Последний первый квест. Расставляя многоточия (СИ) - Эштон Ольмар - Страница 22

Из-за поворота просеки, по которой умчалась Йеннифэр, послышался звонкий перестук копыт. Вороная кобыла чародейки неслась по дороге, закусив удила и не слушаясь наездницы.

— Стоять! Тпррру, чертова скотина! — кричала Йеннифэр, пытаясь усидеть в седле и выколдовать что-нибудь, способное успокоить взбесившуюся лошадь.

Геральт, загородив дорогу, ловко наклонился и подхватил испуганную кобылку под уздцы, останавливая дикую скачку. Животное хрипело, беспокойно переступало ногами, косило в лес покрасневшим глазом. Йеннифэр материлась.

— Это что ж вы, стесняюсь спросить, с нашей смирной Ночкой сделали, чародейская госпожа? — обеспокоенно поинтересовался фермер, при этом с нескрываемым восторгом вслушиваясь в затейливые словопостроения магички. — Её ж спокойнее на всём хуторе не было!

— Там свежий труп на дороге, — ответила Йеннифэр, отирая пот со лба. — Кобыла увидела, воздух нюхнула, перепугалась и понесла.

Ведьмак, ни слова не говоря, съехал с дороги и исчез в лесу.

— Геральт! Я с тобой! — закричала вдогонку Цири.

— Стоять, девица! — ледяным голосом скомандовала Йеннифэр, передёрнувшись. — Нечего тебе там смотреть.

— Что? Что там? — испуганно спросил Лютик, оглядываясь.

— Кости… мясо, кусок передника и чепчик. Весь в крови. Он хоть и красный, но кровь всё равно краснее.

Лютик охнул, мертвенно побледнел и заоглядывался ещё активнее.

— Матушка-спасительница! — вскрикнул низушек. — Не иначе как Флориана, двоюродная внучатая племянница моей троюродной свояченицы Бибервельтихи из Почечуева Лога. Через день она к своей бабке на соседний хутор бегала! Только у неё чепчик красный был! Мои Циния и Тангеринка так завидовали и всё просили мать такой же и им справить! Что же это делается, люди! Всего ж шестнадцать годков девке! Уж какая резвушка была! Даже староста её отличал, завсегда разговор заводил, когда встречались они.

Лицо вернувшегося Геральта застыло каменно-мертвой маской.

— Где-то в окрестностях шастает оборотень, весь подлесок в следах, — проворчал ведьмак, спешиваясь. — Бернье, тут есть поблизости какое-нибудь жильё?

— Тут где-то недалече домишко стоит худой. Там баба пришлая с дитями устроилась. Гулящая, кажись, баба-то. Соседи говорят, что она в город что ни день ходит да кой-чем по-бабски приторговывает в порту, — фермер едва заметно покраснел, оглянувшись на девочек на возу и Цири, беспокойно ёрзавшую в седле. — Да и по дитям-то оно видно. Семь штук, а друг на дружку не похожи и на мать тоже. Не иначе от разных отцов прижиты.

Ведьмак нахмурился, размышляя.

— Геральт, — прошептал Лютик. — Ты думаешь, что она…

— Не думаю. У девушки… Хм… У трупа не съели мозг. Только печень, почки и сердце. Оборотни женского пола мозгом не пренебрегают.

— И не только оборотцы, — пробурчал низушек под нос. — Весь бабский род таков. Завсегда на мозги зарится!

Йеннифэр, одарив фермера ледяным взглядом, повернулась к ведьмаку.

— Что будем делать? Я могу попробовать следовое заклинание…

— Я тоже могу помочь, — тихо присоединилась к разговору Варежка. — У меня подходящий амулет есть.

— Амулет? Дай взглянуть, — чародейка с интересом посмотрела на девушку и, протянув руку, взяла закрепленный на цепочке красный камень. — Хм… Заметные эманации. Его очень сильный маг заряжал. Кто это? Я его знаю?

— Я сама его зарядила, — покраснела Варя. — Правда, не очень хорошо получилось, я только попробовала.

— Где этот твой худой дом, Бернье? — поинтересовался Геральт, копаясь в притороченной к седлу сумке.

— За поворотом на развилке круто вправо забирать нужно, а там через лесок и недалече будет.

— Геральт! Я с тобой! — безапелляционным тоном заявила Цири и, достав из ножен свой меч, загарцевала вокруг воза. — Я — чародейка! Я — ведьмачка! Хо-хо!

— Вы все едете в Горс Велен, я догоню. И ты, Цири, тоже, — сказал Геральт и, вскочив в седло, направил лошадь в лес. — Н-но, Плотвичка! Пошла!

