Последний первый квест. Расставляя многоточия (СИ) - Эштон Ольмар - Страница 21

— Кинули меня, сволочи, — прошептал маг и закрыл глаза. — Шеонна… Всё… видела… Икнётся…

***

Пространство потемнело, поплыло. Тихая мелодия окутала замерших подростков, всколыхнулась шёпотом, шорохами, цокотом копыт, неясным рёвом, затихла. Темнота взорвалась треском, разноцветными искрами. Небо, занявшее всё окружающее пространство, загудело, мутными вихрями взметнулась тьма. Расплывающиеся силуэты призрачных всадников рвались вперёд, слились в одну туманную полосу. Всё замерло.

Тьма, обнимавшая со всех сторон, рассеялась, отступила. Лёгкий ветерок промчался по полянке. Зашумели плакучие ивы, купая свои гибкие ветви в водах взбурлившего пруда. Зашушукались кронами ольхи и вербы. По ушам резануло взрывом далекого грома. Мутные тени галопирующих в небесах всадников поблекли и исчезли. Лунный свет, заливавший окрестности, потерял красный оттенок.

Подростки, крепко державшиеся за руки, оглядывались, переводя дух. Варежка, взглянув на небо, застонала. Созвездий, усыпавших ночной небосклон, никогда не было ни в одном земном астрономическом атласе. Полная луна безразлично светила с далеких чужих небес.

ГЛАВА 6

Наступившее утро размазывало очертания окрестностей плотным влажным туманом. Ребята, кое-как скоротавшие ночь на берегу пруда, заросшего водяными лилиями, угрюмо молчали, не желая обсуждать факт, понятный всем. Домой вернуться не получилось.

Обсуждение того, что произошло со Стасом, тоже увязло в недомолвках, едва начавшись. Все видели, как выгнулось в агонии тело одноклассника, помнили, что золотистый оживляющий шар, в последние мгновения перед переносом посланный Варежкой, кажется, не достиг цели. Сгусток энергии просто лопнул над телом некроманта, обсыпав его яркими искрами. Воскрешение не удалось. А после мгла портала и вовсе заслонила собой всё вокруг.

— Я слушаю предложения, — подал голос Лёха. — Что дальше?

— Пруд, — едва слышно подала голос Варежка. — Пруд — это люди. Люди — это цивилизация. Тут в двух шагах дамба есть, видела, когда… хм-м… в окрестности ходила. Значит, цивилизация не самая примитивная.

— Тс-с-с! — зашипел Тимофей. — Слышали?

Компания замерла, вслушиваясь. В ивовых зарослях зашумело. Зыбкий утренний туман наполнился шорохами, посвистом ранних птах и залихватской мелодией.

— Явно хитовая песенка, — шепнула Алёнка. — На "Евровидении" точно бы в тройку лидеров вошла. В мозгах вязнет.

В камышах зашумело, и одинокий детский голосок проворчал по-взрослому:

— Орёт! Ругается! Всю рыбу распугала, водяной бы её побрал!

Ребята вслушивались в недовольное бормотание. Со стороны дамбы донеслись неясные недовольные вскрики.

— Я пошла. Сейчас всё узнаю, раз уж и в этом мире мы язык понимаем, — буркнула Яська, и скрылась в прибрежных зарослях до того, как кто-то успел её остановить.

Лёха нервничал, хотя видимой угрозы не наблюдалось. Через несколько минут Яська, насвистывая прилипчивую мелодию, вернулась к компании.

— Мы на огроменском хуторе. Хирунд называется. Ночью был какой-то Дикий Гон, а меня обозвали какой-то низушкой. Кто-нибудь знает, что это такое?

Алёнка вздрогнула. Тимоха хекнул в кулак.

— Кто там был, Ясь? Что ещё узнала?

— Да никого не было. Там пацан мелкий. Франклин… эм-м… Хофмайер. Чушь какую-то нёс. Мол, магичка колдовала громко и ночью Дикий Гон одолела.

— Дикий Гон, говоришь? — прикусил травинку Тимоха. — Волшебницу твой малец, конечно, не описывал…

— А чего её описывать, — пожала плечами Яська. — Именно эта чародейка сейчас орёт нецензурно с дамбы. Мне кажется, все слышат. Можем пойти и рассмотреть подробней.

Тимофей подхватил рюкзак и первым заторопился по узкой тропинке, остальная компания, не отставая, поспешила за другом. Лесная дорожка вела вкруг пруда, дамба осталась по правую руку. Крики нарастали.

Заросли ивняка быстро закончились. За полуразрушенной стеной зазеленел кронами яблоневый сад. У щели в ограде притаилась молоденькая девушка, возрастом, пожалуй, чуть постарше Яськи, худенькая, пепельноволосая. Рядом, привалившись спиной к стволу старой яблони, сидел симпатичный мужчина. Что-то объясняя девочке, он отстраненно расправлял длинное перо цапли, украшавшее шляпу.

— Этого просто не может быть, — прошептал Тимофей. — Если это не Цири с Лютиком, я отберу у мужика его шапку и съем.

— Не жадничай, Тимоха, — усмехнувшись, произнесла Алёнка. — Если парочка, идущая сюда, не Йеннифэр с ведьмаком Геральтом, то головной убор Лютика будем есть вдвоём.

— Вы что, тоже в "Ведьмака" играли? — вытаращил глаза Лёха. — Малыш, а чего ты мне никогда не говорила? Вместе бы проходили.

— Сам в свои игрушки дебильные играйся, Голицын, там всё на книгу не похоже, — сморщила нос Алёна. — Я, к твоему сведению, человек грамотный, читать обучена, у Сапковского всё гораздо интереснее описано.

Конец спору положил Тимоха, громко крикнув:

— Милсдарь Лютик! Вы ли это? Действительно ли мы видим самого знаменитого на свете барда?

Мужчина испуганно вскочил. Увидев, что к нему обращаются безоружные люди, да к тому же подростки, он горделиво выпрямился, отряхнул шляпу и изящно склонил голову в легком поклоне.

— Да, милсдари. Я именно тот самый Лютик. Тот самый… эм-м-м… самый знаменитый. С кем имею честь?..

Ребята представились, используя свои видоизмененные имена из покинутого мира "Линейки". Цири молчала и с интересом рассматривала подростков. Ведьмак и чародейка ускорили шаг, заметив компанию незнакомцев. Тима с Алёнкой переглянулись:

— Если этот мир похож на книгу Сапковского, то…

— Согласен. Всё похоже, блин. Дикий Гон. Хирунд. Большой Сбор на Танедде. Мы должны предупредить Йеннифэр.

— О чём вы хотите меня предупредить, незнакомцы? — хрипловатым голосом поинтересовалась подошедшая черноволосая красавица, поправив на шее бархатку с обсидиановой звездой.

— Госпожа Йеннифэр, вам всем угрожает большая опасность, — откашлявшись, ответил Тимофей. — Вам, Геральту, Цири…

— А мне? — сразу заволновался Лютик. — Мне тоже угрожает опасность?

— Вам, милсдарь поэт, ничего не угрожает, — хмыкнула Алёна. — Вас на бал по случаю Сбора чародеев никто не пригласил, не так ли? Хотя… Попробуйте поговорить с господином Дийкстрой, он, может, и добудет пропуск. Тогда и вам тоже обязательно будет что-нибудь угрожать.

***

После завтрака, поданного хлебосольной Петуньей Хофмайер, вся компания отправилась в путь. Главные герои саги о ведьмаке оседлали своих коней, а ребята расположились на телеге низушка Бернье Хофмайера, вёзшего в город корзины спелых яблок.

Сбивчивый рассказ Алёнки и Тимохи, немного путавшихся в подробностях и именах, сподвигал Йеннифэр на новые расспросы, но ведьмак выразительно кривил бровь и едва заметно кивал на Лютика и низушка.

— Хэй! Хэй-я! — чародейка, решив отложить выяснение подробностей на потом, послала коня в галоп.

— Осторожней бы надо! Госпожа Йеннифэр! — прокричал Бернье. — Геральт, ну хоть ты скажи своей государыне ведьме, чтобы вперёд не уезжала! Неладно в окрестных лесах. Хоть и день на дворе, а ночь всё же полнолунная была.

Ведьмак чуть пришпорил свою смирную лошадку и занял место во главе процессии.

— О чём ты? — поёжился, оглядываясь, Лютик и натянул узду. — Что неладно-то? Солтыс же говорил, что страховидла в прудах прячется! А Геральт и не нашел никого.

— Оно, конечно, так. Но месяц назад в хуторе беда была. В хату к братьям Думмешвайн какая-то зверюга вломилась. Иль волк, иль оборотец какой. Всё ж разумнее будет думать, что оборотец, потому как что-то не видал я волков, которые через трубу печную в хату заходили бы.

— И что дальше было, господин Бернье? — поинтересовалась Цири, жуя сочно хрустевшее яблоко.

— Да что ж было-то, ничего, мазелька. Кровищща да рвань мясная по стенам, кой-что даже на потолок залетело. Всё, зараза, испоганено. А ведь только-только отстроились, хороший такой каменный дом получился. А оно вона как. Старшего да среднего брата в клочки изорвали, а они ж, братья, толстые были, щекастые, что твои поросята, на них зверюга и позарился. А младшенького, Нуффиция, и не тронуло, он, видно, знатно схоронился. А токмо когда всё закончилось, и вышел он, то тут же умишком и стронулся. Бэкает теперь и мычит, что теля. А какой справный торговец был! На его ж деньжата дом и строили! А теперь что… Э-эх…