормил его угрюмо нахохлившейся птице. — Фельдмаршал Дуб.

— А-а! Не, просто Фельдмаршал. Хотя… — краснолюд взглянул на взъерошенного матершинника, устроившегося на его плече. — Вы абсолютно правы, милсдарь. В евоной башке ума столь же много, сколь и в дереве. Благодарствую за подсказочку! Пусть будет Фельдмаршал Дуб.

Краснолюд учтиво откланялся и поспешил к большому столу, за которым рассаживалась шумная компания. Ведьмак проводил бородача взглядом и повернулся к Тимофею:

— Откуда в-вы знали, как п-попугая зовут?

— Так это ж Алсгуда птичка. Ну, того кидалы, с которым мы сюда ехали, — ответил за друга Лёха. — Видать, где-то тут ошивается, козёл. Попугая сбагрил первому встречному, вот и все дела.

— А с-скажите ещё, м-милсдарь Т-тимофелий, — откашлялся Койон. — Откуда…

С улицы раздались заполошные крики, бьющий по ушам перезвон набата, топот.

— Пожар!!! Пожар, люди!!! Пожар!!!

Вся масса народа, завтракавшего в таверне, повскакивала с лавок, живой волной ринулась к дверям.