— Геральт, постой, — окликнула Йеннифэр. — Ты будешь гонять этого оборотня до ночи. А ночью бал в Аретузе. И, судя по тому, что мы сегодня утром узнали, забот там будет выше головы.

— Йен, на дороге свежий труп, а в лесу, в развалюхе семеро детей, мать которых наверняка сейчас в городе. Я сам разберусь. Быстро. Мне не нужна помощь, следы совсем свежие.

— Тебе никогда помощь не нужна, сам сражаешься, сам потом по полгода раны зализываешь. Хватит! — фыркнула чародейка. — Мы с тобой, слезай с Плотвы. Лошадей оставим у воза, пойдём пешком. Полтора ведьмака на компанию, да два с половиной мага, ну и остальные куда-нибудь сгодятся. Всё быстрей получится.

Геральт в сомнении покачал головой, но, обведя взглядом готовую к охоте команду, спешился, привязал поводья к возу и, не оглядываясь, быстро скрылся в лесу. Йеннифэр и приплясывающая от нетерпения Цири устремились за ведьмаком. Тимофей, Варя и Лёха, запретивший сестре хоть на шаг отходить от воза, ринулись следом. Алёнка задержалась, поглядывая на страдавшего от противоречивых желаний Лютика.

— Пойдемте, милсдарь поэт. Когда ещё представится шанс поучаствовать в охоте на оборотня! Это гораздо интереснее, чем сильвана в конопляных полях гонять! Балладу потом напишете!

Бард, оставив сомнения, соскочил с воза и поспешил за уходившей в лес Алёнкой.

Собравшись на маленькой поляне, охотники не теряли времени. Варя отдала ведьмаку амулет, способный вести по следу не хуже хорошо натасканной гончей. Йеннифэр с легкостью усилила действие заряженного камня так, что выискивать следы не пришлось совсем. Цепочка, на которой висел амулет, задрожала, вытянулась параллельно земле, а ярко светившийся самоцвет стал остриём, указывающим направление. Около получаса проблуждав по негустому лесу, компания вышла к старой вырубке, в центре которой стояла покосившаяся хижина.

В маленьком огородике, разбитом у дома, копошились трое мальчишек и девочка. На вид детям было не больше двенадцати-тринадцати лет. Цепочка амулета подрагивала, камень упрямо указывал чуть в сторону от дома. Указывал на едва заметную над землей крышу погреба, возле которого играли в траве двое детишек не старше четырех-пяти лет. Рядом с домом стояла плетеная из лыка колыбелька, из которой доносилось громкое гуление младенца.

— Он где-то рядом, — прошептала Йеннифэр. — Амулет сейчас разорвет, я чувствую.

Лютик, спрятавшийся за толстый ствол старой сосны, побледнел и с суровой решимостью на челе достал из кармана нож. Грозное оружие, длина и острота которого едва позволяли затачивать гусиные перья. Алёнка хихикнула.

Ведьмак обернулся к засевшей в кустах компании.

— Оставайтесь тут.

Вытащив из ножен блеснувший серебряным отсверком меч, Геральт крадучись вышел на вырубку. Амулет продолжал тянуть.

Девочки, игравшие в траве у погреба, увидели вооруженного мужчину, завизжали, заголосили и кинулись к братьям.

— Чего это они? — поинтересовался Лёха. — Вроде ж один и не сильно страшный.

— Если всё как в книжке, — прошептала ему на ухо Алёнка. — то ничего странного. По лесам валандаются банды скоя" таэлей, "белок", эльфийских партизан, у них ващще башки нет, гадят людям, где могут. Да и разбойники распоясались. Короче, не удивительно, что дети так реагируют.

Из погреба раздался тоскливый вой и сдавленное рычание.

— Детей надо прикрыть! — рванулась вперед Варежка. — Госпожа Йеннифер, ну же!

Чародейка, а за ней и Цири, выскочили на вырубку вслед за Варей. Геральт, услышав голос оборотня, одним длинным тягучим прыжком оказался рядом с неожиданно добротной и крепкой дверью погреба.

— Дяденька! Дяденька лыцаль! — тонко заверещала самая маленькая девочка, кидаясь к ведьмаку. — Дяденька лыцаль, не убивай папку! Он халосый!

Высыпавшая из леса компания замерла в недоумении. Йеннифэр, готовая колдовать, Варежка, выхватившая из колыбели притихшего младенца, Цири, мечом преградившая дорогу старшим братьям ревевшей девчонки. Та клещом вцепилась в руку Геральта и, глотая слезы, продолжала кричать: